Новый тип украинца

«Скільки ми не величалися б, але не станемо великою нацією, допоки про нас так не заговорить світ. Або пропадем як нація мрійників, плаксіїв, самозакоханих «отаманчиків», або створимо народ критичних мислителів, банкірів і суперфірмачів, майно яких буде розкидане по всіх континентах. Задля цього варто ламати всі стереотипи, якими дорогими вони для нас не були б», — написал Дмитрий Павлычко в рецензии на первое издание книги Михаила Слабошпицкого «Українець, який відмовився бути бідним» о Петре Яцике.

Хоть этот известный меценат, один из немногих украинских критических мыслителей, пожертвовал Украине 30 млн долларов (а сам начинал жизнь за рубежом с 7 долларами в кармане), он до сих пор остается дискуссионной фигурой для украинцев. Поэтому обсуждение книги Михаила Слабошпицкого «Українець, який відмовився бути бідним» (презентация седьмого переиздания которой состоялась недавно) касается не только жизненного пути украинца, богатого материально и духовно, но и нашего национального характера в целом.

ВНУТРЕННЕ СВОБОДНЫЙ

В свое время книга Михаила Слабошпицкого стала, как отметил писатель, публицист, политик Юрий Щербак, своеобразным прорывом из искусственно созданного для украинской литературы гетто. Наконец, украинцы из диаспоры и Украины смогли больше узнать друг о друге. Потому что на самом деле до появления этой книги немногие, даже из культурных украинских деятелей, знали о Петре Яцике.

Кажется, что жизненный путь украинского бизнесмена и мецената определила сама судьба. Он родом из села Верхнее Синевидное, купцы которого еще в древности имели каменницы во Львове. А уже впоследствии 14 эмигрантов из этого села стали мультимиллиардерами. Но только Петр Яцик, как подчеркнул писатель, главный редактор издательства «Ярославів Вал» Павел Щирица, стал тем, кто отказался быть бедным, но не отказался быть украинцем. Причем показывал собственную преданность Родине делом и любил Украину «до глубины своего кармана».

Петр Яцик имел прекрасное стратегическое мышление, которое проявлялось не только в бизнесе. Так же, как он думал, присоединится ли Гонконг к Китаю и как это повлияет на его строительный бизнес (потому что в Торонто могут приехать бизнесмены-беглецы из китайского коммунистического режима), Петр Яцик осуществлял судьбоносные шаги для утверждения и развития украинской культуры. Перевод «Історії України-Руси» М. Грушевского на английский язык, открытие Украинского научного института Гарвардского университета, Канадского института украинских студий, Международный конкурс знатоков украинского языка, Украинский лекторий в Школе славистики и восточноевропейских студий при Лондонском университете и тому подобное — каждое из этих достижений заслуживает отдельного обсуждения.

И это притом что, как рассказывает Михаил Слабошпицкий, Петр Яцик часто называл себя самым скупым человеком Украины, а, может быть, и мира. С 14 лет он стал полусиротой, и у него на иждивении были четверо младших детей и нездоровая мать. Поэтому он говорил: «По-видимому, никто не знает, что такое грош. А я знаю. И когда зажимаю грош в руке, разве что можно кровь пустить, чтобы выдрать его. Поэтому представьте, как мне, когда должен выдать грош. Я не сплю три ночи. И говорю себе: «Глупый ты, дядя, глупый. Кто же кровный свой грош отдаст». Только когда я подписываю чек, мне становится легче, я понимаю, что уже не остановлю. Отдал Прицаку 500 или 700 тысяч, потому что тот убедил меня, что это во имя украинской цели, научный институт в Гарварде, что это важно для украинского дела».

Кое-кто из собравшихся на презентации книги расценивал эту черту как недостаток, проявление скупости мецената. Действительно, Петр Яцик часто отказывался давать деньги и очень раздражался от того значительного количества просителей, которые приходили к нему с единственной просьбой «дай», даже не объясняя зачем. В то же время он выдавал средства, которые были нужны людям на срочные операции; да и в целом 30 млн долларов — это огромная сумма. Более того, Петр Яцик хотел учредить бизнес-школу в Украине и научить людей, как зарабатывать деньги.

Поэтому, как заметил директор Института литературы имени Тараса Шевченко НАН Украины Николай Жулинский, это был другой тип украинца — активный, уверенный, готовый брать на себя ответственность. Конечно, как и каждый человек, он был достаточно контроверсионным. Кроме того, Петр Яцик выехал из Украины и имел другую среду для развития. Но что можно утверждать точно, это то, что он сам себя создал и стал внутренне свободным человеком. Эту свободу он хотел открыть и другим украинцам, сумев взглянуть сбоку на украинский характер.

