Donbass 2.0: «Мы улучшаем то понятие, которое называется Родина. И многих это вдохновляет»

Общественные деятели спасают соотечественников от некачественных продуктов, сигаретного дыма и апатии. И даже повышают квалификацию инспекторов ГАИ. «День» собрал в Донецке «активных неравнодушных», чтобы поговорить о реалиях и перспективах гражданского общества в Восточном регионе Украины

Поговорить о гражданском обществе на Донбассе «День» пригласил как представителей общественных организаций, так и тех, кто на собственном примере и собственной инициативой показывает, как можно изменить свой район, город, область. На круглом столе собрались представители разных поколений, разных профессий и разных сфер интересов. Но их объединяет желание улучшить страну, которая начинается с чистоты собственного двора и работника ГАИ.

Предлагаем читателям самые интересные мысли участников инициированного «Днем» круглого стола.

«НАС СЧИТАЮТ ВРАГАМИ»

Артем ДЕЙ, активист общественной инициативы «Дорожный контроль» (ДК):

— По образованию я инженер-программист, но представляю организацию «Дорожный контроль». Эта организация защищает права простых водителей, то есть законность составления протоколов сотрудниками ГАИ, законность действий этой структуры в целом. Почему дедушка, которому 60 лет, отдает четверть своей пенсии на штраф, а сын прокурора, показывая визитку, проезжает бесплатно, нарушая правила? Ни для кого не секрет, что структура милиции у нас в стране прогнила очень сильно. Почему, наверное, каждый водитель, выезжая на дорогу, молится, чтоб его не встретил сотрудник Госавтоинспекции? Ведь она должна нам помогать. Если нарушил — это должно быть законно зафиксировано, законно составлен протокол. Не так, что нарушил одно правило, а платишь за нарушение другого.

Наша организация разрастается, и не только в Донецке. Это называется «общественный проект». Есть костяк людей, которые занимаются этим делом постоянно. Но с каждым днем нас становится больше. В Донецке активных людей человек 25—30.

Мы занимаемся еще и незаконными стоянками, на которых тоже часто можно встретить «вымогателей». Ни для кого не секрет, что, например, на Маяке (район Радиорынка в Донецке. — Авт.) стоянка незаконна, но, тем не менее, ходит парень и тычет пальцем водителю, чтоб отдавал 4 грн. Недавно был материал, опубликованный в блоге, что в одном из районов отец и сын собирали деньги за стоянку... Так скоро каждый начнет платить за то, что он дышит. Мы, кстати, проводили эксперимент, во время которого таким же, как и эта семья, образом собирали талоны с водителей. Оказалось, что в среднем за день можно насобирать тысячу гривен. А если стоять каждый день?

Наш главный «курс повышения квалификации» для водителей — это Интернет. Сейчас финансирования на газеты, визитки и памятки нет. Семинары — это наша следующая ступень. Пока у нас есть сайт, где тысячи примеров, которые можно смотреть и анализировать случаи, чтобы с вами такого не повторилось. Это обмен опытом. Законы можно трактовать по-разному, но везде написано черным по белому. Достаточно прочитать Правила дорожного движения и немножечко подзаконных актов. Это не так глобально и не так трудно, как кажется каждому. Хотя, возможно, кому-то легче «отдать сотку» и «не заморачиваться».

Начальник ГАИ знает о нас. Есть даже информация с определенных источников, что на утреннем построении он говорит своим сотрудникам, что тот, кто общается с ДК, в ГАИ работать не будет. Дошло до того, что у сотрудников ГАИ после смены проверяют входящие вызовы в мобильных телефонах. Нас боятся и, скорее всего, считают врагами. Вы представьте, насколько прикрылась кормушка. Сколько отбито протоколов, сколько жалоб, сколько уволено инспекторов... Меня не останавливают, так как знают номера машин всех, которые входят в ДК. Недавно меня, правда, остановили, но это было уже личное общение. Более того, нам угрожают по мобильному телефону и присылают перечеркнутые фотографии.

Был даже запрет показывать нас на ICTV. У нас был совместный рейд с этим телеканалом, где сотрудники ГАИ предстали не в лучшем свете — буквально за два часа мы насобирали 8 нарушений со стороны структуры. И доходило даже до угроз: «Ты зачем меня по ICTV показал?» и т. д.

