Прекрасное и Безобразное

Что общего у коррупции и ящерицы? Что снится коррупционеру? Как работают спецназначенцы НАБУ? Получить ответы на эти и другие вопросы, говорят, можно будет в... Парке коррупции, который открывается 1 июня в Киеве.

Проект воплощает Антикоррупционная инициатива ЕС в Украине.

«ЕС остается преданным поддержке борьбы с коррупцией в Украине, в первую очередь путем создания новых специализированных институтов. Следующим важным шагом Украины будет создание Антикоррупционного суда. Вместе с тем Антикоррупционная инициатива ЕС реализует широкомасштабную информационную кампанию, частью которой является этот Парк коррупции, — прокомментировал Хюг Мингарелли, глава представительства ЕС в Украине.

«Для того, чтобы Украина осознала свою амбицию стать стойкой европейской демократией, которая должным образом функционирует и процветает, она должна эффективно решать проблемы коррупции, которая проникает везде. Дания с гордостью помогает в этом, в том числе благодаря нашей поддержке Антикоррупционной инициативы ЕС (EUACI). Народ Украины играет очень важную роль, и я убежден, что Парк коррупции может помочь в повышении осведомленности и в мобилизации более широкой поддержки в борьбе с коррупцией», — рассказал Рубен Медсен, Посол Дании в Украине.

Ни экологов, ни ученых-ботаников соседство с «батонами» и коррупцией не смущает. 10 тысяч евро. Такую сумму Антикоррупционная инициатива ЕС заплатила Ботаническому саду имени Николая Гришко за то, что согласились разместить у себя на территории Парк коррупции. Деньги переданы в качестве благотворительной помощи. Ведь в соответствии с Законом Украины о национально-заповедном фонде предоставлять территории Ботсада в аренду администрация не может.

«А почему мы должны были не согласиться? — отвечает на вопрос «Дня» о причинах поддержки проекта «Парк коррупции» заместитель директора по научной работе (ландшафтное строительство) Николай Иванович ШУМИК. Он заверил, что мотивация участия в проекте Антикоррупционной инициативы ЕС была не в деньгах. «Хотя если будут идти посетители и покупать входные билеты — это тоже составляющая поддержки Ботсаду в наше время», — говорит он.

А вот экспертам-юристам Парк коррупции не понравился. Экс-заместитель главы Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции Руслан РЯБОШАПКА назвал проект бессмысленно вредным. «Мне кажется, что взрослый, умный человек должен понимать, что надувные золотые батоны — это явно неадекватный ответ на факты покупки голосов в парламенте, обнародованные Онищенко, или коррупцию в оборонной сфере, к которой причастны наивысшие должностные лица государства. Эти все бессмысленные перфомансы за деньги европейских налогоплательщиков приводят к потере фокуса, отвлечению внимания общества от реальных проблем с коррупцией. Вместо жесткой реакции на обнародованные факты современной топ-коррупции нам подсовывают параллельную реальность, в которой в формате премии Дарвина нам же объясняют, что такое коррупция и как она выглядит..., — говорит Рябошапка. — Предлагаю европейцам не останавливаться на этом и настаивать на включении в проект Антикоррупционной стратегии ежегодных антикоррупционных танцев шаманов, где будут выгонять дух коррупционера, конкурса авторской антикоррупционной песни во славу подвигов антикоррупционеров и битвы антикоррупционных экстрасенсов, где они должны угадать, кто же в действительности коррупционер».

«День» встретился с главой Антикоррупционной инициативы ЕС в Украине Экой ТКАШЕЛАШВИЛИ, чтобы обсудить и приоритеты, и мотивы ее деятельности и проектов.

— Это не был бег за коррупцию. Один бегун, задачей которого было привлечь внимание. Но эта акция — это был тизер к Парку коррупции.

Коррупция — наболевшая тема, и она очень актуальна для Украины, украинцев и их будущего.