(НЕ) ОБРЕЧЕННЫЕ БЫТЬ БЕДНЫМИ

«Вы думали, почему богатство в украинской фольклорной и художественной традиции было (да и до сих пор есть) знаком бесчестия и жестокости? Почему каждый позитивный герой — это, как правило, борец за социальную справедливость, убогий нищий, казак в дырявой шапке, влюбленный в свою бедность мститель, который никем другим не хочет быть, только благородным разбойником?» — спрашивал Дмитрия Павлычко Петр Яцик.

Украинский меценат имел свой ответ. Дмитрий Павлычко объясняет его так: «Мы считали, и именно против этого резко выступает Петр Яцик, что между духовным и материальным обогащением человека обязательно существует конфликт. Отсюда ненасытный призыв всей нашей классики — обуть пана в лапти. Мы приписывали попрошайкам воспитанность аристократов, забывая, что человечество развивалось не в убежищах бездомных и не в сенях, где спали просители милостыни, а в академиях и университетах».

Казалось бы, что в настоящее время эти слова не актуальны, и в сознании украинцев не существует какого-то разрыва между материальным и духовным. Однако даже на самой презентации был частично подтвержден этот стереотип, было высказано мнение, что богатство — это не духовность, что Петр Яцик не пример для украинцев, потому что мы не такие, как он, украинцам предопределена иная судьба. Возникает вопрос, какая же?

Это подтверждает еще одно мнение украинского бизнесмена и мецената: «Следовательно, не имея своего государства, то есть формы, которая единственная дает право и возможность каждой нации чувствовать себя свободной в мировой организации народов, мы пытались представлять свою полноценность во всех участках человеческого творчества, но менее всего там, откуда происходит настоящая сила — в производстве и нагромождении материального богатства. А если даже и производили что-то, то будучи рабами империи, любили больше свое скрытое нищенство, чем свой труд...». Потому что и в самом деле, если богатство — это не духовность, а украинцы — духовные, то получается, что украинцы должны быть бедными.

И этот разлом между материальным и духовным имеет несколько последствий. Во-первых, немного людей, которые стали зажиточными, смогло преодолеть эту установку мышления и остаться украинцами — обычно они русели или полонизировались, постепенно теряя черты украинской идентичности. Во-вторых, отсюда берет начало и такая черта украинцев, как неуважение к авторитетам (о которой вспоминал Михаил Слабошпицкий). Ведь если воспринимать человека, который стал образованным, возможно, и зажиточным, как «чужого, не украинца», тогда о каком уважении может идти речь. Образованный, обеспеченный оценивается большинством как угроза. Возможно, отсюда и начинается отбрасывание «рацио» украинцами.

Конечно, такая черта появилась не просто так и предопределена историческими причинами. Украинцы слишком долго были в подчинении у других, и это заковало в цепи наше сознание. Хотя, следует признать, что были те, кто преодолевал этот разрыв, однако террор СССР систематически искоренял эти стремления. Мы могли бы просто принять эту страницу своей истории, однако дело в том, что это те кандалы, от которых мы еще до сих пор не освободились, которые до сих пор делают нас невольниками уже в собственном государстве. Писательница Любовь Голота рассказала о многих украинцах, особенно не из столицы или больших промышленных центров, которые не верят в себя, свои возможности, что можно стать успешным в Украине и остаться украинцем. Этот разрыв между богатыми, которые не чувствуют себя украинцами, и бедными украинцами частично до сих пор сохраняется, порождая феномен «аморального большинства» — тотальное недоверие украинцев к представителям власти и друг другу, а как следствие, эгоцентризм и неспособность объединиться.

Такие стереотипы крепко засели в головах украинцев, однако, к счастью, в настоящее время видим проявления освобождения от этих кандалов. Все больше людей имеют собственный бизнес (главное, чтобы при этом они оставались украинцами и не забывали слово Петра Яцика, что «духовно бедный никогда не может быть богатым»), а Майданы показали, что мы можем объединиться. Пока что для этого необходимо какое-то внешнее вмешательство, однако роль его все уменьшается.

Поэтому, как уместно подчеркнул Юрий Щербак, хоть Украина и занимает приблизительно 140 место в мире по экономическим показателям, но наша страна развивается. И это можно заметить, если воспринимать Украину не только статически, а как процесс, начавшийся задолго до этого. Потому что, в действительности, мы являемся свидетелями, как сказал Юрий Щербак, «бесконечного процесса освобождения украинского духа, культуры от московского «третьего Рима». И в этом процессе нам понадобятся примеры людей, которые брали на себя ответственность, становились успешными и направляли свой успех в пользу Родины.