«СМЫСЛ ПОДОБНЫХ ИНИЦИАТИВ — ПОКАЗАТЬ ДРУГИМ, КАК НУЖНО ДЕЙСТВОВАТЬ»

Павел КОЛЕСНИК, журналист, активист движения «Украина без холопов»:

— Я журналист и занимаюсь тем, что пишу о таких проектах, как, например, «Дорожный контроль», участвовал в рейдах по супермаркетам, по парковкам, освещал различные протесты против незаконных застроек. «Украина без холопов» — это проект, в котором фактически есть только сайт, куда можно написать о своей проблеме и люди, которые читают эти форумы (Facebook, ВКонтакте, Живой журнал), могут откликнуться и абсолютно спонтанно, без какой-либо организации, собраться и устроить рейд. У нас костяк есть, но, исходя из опыта рейдов по супермаркетам, люди всегда разные. Это журналисты, бизнесмены, преподаватели университетские и школьные и т. д. Люди, которым не все равно, которые хотят что-то изменить. Проявить себя, не только «лайкая» в Интернете, а выйти и что-то сделать.

Какая личная мотивация? Если говорить о рейдах по супермаркетам, то впервые я как журналист пошел в супермаркет сфотографировать салат с майонезом. Мне запретили. Попытались затащить назад в супермаркет и заставить стереть фотографию. Я об этом написал в Интернете, и в следующий раз прошло уже 10 человек. Сейчас, собственно, благодаря этой активности ходишь по супермаркетам и уже нет такой реакции. Если есть, пишите нам, будем разбираться! Дело в том, что ты чувствуешь силу что-то изменить, и ты это делаешь. Есть такая распространенная фраза: а что я могу изменить сам? Мы показываем, что один человек может заставить другого соблюдать закон. Даже один человек может что-то изменить благодаря огласке, благодаря Интернету. Люди хотят что-то менять, а когда видят примеры того, как это делают другие, то тоже начинают действовать. Кстати, есть группа людей, которые мониторят правильность получения загранпаспортов и контролируют суммы, которые за них отдают.

Смысл подобных инициатив — дать возможность понять, как ты сам можешь взаимодействовать. Есть информационный узел, где ты можешь придать огласке свой случай. Но активисты не действуют, как служба «Чип и Дейл».

У нас есть пример гражданского общества — это криминальные «общаки» 1990-х гг. Это действительно было гражданское общество, которое чувствовало оппозицию к власти. И в конце концов, что произошло, где мы, где они? Я думаю, что все будет создаваться на таких принципах единения. Будет клуб автолюбителей, участники которого будут платить членские взносы, за которые потом будет оказываться помощь и т. д. В США есть такой пример — Стрелковая ассоциация. Если кандидат в президенты идет к власти и говорит, что оружие будет ограничиваться, он эти выборы проиграет. Это роль людей из Стрелковой ассоциации, которые считают, что имеют право на ношение оружия. И их много. Вот эта теория «общака», которая успешно применялась пока только в криминальном мире, в дальнейшем будет также успешно применяться и в других областях. Главное, чтобы общество в целом поняло, что это нам выгодно и это нам поможет. (Ремарка от редакции: мы полагаем, что такая неожиданная параллель между гражданским обществом и криминальным миром заслуживает отдельного внимания и более глубокого разговора, который мы, безусловно, продолжим. Предлагаем также нашим читателям высказывать свое мнение по этому поводу. — Ред.)

«ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ХОББИ»

Екатерина ЖЕМЧУЖНИКОВА, журналист, общественный активист:

— Обычно общественная активность — это не основная работа людей. Это как хобби, как жизненная необходимость. Это даже не система грантов. По профессии и по образованию я журналист, но в качестве хобби, если можно так выразиться, занимаюсь общественной деятельностью в разных направлениях. Я, к примеру, была координатором всемирного движения Let’s do it! в Донецке. На время Евро-2012, когда цены были завышены в гостиницах, участники нашего движения предоставляли жилье, делали бесплатные англоязычные экскурсии т. д. — эта инициатива называется Friendly Ukraine. В этом году я также была одним из организаторов первого в Восточной Украине баркемпа.

