«Придется найти компромисс»

На прошлой неделе парламент так и не смог завершить рассмотрение законопроекта №1558-1 о реструктуризации валютных займов. Сначала документ 227 голосами приняли во втором чтении.  Казалось бы, все. К такому сценарию, очевидно, не были готовы депутаты и руководство Рады. Не верили в такой вариант и называли его нереальным в частных разговорах с «Днем» в канун голосования и сами депутаты из банковского комитета. Но, когда второе чтение прошло успешно, спикер  поспешно заговорил о голосовании за документ «в целом». И здесь не хватило голосов, поэтому №1558-1 отправили на третье чтение в комитет, а разозленные заемщики начали  жечь под парламентом шины и пытались прорваться в парламент.

Доработанный законопроект, рассказал «Дню» председатель парламентского комитета по вопросам финансовой политики и банковской деятельности Сергей Рыбалка, вынесут в Раду уже на будущей неделе. Впрочем, принятие этого документа, вряд ли решит валютную проблему. Ведь ее корень находится значительно глубже.

«Кредитный майдан» и все другие валютные проблемы появились еще в 2008-2009 годах. Начинались они с позиции самих украинцев, которые набрали «под завязку» валютных займов. А когда страну «накрыла» волна девальвации гривни, выяснилось, что не все готовы нести валютные риски и платить банкам по новому курсу. Эксперты  считают, что заемщики в большей мере сами виноваты в том, что случилось. «Решение о получении кредита в национальной или иностранной валюте принимал заемщик самостоятельно, потому что на банковском рынке существовало достаточное предложение как кредитов в гривне, так и кредитов в иностранных валютах. Однако валютные кредиты имели значительный спрос, потому что гривневые займы были на 30-40% дороже. Поэтому заемщики сознательно выбрали негривню...», — рассказывает «Дню» координатор комитета НАБУ по защите прав кредиторов Инна Богатых.

Поэтому скупой платит дважды? С одной стороны, говорят  опрошенные изданием эксперты, — да, но с другой — нет. «Валютные риски самими заемщиками  на тот момент оценивались не до конца в полной мере  и в этом  основная проблема, которая  и легла в основу Кредитного майдана. Именно из-за  этой недальновидности заемщики  и банки ныне вынуждены  нести  дополнительную финансовую нагрузку и значительные потери», — добавляет Богатых. По ее словам, гривня в то время демонстрировала стабильность  и достаточно долго курс составлял 5,05 гривни за доллар. «Это создавало впечатление определенной стабильности. Конечно, из-за недостаточной финансовой осведомленности рядовые граждане не предусмотрели, что возникнут существенные макроэкономические риски,  которые значительно отразятся на курсе нацвалюты», — говорит она.

А президент Ассоциации украинских банков Александр Сугоняко добавляет, что «Кредитный майдан» — это результат некомпетентности тогдашней власти. Именно она вовремя разрешила неконтролированное валютное кредитование и не заставила банки рассказать о возможных рисках. Между тем людям вколачивали в голову, что брать именно валютный кредит — это хорошо. Так и оказались в кризисе. «Если бы об этом знали и президенты, и НБУ, то никогда бы  в жизни  не ввели  это кредитование. Ведь в результате валютного кризиса 2008-2009 годов люди потеряли 180 миллиардов гривен. Это дополнительная нагрузка, которая возникла в результате курсовых разниц. Тогда это было почти 60% бюджета и оказалось непосильным для очень многих людей», — объясняет он.

Незнание рисков не освобождает от ответственности в банковской сфере, говорит «Дню» бывший заместитель председателя НБУ (1991— 1992 и 2005 — 2009), заместитель министра финансов Александр Савченко. Ведь как тогда быть с  вкладчиками, которые отдают свои деньги? Невозвращенные валютные кредиты в определенной мере — это тоже их средства, которые сегодня «зависли» в банковской системе страны. Савченко  убежден, что незначительная часть заемщиков знали о рисках, но соглашались на них, желая сыграть  в финансовую лотерею.

Как быть теперь?

Эксперты  считают, что подготовленный законопроект №1558-1 не решит, а наоборот, еще больше усилит проблему. К нему есть несколько замечаний. «Первое — он предусматривает конвертацию абсолютно всех потребительских валютных кредитов. Банки не против конвертации,  но по логике такого льготного подхода конвертироваться должны были бы  ипотечные кредиты, а не дорогая оргтехника, телефоны, автомобили и так далее», — объясняет Инна Богатых.

Спорным является вопрос и валютного курса. Документом предлагается конвертация кредитов по курсу, который был на момент получения кредита. «То есть фактически при 5,05 гривни за 1 доллар. При нынешнем курсе — 21 гривня за доллар — вся негативная разница ляжет на банки, как следствие — на вкладчиков и инвесторов, что недопустимо», — говорит она.

И последнее — ставка обслуживания реструктуризированного кредита. Ко второму чтению депутаты предложили, чтобы такие кредиты обслуживать по среднерасчетной ставке привлеченных финансовых ресурсов. «Она считается НБУ и равна  16-18% в гривне. Однако эту поправку отклонили, — объясняет Богатых, — поэтому на третье чтение вернулась норма об обслуживании реструктуризированного кредита по процентной ставке, которая существовала  по выданному кредиту в иностранной валюте, как правило,  это максимум 12% — для кредитов в долларах».

Поэтому нужно искать  компромиссный вариант дальше.

В НАБУ предлагают вариант для ипотеки физических лиц — реструктуризация на условиях разработанного банками Меморандума. «В частности, им предусмотрена реструктуризация ипотечных кредитов физических лиц по действующему  курсу с обязательным прощением части долга: в размере 50% для кредитов на приобретение «социального» жилья (квартиры до 60 кв.м. и дома до 120 кв.м.); для других ипотечных кредитов — прощение не менее 25% долга. Кроме того, банки согласились на 3 года зафиксировать процентную ставку на уровне ставки по валютному кредиту, который обеспечит возможность заемщикам восстановить свою платежеспособность и вернуться к должному выполнению своих обязательств», — добавляет  координатор комитета НАБУ по защите прав кредиторов Инна Богатых.

Впрочем,  это  может быть ответом лишь для части вкладчиков. К тому же Меморандум — это не закон, а декларация о намерениях, которую сегодня подписали далеко не все банки. Поэтому нужно еще что-то.

В Украине в который раз пытаются на валютном вопросе заработать электоральные баллы, говорит Савченко. Все, что нужно, убежден он — предоставлять банкам, которые выдавали такие кредиты, достаточно рефинансирования, чтобы перевести эти займы в категорию долгосрочных.  «Это бы удержало на плаву многие финучреждения», — говорит он.

«Дайте один, два или три года кредитных каникул таким заемщикам  и соответствующее послабление нормативов для банков — и все решится. Такой подход обеспечит людей доходами, а банки — прибылями. Но это можно делать только при условии, когда мы будем знать, что будет с украинской экономикой через год, два или десть лет», — продолжает  Сугоняко.

Нацбанку,  правительству и банковскому сектору придется найти компромисс.  Ведь, по данным НБУ, на начало месяца всего физическим лицам выдано 5,9 миллиарда долларов потребительских валютных кредитов, из которых ипотека — более 4 миллиардов долларов (по состоянию на 1 апреля). А по оценкам Ассоциации украинских банков, доля валютных кредитов в общем банковском портфеле составляет около 15%.