Нам недостает только политической воли к собственному развитию

Как-то в конце прошлого года журналисты известной либеральной российской радиостанции «Эхо Москвы» провели массовый наcкок на Украину и в течение трех суток взяли интервью у многих украинских политиков. Добрались даже до Олега Тягнибока, и здесь тот выдал. То, что он говорил, в конце концов, не имеет особого значения, потому что Тягнибок говорил только то, что он всегда говорит. Вопрос в том, как он давал это интервью. Несмотря на московских гостей и московский эфир, он настоял на интервью на украинском языке. Наконец среди москвичей нашелся некий Матвей Ганапольский, который свободно владеет украинским языком, и разговор состоялся. Однако для московских слушателей это был шок. Сайт радиостанции накалился от возмущенных комментариев, дошло даже до претензий к руководству радиостанции в несоблюдении уставных норм, ведь там, в регистрационных документах, написано: вещание ведется только на русском языке. Поэтому в записи на сайте это интервью появилось в переводе того же таки Ганапольского.

Позволю себе еще один экскурс в недавнюю историю, во времена президентства Виктора Ющенко. Та же радиостанция, но уже украинская редакция «Радио Свобода» как-то пригласила на эфир политологов разных политических сил. Слушать начал не сначала и все время не мог понять, кто же там на таком изысканном украинском языке представляет Партию регионов? Когда дошло до конца и ведущая объявила, что мы слушали известного правозащитника и диссидента Владимира Малинковича, моему удивлению не было пределов: я вообще до этого и не знал, что Малинкович знает украинский язык, а здесь вдруг...

Давайте задумаемся, а почему внезапно Малинкович заговорил на украинском языке, если в Украине ни на телевидении, ни на радио, ни на других публичных мероприятиях вообще на нем не говорил он? Везде и всегда демонстративно и принципиально он говорит по-русски, подчеркивая тем самым, что настоящий политический водораздел в нашем государстве размежеван языком общения и именно русско-украинским языковым противостоянием. Ответ простой: украинская служба «Радио Свобода» придерживается европейских языковых правил. Или ты в эфире разговариваешь регистрационно разрешенным языком, или не говоришь вообще! Правда, если ты не знаешь регистрационный язык радиостанции, тебя могут (и будут) переводить, но для гражданина Украины господина Малинковича, бывшего сотрудника той же радиостанции «Радио Свобода», такое было просто неприемлемым и даже обидным. Поэтому он и заговорил на украинском языке.

Как бы кто из нас не относился к господину Малинковичу, но его высокую образованность и интеллигентность у него не отнимешь. А как же с порядочностью, толерантностью, уважением к символам государства, основным из которых является государственный язык? Следовательно, его можно презирать как в эфирах украинских радио- и телестанций, так и в публичных выступлениях? А здесь уже вопрос не к нему, а к нам с вами. И, видимо, не столько к нам, сколько к руководителям, редакторам и ведущим украиноязычного эфира.

Уважаемые господа, в ваших регистрационных документах сказано, что вы украиноязычные СМИ и ведете вещание на украинском языке. Да, там не прописаны санкции за нарушение этих правил, но кто вам давал право этих правил не придерживаться? Сколько раз в день в ваших эфирах мы слышим: «Извините, но я буду говорить по-русски». — «Да-да, пожалуйста, мы вас прекрасно понимаем...».

Сколько раз в день на эфир приглашают и госчиновников, и разных там специалистов-докторов-академиков, которые неспособны выразить свое мнение на государственном языке? Когда, наконец, мы услышим: «Простите, но у нас украиноязычный эфир, говорите или на украинском, или кладите трубку». Проливая слезы над тем, что против нас ведется информационная агрессия, наши информационные защитники продолжают сдавать даже те позиции, которые еще нам оставили с барского плеча.

Как-то в одной из воинских частей киевского гарнизона нашей украинской армии ко мне на ломанном русском языке обратился молодой солдат срочной службы. Я сгоряча пристыдил его, новобранца-галичанина, за русский язык, а в ответ услышал молчанку и тоскливый взгляд, мол, «И ты Брут...». Мне стало не по себе, потому что вдруг я понял, как же может этот солдат защитить свое право говорить на украинском языке в украинской армии, когда все — от его старшины, командира взвода, командира роты и вплоть до командира части — «чтокают». А если у него, как у подавляющего большинства новобранцев, еще и нелады со службой, если ему здесь вообще ВЫЖИТЬ НУЖНО, разве ему до языка? Если его, кроме всего прочего, еще и языком угнетают и, возможно, упрекают?

А разве это единичный случай? Разве такого нет в КАЖДОЙ воинской части, почти в каждом отделении милиции, в каждом суде, каждом банке или офисе крутой фирмы? Или, может, у нас нет кадрового подбора и увольнений по украиноязычному признаку? Или, может, кто слышал об уголовном преследовании за это преступление в нашей независимой Украине? Хотя бы одно!

Сегодня украинский язык (по данным исследований 46 млн носителей) по уровню распространенности в мире занимает 17-е место. За последние сто лет мы пропустили вперед поляков за счет их патриотизма (58 млн), турок за счет принудительной ассимиляции подданных (60 млн) и вьетнамцев за счет их рождаемости (68 млн). Мы — украинцы — видимо, одна из крупных мировых наций, которая не увеличилась по численности за последнее столетие, потому что не выделяемся среди других патриотизмом (защитой своего), агрессивной имперскостью (присвоением чужого), да и в воспроизведении себе подобных всегда находились какие-то войны или голодоморы, которые этому препятствовали.

Может ли наш родной украинский язык на равных конкурировать с самыми распространенными языками мира? Чем мы хуже? Что нам для этого не хватает? Отвечаю сразу: нам недостает здоровой политически наступательной амбиции на государственном уровне, потому что все другое у нас есть. Уже сегодня мы видим, что переход на украинский язык высокотехнологических и технических заведений происходит без проблем. Нет никаких проблем и для развития украиноязычной фундаментальной науки. Вспомним, самая первая в мире двухтомная «Енциклопедія кібернетики» напечатана в 1973-м именно в Киеве и именно на украинском языке. Это уже потом ее переводили и на русский (1974), и на японской (1977), и английский (1977). А самая первая в мире песня в космосе спета именно на украинском языке космонавтом Павлом Поповичем, его просил это сделать Сергей Королев. Провожая его в полет, он говорил: «Будешь на орбите, затяни, Паша, нашу — «Дивлюсь я на небо», чтобы все слышали».

У нас недостает только одного — политической воли к собственному развитию и защите своих украинских национальных приоритетов. Нам, видите ли, как-то стыдно настаивать на своей украинскости.

Владимир УШЕНКО, инженер-механик, юрист, г. Борисполь, ваш благодарный читатель с самого первого номера