Все проекты, в которых я участвую, не коммерческие, я на этом не зарабатываю, это просто лично мое желание. Приходится для личного удовольствия и для других людей, которые тебя поддерживают, брать на себя груз организационных вопросов. Нас недавно один донецкий журналист упрекнул, мол, в том, что мы делаем, нет никакого смысла, а «самоблаготворительность» никому не нужна. Но если мне и 10 людям в Донецке это интересно (а как показал баркемп, это было интересно более чем сотне людей), почему бы и нет?

Яна НОВОХАТЬКО, студентка Донецкого национального университета, представитель организаций Донецкий областной благотворительный фонд «Защита животных», Добропольская молодежная организация «Добро» и Добропольское общество защиты животных «Верность» (г. Доброполье):

— Я также занимаюсь поднятием общественного сознания. Мы проводим тренинги, концерты, организовываем субботники, проводили ночь индустриальной культуры, собирали молодежь, которая занималась реализацией своих творческих способностей. Получаем гранты, недавно приобрели аппаратуру для наших добропольских музыкантов и т.д. У нас никто на этом не зарабатывает, обычно нас даже попрекают. Особенно власти. Недавно мы чистили городской парк, который был совершенно заброшен. Власти установили урны. И пока наша организация их чистила каждый день, они оставались чистыми, но как только мы перестали это делать, оказалось, что на чистки урн в бюджете денег нет. И парк стал такой же, каким был раньше. У нас активных — человек 10, а вообще в организации — около ста, которые заполняют анкеты, участвуют в собраниях, приходят на субботники. Тех, кто мог бы выйти на митинги, мало. Когда мы в Донецке проводили митинг по защите животных, пришло 200 человек. Собирали мы их через распространение листовок, социальные сети.

«МЫ НЕ СОБЛЮДАЕМ ЗАКОН, ПОТОМУ ЧТО НЕ ПРИНИМАЕМ УЧАСТИЯ В ЕГО ФОРМИРОВАНИИ»

Татьяна ДУРНЕВА, Комитет избирателей Украины:

— Миссия нашей организации (КВУ. — Авт.) — активизация граждан к участию в принятии решений. Одно из моих направлений — это эдвокаси. Мы пытаемся вывести все в определенную систему. Люди, которые верят, продолжают свою деятельность, но большинство все-таки, раз попробовав, видят, что это не работает мгновенно, и разочаровывается. И навсегда ломается вера в то, что собственными силами что-то можно изменить.

Мы также строим детские площадки. Я была руководителем подобного проекта. У нас возникала такая же проблема: пока мы убирали площадку — она была чистой, как только перестали — на площадке уже можно было найти все что угодно. Несколько раз пообщались и встретились с представителями ЖЕКов, с управляющей компанией, «горячая линия» — и теперь все там культурно, люди сами все убирают.

То же самое было с проектом «Безопасный город». Это программа по светофорам, зебрам на перекрестках и «лежачим полицейским». Мы понимали, что есть места, где люди годами борются за обеспечение дорожной безопасности. И когда мы начали стучать во все двери, оказалось, что гаишники совершенно не виноваты, что в данном месте нет светофора. Есть дорожное управление, есть городской совет, который выделяет деньги. Когда мы всю эту систему поняли, открыли «горячие линии», начали писать заявления, то процесс пошел. Сейчас на всех местах, где были заявки, есть светофоры, «лежачие полицейские», зебры установлены. Все это работает. Принята городская программа по безопасности в городе и самое главное — на это выделяются деньги из бюджета.

Сейчас в рамках программы «Безопасный город» мы сфокусировались на проекте «Донецк без табачного дыма». Мы более двух лет занимаемся этой программой. Направлена она на то, чтобы общественные места избавить от курильщиков. Есть масса негативных отзывов на этот проект. Потому что курящие люди считают, что мы ущемляем их права. Но курильщиков не так уж и много, просто их видно. Также мы активизируем людей: если вам не нравится, что возле вас курят, не стоит терпеть или —другая крайность — сразу же вызывать участкового. Просто скажите об этом курящему человеку. Для реализации проекта у нас есть два направления: 1) сформировать общественное мнение; 2) сформировать нормативную базу. У нас также работает «горячая линия».

