Кристине НЕСТЛИНГЕР: «Умение читать и мыслить — тесно взаимосвязаны»

Скажу честно, когда появилась возможность задать несколько вопросов Кристине НЕСТЛИНГЕР, я не на шутку разволновалась, ведь книжками австрийской писательницы зачитывалась еще в школе, а затем — и в институте. Хорошо помню украинский перевод повести «Конрад, или Ребенок из консервной банки», который увидел свет в издательстве «Веселка» в 1988 году. Эту книжку в голубом переплете я брала в районной библиотеке, а значительно позже, в 2007 году, когда ее переиздало винницкое издательство «Теза», сразу же ее приобрела. Я помню, как меня возмущал огуречный король-диктатор из повести «Долой огуречного короля!» (за эту книжку писательница получила Золотую медаль имени Г.К.Андерсена — самую престижную международную премию за произведения для детей), как страшно и интересно было читать повесть «Лети, майский жук», где писательница описывает последние дни войны в оккупированной русскими Вене...

На книжках австрийской писательницы Кристине Нестлингер выросло не одно поколение детей во всем мире. Ее произведения переведены на 38 языков, некоторые из них — экранизированы. А сама автор удостоена многочисленных литературных премий, в том числе двух самых престижных в мире премий в сфере детской литературы — имени Г.К. Андерсена и Астрид Линдгрен.

В октябре прошлого года писательница отпраздновала свое 75-летие. Со времени выхода первой книжки Кристине Нестлингер миновало свыше сорока лет, а ее произведениями до сих пор зачитывается каждое новое поколение детей и подростков. Просто писательница пишет свои книжки честно, с юмором и без лишней дидактики, а поэтому они — вне времени и географии.

В свое время в издательстве «Веселка» и «Теза» вышли переводы повестей «Вот пришел пес», «Долой огуречного короля!», «Гном в голове», «Лети, майский жук», «Конрад, или Ребенок из консервной банки» «Меня называют Муравьедом». Также во львовском издательстве «Піраміда» в 2004 году свет увидел украинский перевод романа для подростков «Маргаритка, мой цветочек». А уже через несколько лет его невозможно было найти в продаже. Поэтому нынешнее издание «Маргаритки...» в усовершенствованном переводе Ольги Сидор, которое вышло во львовском издательстве «Урбіно», стало событием для украинских подростков, а для взрослого читателя — возможностью еще раз погрузиться в мир молодежи.

— Вы написали книжку «Маргаритка, мой цветочек» несколько десятилетий назад. Однако она остается более чем актуальной и сегодня. Почему, по вашему мнению, Маргаритку сегодняшние подростки воспринимают как современницу, несмотря на то, что в книжке нет ни мобильных телефонов, ни Интернета...?

— На этот вопрос мне сложно ответить. Радуюсь, что это так, но почему, сама удивляюсь.

— Часто можно услышать, что нынешние подростки уже не такие, какими были их предшественники. Видите ли лично вы существенные отличия между современными подростками и теми, для кого писали «Маргаритку...»? Что сегодня может дать бумажная книжка детям, живущим в безграничном информационном пространстве?

— Разница между детьми вчера и сегодня есть. Например, изменился окружающий мир, следовательно, молодежь живет в совсем другом мире, нежели ее предшественники. Но когда речь идет о подростках в целом, то во все времена у них существует три неизменных проблемы — родители, школа и любовь. Эти проблемы не зависят от поколений и остаются всегда актуальными.

Что касается информационного пространства, то, думаю, подростки, живущие в бесконечном кибер-пространстве, вероятно, вообще не будут читать мои книжки. Но, к счастью, все еще есть молодые люди, которые любят читать.

— Насколько опираетесь на собственный жизненный опыт, когда пишете книжки для девочек и о девочках? Ведь это совсем нелегкая задача написать так, чтобы подростки поверили и приняли.

— Как-то так оно сложилось, что автор всегда пишет, исходя из собственного жизненного опыта. Ведь даже если я себе что-то выдумываю, то выдумываю только в рамках того, что является моим опытом. По крайней мере я не тот автор, который бы смог написать книжку об эскимосах.

— Должны ли быть в подростковой литературе табуированные темы? Какие темы лично вы не затрагиваете в своих книжках?

— В литературе для подростков не должно быть табуированных тем, но лично для меня они существуют. Есть некоторые вещи, о которых я не могу писать. Я, например, не чувствую в себе сил детально описывать для 12-ти или 13-летних читателей петтинг или половой акт, у меня к этому не лежит душа. Моя табуированная тема — секс. Я знаю, что 14-летние этим занимаются, поэтому определено они могут об этом и читать, но дело в том, что я не могу об этом писать.

— В одном из интервью вы отметили, что книжки для детей и подростков не должны воспитывать. В таком случае, какова их основная функция?

— Для меня основной функцией литературы — не важно, для детей или для взрослых — является то, что она объясняет какой-то кусок мира.

— Как-то вы сказали, что своими книжками для детей хотите научить малышей быть смелыми. А если брать современных детей, они тоже нуждаются в смелости, или, возможно, уже в чем-то другом?

— Очень странно, что я когда-то такое сказала. Я даже сомневаюсь, что имела в виду именно это. Собственно говоря, я хочу поддержать детей, подбодрить их, но это не то же, что быть смелым. Я считаю, что дети, если им грустно, должны плакать, если они в отчаянии — биться о стену и кричать, однако они должны достаточно уверенно стоять в этом мире. Слово «смелый» мне не очень нравится, оно не мое. А даже если я и в самом деле когда-то такое говорила, то, цитируя бывшего немецкого федерального канцлера Аденауэра: «Какое мне дело до моей вчерашней болтовни?».

— В свое время вы затрагивали тему войны в повести «Лети, майский жук!». Некоторые подростки и сегодня интересуются литературой о войнах, фашизме. Но сегодня эти темы нуждаются в свежем взгляде, очищенном от идеологической составляющей. Как, с вашей точки зрения, нужно преподносить эти темы современной молодежи, на чем акцентировать внимание?

— Когда-то я написала книжку о коротком эпизоде моего детства. Действие книжки происходит в конце Второй мировой войны. Я пыталась об этом рассказать, но не уверена, что на сегодняшних детей это все еще производит впечатление. Кроме того, сегодня в мире достаточно войн, которые являются более актуальными и больше интересуют нынешних молодых людей, нежели то давно прошедшее время.

Современные дети в школе очень мало изучают историю, а если в своем произведении пытаться объяснить все, что тогда происходило, то это получится историческая книжка, а не повесть или роман для подростков. Кроме того, нельзя надеяться на то, что рядом с детьми будут взрослые, которые растолкуют юным читателям непонятные моменты. Следовательно, я не хочу писать книжку с мыслью: «Ну что же, если детям что-то покажется непонятным, они потом у кого-то это спросят и уточнят» — нет, так не может быть. Я в свое время отбросила многое, потому что мне это казалось слишком сложным, перегруженным — например, не стала объяснять детям, что такое Гестапо, что такое СС. Это нарушило бы целостность книжки.

— Какой видите роль детской литературы в современном обществе

— Я считаю, что это хорошо, когда дети читают. Конечно, не менее хорошо, когда читают и взрослые. Думаю, чтение является культурной деятельностью, преобладающей над всеми другими культурными видами деятельности. С моей точки зрения, умение читать и умение мыслить очень тесно взаимосвязаны. Важно, чтобы дети читали, и, понятное дело, до определенной степени важно также то, что именно они читают.

Перевод Ольги СИДОР. «День» благодарит львовское издательство «Урбіно» за возможность пообщаться с Кристине Нестлингер.