Это (Парк коррупции. — Авт.) — не пропаганда коррупции. В том понимании, что вот как хорошо живется коррупционерам, что им уже музей или парки ставят. Нет. Это, наоборот, в хорошем смысле этого слова, пропаганда того, как важно с ней (коррупцией. — Авт.) бороться и в чем суть этой проблемы... какие примеры из других стран могут быть уместны, что происходит здесь в Украине, чтобы было понятно — кто ваши борцы с коррупцией, которые уже являются достижением. Мы хотели показать людям, как важно поддерживать тех, кто борется с коррупцией, — это и НАБУ, и САП, И АРМА — все эти новосозданные органы, которые ежедневным своим трудом не покладая рук вопреки всему свою работу выполняют и тем самым закладывают фундамент того государства, которым Украина стремится стать, — экономически, политически и социально развитой.

— По форме Парк коррупции — это что? Вы сажаете деревья, как «коррупционеров»? Или речь идет об аттракционах и Парке развлечений?

— Это — «entertainment» (с английского буквальный перевод «развлечения». — Авт.). Будет и познавательная часть, но и интерактивная развлекательная тоже. Потому что мы нацелены на то, чтобы молодое поколение захотело прийти к нам в парк. Потому что это и есть будущее страны. Важно, чтобы молодежь сознательно понимала, в чем суть коррупции и насколько важно с ней разобраться. Но мы понимаем, чтобы привлечь внимание молодежи, нужно быть креативными. Общение с этим поколением требует других tools (с английского — инструментов). Поэтому в Парке коррупции мы соединили все то, что можно было креативно соединить.

Мы уже представили небольшие тизеры. Представьте себе: посетитель заходит на какой-то огромный участок Ботанического сада, где мы разместим огромные купола/шатры, которые будут не только наполнены познавательным контентом, но и креативны. Я не могу раскрыть все секреты. Но скажу, что будет один купол, где будет виртуальная реальность. Можно будет надеть специальные гаджеты, взять джойстики, войти в комнату и...

— Брать взятки?

— Нет. Побыть детективом НАБУ. Провести обыск. Нужно будет найти доказательства. Арестовать подозреваемого. Можно будет соприкоснуться с той работой...

— Ваша целевая аудитория — молодежь?

— В том числе.

— Вы считаете, что молодежь в Украине еще не достаточно знает о коррупции или интересуется ею?

— Молодежь интересуется коррупцией в Украине. Но она глубоко не вникает в суть. Я не говорю обо всех. И целевой аудиторией для нашего проекта является именно те, кто интересуется коррупцией, потому они и придут в наш парк.

У молодежи сейчас, мне кажется, есть отстраненность от медиа как источника информации из-за перенасыщенности и заполитизированности информационного контента. Поэтому мы придумали что-то иное, что суть проблематики передает через тот метод, который молодым людям понятен и интересен.

— Где-то в мире есть аналоги такого Парка коррупции или Украина уникальна?

— Нигде в мире подобного нет. Та же команда, в партнерстве с кем мы и делаем этот проект — агентства Gres Todorchuk PR — известны в Украине своими социальными и креативными проектами. В чем-то похожий на наш Парк коррупции они делали проект «Музей новостей».

Сложность нашего «Парка коррупции» заключалась в том, чтобы взять какие-то апробированные элементы донесения информации и воспроизвести что-то более целостное о коррупции локально для Украины.

«ХОТИМ, ЧТОБЫ ЛЮДИ ПОВЕРИЛИ В СВОИ СИЛЫ»

— Почему Ботанический сад имени Николая Гришко? Это изюминка Киева. Люди со всех уголков Украины приезжают сюда насладиться красотой еще живой части столицы. Может, вы как иностранка этого и не знаете, но под натиском застройщиков и коррупции Киев-зеленый превратился в Киев-бетонный. И коррупция, в том числе, этому способствовала. И это — как вы сами сказали — наболевший для украинцев вопрос. Коррупция — отвратительное явление, негативное, которое поломало и ломает судьбы миллионов украинцев. Кто и почему решил, что уместно напомнить о ней в Ботсаду, куда люди идут с детьми?