За полтора года уже два решения в городе были лоббированы нашей организацией и были проведены общественные слушания в городском совете. По итогам общественных слушаний все наши рекомендации были приняты. Я убедилась: мы не соблюдаем закон потому, что не принимаем участия в его формировании. Ко мне это понимание пришло еще с момента работы с детскими площадками. Есть масса таких детских площадок, где можно видеть окурки, бутылки... Она коммунальная, ее никто не строил, она, мол, не наша. А если родители пришли и построили эту детскую площадку, они никогда в жизни бумажку выбросить там ребенку не позволят. То же самое и с законом. Общественные слушания, которые собирают людей не один раз, а на протяжении года-двух, спрашивают о том, что нужно делать и как, — такие решения имеют больше шансов на успех. И их действительно будут соблюдать. Благодаря нашей организации и коалиции «Без табачного дыма» с 16 сентября вступает в силу закон, запрещающий курение в общественных местах и спонсорство, рекламу сигарет на спортивных и культурных мероприятиях. По поводу алкоголя у нас тоже есть некоторые мысли. Ведь когда на День независимости с двух сторон парка Щербакова рекламируются два алкогольных бренда, — это выглядит неправильно...

«ПЕНСИОНЕРОВ МОТИВИРОВАТЬ ИНОЙ РАЗ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ МОЛОДЕЖЬ»

Виктория ТОПОЛ, «Фундация региональных инициатив»:

— У нас очень развито образовательное направление. Мы проводим тренинги по общественной деятельности, по ведению бизнеса; учим студентов, как правильно получать стипендию за границей, как отстаивать свои права здесь. А осенью у нас готовится масштабный всеукраинский экологический проект. В Донецке будет подпроект — «Донецкие «Карпаты», направленный на озеленение терриконов.

Вячеслав МАРТИНОВСКИЙ, «Фундация региональных инициатив»:

— Еще готовится один проект, также обучающий, направленный на то, как правильно заниматься своим делом.

К.Ж.: — А как ваша аудитория узнает о ваших мероприятиях и акциях?

В.Т.: — Это в первую очередь Интернет. В университетах, где мы также пытаемся продвигать наши инициативы, совершенно другая ситуация. Когда мы поддерживали проект по уборке города, я всех лично звала, и студенты откликались. Но когда дошло до дела, в силу разных обстоятельств никто не пришел.

Екатерина ЯКОВЛЕНКО, собкор «Дня» в Донецке:

— А есть ли определенная статистика: сколько из «лайкающих» мероприятие людей реально приходит на эти встречи?

В.Т.: — Если брать, к примеру, «Вконтакте», то, если во встрече написано, что придут человек 100, то на самом деле реакция будет от человек 20-ти, возможно. То же самое и в других социальных сетях.

Я.Н.: — Такая же ситуация и у нас. Зато много негативных комментариев. Пишут, что наша организация не нужна, и что в городе все как было, так и будет. И в этом плане нужно бороться не с распространением информации, а с восприятием. Конечно, в проблеме пассивности есть много составляющих. Город у нас маленький, даже нет никакого вуза. Понятное дело, что привлекать людей в Доброполье, призывать, чтобы они не уезжали, нельзя, пока не будут созданы для этого условия. Нет ни кинотеатра, ни какой-либо другой альтернативы. Есть либо клуб, где пьют и курят, либо заброшенный парк, где делают то же самое.

В.Т.: — Наша организация пытается привлечь людей в общественную деятельность. Мы отметили, что для многих антимотивом является то, что все это строится на волонтерских началах, мол, я трачу на это свои силы, деньги, и в итоге я не получаю ничего?

К.Я.: — Студента мотивировать пойти на какую-либо акцию проще. У него зачастую есть стипендия и время. А вот как мотивировать человека, которому лет 30 — 40, у которого семья, дети, работа... Что его заставляет принимать участие в таких акциях?

П.К.: — Вообще нужно вспомнить, как Том Сойер красил забор. Покраска забора была наказанием. И он сделал так, что заинтересовал людей, которые докрасили забор. Интернет-аудитория независимая, ее контролировать невозможно. В нашей организации мы понимаем, что если мы этого не сделаем, никто не сделает это за нас. Мы улучшаем то понятие, которое называется «Родина». И многих это вдохновляет.

К.Я.: — Но вот у некоторых в силу некоторых причин не возникает этого понятия — «Родина».

П.К.: — В 1990-е годы слово «патриот» было оскорбительным, сейчас уже нет.