— Вы сами ответили на свой вопрос. Парк коррупции в Ботаническом саду потому, что люди и так ходят туда, чтобы отдохнуть и развлечься. И мы их не зовем туда, куда им будет сложно прийти, или лень, или некомфортно, или неуютно. Мы не хотим нагнетать проблему, не хотим вызывать агрессию. Наоборот. Хотим людям помочь избавиться от ощущения обреченности, что коррупция — это что-то навсегда, что украинцы получили в наследство и передадут своим детям. Хотим, чтобы люди поверили в свои силы, что если мы все вместе объединим усилия, то сможем победить это позорное явление.

И в парке у нас даже будет надут 6-метровый коррупционер, который будет падать, когда хотя бы 9 человек сделают что-то вместе.

В Парке коррупции будут символические вещи, которые должны людям запоминаться. Несмотря на то, что у нас будет лекторий, мы все же акцент будем делать не на лекциях.

— Если вопрос был в том, чтобы не тратить усилия на привлечение публики, а принести площадку туда, где люди и так есть, то почему Парк коррупции не разместили в резиденции бывшего президента Виктора Януковича в Межгорье?

— Потому что мы хотели абстрагироваться от личностей. Хотя «батон» там (в Парке коррупции. — Авт.) будет. Но это будет как символ напыщенности того «исторического отрезка времени».

«Золотой батон»

Парк коррупции — это не о личностях. Устраивать судилища не является нашей целью.

Межгорье создало бы неправильный фон для восприятия информации, которую мы хотим донести в Парке коррупции. Ведь коррупция — это системное явление. Нельзя посадить или выгнать одного человека и сказать, что мы уже победили коррупцию.

— Как в рамках этого проекта вы оформили отношения с Ботаническим садом? Получает ли Ботсад деньги за Парк коррупции?

— Во-первых, мы благодарны администрации Ботанического сада, что они отнеслись к проекту с большим энтузиазмом. В большей степени — это социальный проект. Но оплата есть за те услуги, которые предоставляются Парку коррупции. Администрация Ботанического сада была нам очень благодарная за это. Потому что, я так понимаю, им нужны деньги, чтобы закрыть потребности Ботсада.

— Сколько вы платите Ботсаду?

— У меня сейчас этих цифр нет. Я не хочу дезинформировать.

Но мы также благодарны городской власти Киева. Мэрия и лично Виталий Кличко нам способствовали и помогали. Ведь было очень много формальностей и бюрократии относительно правил безопасности и их соблюдения. Поэтому рекомендации и помощь местной власти была очень полезной нам.

— Сколько времени будет действовать Парк коррупции?

— Три недели в Киеве в Ботаническом саду. Рассматриваем возможность продолжения на неделю или две.

А затем надеемся, если это будет успешно в Киеве, вывезти парк куда-то в другой город.

«ЧТОБЫ У УКРАИНЦЕВ БЫЛ ЭНТУЗИАЗМ БОРОТЬСЯ С КОРРУПЦИЕЙ, ОНИ ДОЛЖНЫ ВИДЕТЬ УСПЕХИ ТОГО, ЧТО УЖЕ СДЕЛАНО»

— 16 миллионов евро — бюджет Антикоррупционной инициативы ЕС в Украине, которой вы руководите. На что идут эти деньги? Какова цель вашей деятельности?

— Антикоррупционная инициатива создавалась как приложение ко всем тем обширным программам, которые ЕС предоставил Украине после революции 2014 года, чтобы помочь в продвижении реформы в ключевых секторах.

Как и все программы, которые являются технической помощью, наша программа нацелена на помощь в те направления, в которых само государство видит первоочередную потребность.

Борьба с коррупцией была очерчена как приоритет номер один Президентом для нового правительства, для граждан и, в частности, для ЕС. Потому что всем понятно, что в долгосрочной перспективе, чтобы страна стабильно развивалась и была безопасной и комфортной для жизни, борьба с коррупцией — ключевой вопрос. Без верховенства права невозможно изменять в корне, в том числе, и инвестиционный фонд, который важен для развития экономики. И все это очень взаимосвязано...

Большая часть нашей программы занимается специализированными органами, которые были созданы для борьбы с коррупцией.