Я.Н.: — Кстати, о вдохновении. Мы своими силами решили покрасить фигуры в парке. Купили сами краску и пошли. К нам начали присоединяться люди целыми семьями. У нас была музыка, и все было празднично. Люди так вдохновились, что в городе начали появляться детские площадки, совершенно неожиданно. Мы решили снять по этому поводу фильм, ходили, спрашивали людей об их мотивации. И одна женщина нам сказала, что это началось сразу после того, как они вместе с нами красили в парке фигуры.

П.К.: — У нас в Донецке на Ленинском проспекте жильцы многоэтажки сделали у себя «украинский» дворик. Там, где раньше лежал мусор. То же самое сделали их соседи из этого дома, потом из другого.

Д.Х.: — Когда мы начали оборудовать спортивную площадку, нас собралось немного. Но потом к нам начали присоединяться жители с окрестностей, приносили песок, косили газон... А потом мы глянули: а делать-то нам уже и нечего...

Т.Д.: — Главное — вытянуть людей из Интернета, из дома. И тогда работают совершенно другие мотивации и стимулы. Единственное, у меня сомнения на счет категории «за 30», потому что они работают, у них подрастают дети, и времени нет физически на работу волонтером. А волонтерами должны быть либо молодежь, либо пенсионеры. Причем, пенсионеров мотивировать иной раз легче, чем молодежь. Потому что в их памяти еще субботники, совместные проведения вечеров во дворах и т.д. Они знают, как это жить вместе, а у молодежи сейчас совершенно другое восприятие. Мы много лет живем в одном микрорайоне, и я в этом году первый раз увидела, как детский день рождения празднуют всем двором. Услышала, что играет музыка, и первая мысль, которая у мены возникла — выборы начались. А когда я вышла в магазин, поняла, что весь двор украшен шариками, и дети празднуют вместе день рождения. И это нормально. Пройдет год, и они снова соберутся и что-то вместе сделают. Потом выходят и другие. Это — «заразно».

«ДЛЯ ПОСТРОЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА НУЖНА САМООТВЕТСТВЕННОСТЬ»

К.Я.: — Многие вопросы упираются в финансирование. А если еще учитывать общение с властью. Может быть, это пугает людей? Есть много организаций, которые зарабатывают на грантах, но при этом их участие в городской жизни незаметно. В Донецке тоже этого хватает.

К.Ж.: — Самый большой грантоед в нашем государстве — это украинская власть, которая также живет на деньги иностранных организаций, и тоже при этом ничего не делает. И вместо нее общество все делает своими же силами.

Я.Н.: — На все наши информационные запросы городская власть очень красиво отвечает: что куда идет, что потрачено на дорогу, что на коммунальные службы, что на образование. Но, послушайте, какое образование в Доброполье?!

Т.Д.: — Знаете, Майкл Блумберг, мер Нью-Йорка, который организовал глобальный фонд борьбы с табаком, сказал отличную фразу о том, что многим людям, которые занимаются волонтерством, говорят: зачем ты исполняешь роль государства, ведь ты платишь налоги? Но, на самом же деле, государство не идеально. И если ты можешь сделать что-то лучше — сделай. Я понимаю, что могу лучше побелить или покрасить подъезд, потому что после ремонта, который делает наш ЖЕК, мои дети ходят белые от дешевой побелки.

Есть много причин, почему люди не выходят — и пессимизм, и недоверие к власти и т.д. Есть ряд людей, которые говорят, что они палец об палец не ударят, потому как платят налоги. И при этом живут в вонючем подъезде. Но если ты что-то можешь сделать, сделай, с тебя не убудет. И не важно, какие ты ресурсы используешь — денежные, временные или какие-либо другие.

К.Я.: — Есть такой тезис, что если каждый положит кирпич, то очень быстро вырастет дом. Это принцип Web 2.0. Таким образом создавалась Википедия, самая глобальная из всех энциклопедий. Так сейчас пробуют реализовывать многие проекты, включая и политические, и культурные. Таким образом может действовать и все общество, быть в формате 2.0. — общей помощи и преемственности. Как вы думаете, такой формат реален в наших условиях и когда он сможет реализоваться?

Я.Н.: — В единении — успех всего, будь-то отдельный микроорганизм, организация, или страна. Насколько это сейчас реально, тяжело сказать, потому что не все это осознают.

К.Ж.: — У людей есть еще тот барьер, который им мешает понять, что только они отвечают за самих себя. Должна быть самоответственность. Даже если взять пример бабушек, которые сидят у подъезда и разговаривают о предстоящих выборах, о высоких идеалах и о ничего не делающих политиках, и при этом они говорят, что проголосуют за любого, кто проведет тюнеры в дом. Но ведь это не является задачей политиков! У них есть другие задачи. Народные депутаты не должны приезжать и убирать незаконные свалки. Это задача ЖЕКа, местных властей. То есть местная проблема, на которую выделяются деньги из городского бюджета. И это нужно понимать. К тому же, это может сделать сам жилец (написать заявление в нужную структуру, сходить отнести его и т.д.).

Нужна искра, чтобы «зажечь» этим людей. Мне кажется, что такое понятие как «гражданское общество», количество думающих людей, которые занимаются самоорганизацией, чтобы изменить свою жизнь и жизнь своих близких к лучшему, с каждым годом расширяется. Благодаря тому, что они видят, как другие это делают. Не стоит говорить, что понятие «2.0» придет завтра, и люди сразу осознают свою весомость для общества в целом, но процесс идет.

К.Я.: — А насколько для вас важно понимать, что результаты есть? Насколько важно понимать, на какой стадии находятся люди вокруг вас? Что вас заставляет идти дальше?

П.К.: — Это моральное удовлетворение. Я думаю, многие с этим согласятся.

Д.Х.: — Если ты знаешь, что твоя инициатива верна и она будет приносить пользу людям, что это полезно для общества, это придает силы.

Т.Д.: — Во всех наших мечтах все настолько хорошо и, кажется, что на наши проекты будут выделять деньги и что сразу их поддержат. Но когда дело касается практики, все с точностью наоборот. Какую тему не возьми. Но это невосприятие только подстегивает к дальнейшим действиям.

«У НАС ОЧЕНЬ ЗАПУГАННЫЙ НАРОД»

В.Т.: — Есть еще и боязнь. Моей маме, например, не нравится, что наша организация имеет еще и политическую направленность, что мы занимаемся законодательством и т.д. Но мне кажется, это скорее у старшего поколения, более молодое поколение не боится.

Я.Н.: — Не все заинтересованы в вопросах, которые мы подымаем. У нас в Доброполье живут практически одни шахтеры, и им абсолютно все равно, будет ли у нас в городе рок-кафе (у нас очень много рокеров) или нет, реализуются их дети или нет. И люди даже не хотят думать о том, что можно изменить. Они ходят на работу и с работы — все. Но процесс идет, и все меняется.

К.Ж.: — Здесь проблема еще и широты мировоззрения. Это связанно также и с воспитанием, образованием, опытом. Кроме нежелания есть еще и такие проблемы как отсутствие опыта, недостаток образования, недостаток мировоззренческих понятий.

А.Д.: — Как бы я хорошо не общался со своим отцом, я все равно не могу ему доказать некоторых вещей. Страх и доверие — очень разные понятия. У нас очень запуганный народ. Раньше тоже не было доверия к милиции, просто раньше мы не открывали на это глаза.

П.К.: — Страхи других разрушаются личным примером. У меня абсолютно изменилось мнение о ГАИ, после того как я поездил с Дорожным контролем, и так случилось, что от нас убегала машина ГАИ, то есть не они гнались за нами, а мы за ними. В милиции признают, что их сотрудники многого не знают, что у них нет высшего образования и т.д. И кстати, как раз ДК повысил их правовую культуру. За этот год уж точно на дорогах стало совершенно другое отношение.

В.Г.: — Чтобы добиться своего, нужно знать законы, и только тогда идти с разговором к чиновнику.

П.К.: — К чиновнику нужно идти с включенной камерой, чтобы потом выложить в Интернет то, как он общается с народом.

Т.Д.: — Я бы хотела провести параллель: общение между собой и наше общение как представителей общественных организаций и инициатив с городскими властями, милицией, с ЖЕКами. Почему, когда мы начинаем общаться с властью, мы сразу же начинаем с атаки? Почему мы никогда не ищем точки соприкосновений, не идем на компромиссы? Я не защищаю власть, я никогда не работала во власти. Я просто пытаюсь объяснить, что чем больше ты знаешь о своем оппоненте, тем лучше. Ведь они тоже люди. Если стучать в одни двери, и они закрыты, не стоит выламывать дверь. Возможно, через 15 метров для вас открыта калитка.