Надеемся, что наступит ключевой момент, и парламент примет закон «об антикоррупционном суде». И мы готовы помогать в решении тех задач, которые появятся для создания такого специализированного суда, чтобы закрыть цепочку тех органов, которые будут бороться с коррупцией.

Кроме этого, мы поддерживаем общественные организации. Это очень важно, потому что превенция и борьба с коррупцией — это взаимозависимые вещи.

Кроме того, мы поддерживаем журналистские расследования в Украине.

— Какова продолжительность вашей программы?

— Три года. Мы стартовали в начале 2017 года, и будем работать до конца 2019-го.

— А вы уже для себя поняли, с чем борются украинцы? Коррупция в Украине — это что? В чем ее причины?

— Нет. У нас нет этого в приоритетах. Что мы изучаем, то это успехи того, что уже сделано. Например, мы в настоящее время работаем с Chatham House (британский аналитический центр в сфере международных отношений. — Авт.) по анализу отчета, который будет представлен на конференции в Копенгагене в конце июня, где будет глубокий анализ того, как сужаются лазейки для коррупции, какие сферы демонстрируют наибольший прогресс, а какие отстают.

Эта информация очень важна, чтобы понимать прогресс. Большой враг любого общества — это апатия, вызванная масштабами проблемы. И чтобы у украинцев был энтузиазм бороться с коррупцией, они должны видеть успехи того, что уже сделано.

— Согласны ли вы с теми оценками, что получает Украина от Transparency International в ежегодном рейтинге восприятия коррупции?

— Когда впервые государство начинает заниматься серьезными реформами, осведомленность о глубине проблемы в обществе намного больше, чем раньше. Поэтому, по моему мнению, нормально, когда в первые годы после реформ такого характера, растет восприятие коррупции у людей. Больше об этом говорят. Больше открытости.

Нужно посмотреть на динамику, когда страсти немного улягутся. Думаю, что цикл 4—5 лет. Поэтому нужно еще немножко потерпеть.

Но еще один важный момент — без создания Антикоррупционного суда — то есть без закрытия цепочки органов, которые должны бороться с коррупцией в Украине, — нельзя говорить, о начале цикла. Без привлечения к справедливой ответственности людей, чья вина в коррупции была доказана следователями, трудно добиться сдвига в восприятии этой проблемы в обществе. Должны появиться решения, которым люди доверяют. Даже если приговоры будут оправдательные, люди должны верить, что вина действительно не доказана.

«АНТИКОРРУПЦИОННЫЙ СУД — ЭТО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ФОРМУЛА»

— Опыт каких государств в борьбе с коррупцией, вы считаете, может быть полезным для Украины?

— Разных. Потому что они секторные и разные. И грузинский, и румынский, и опыт Гонконга, например. Это — разные подходы, которые в действительности могут быть поучительными. Но каждое государство должно иметь свою модель. И, конечно, Антикоррупционный суд — это не обязательная формула. В Украине он важен, учитывая те аргументы, которые приводятся чиновниками, общественностью, экспертами.

— Вы лично являетесь соавтором реформы юстиции в Грузии. И вы, воюя с коррупцией, не пошли путем создания специализированного антикоррупционного суда, почему?

— Начнем с того, что в Грузии не было создано и никаких специализированных агентств. Грузия — маленькая страна. И кадровая реформа, и экономические были комплексно проведены. Поэтому у нас не было потребности в создании элитных специализированных агентств по борьбе с коррупцией.

Украина же, учитывая масштабы проблемы и масштабы страны, пошла другим путем. Здесь просто даже количественно изменить персонал в полиции, прокуратуре или судах займет больше времени, чем в Грузии.

Реформа судебной власти в Украине, чтобы она дошла до судов первой инстанции, займет несколько лет. В борьбе с коррупцией так долго ждать нельзя.

Второй аспект — это специфика дел, которыми будут заниматься антикоррупционные судьи. Идет речь о сложных финансово-уголовных сделках. Поэтому компетенция судей очень важна. Вместо того, чтобы упражнять сложными тренингами всех судей в 40-миллионной стране, будет создан специализированный суд. И это прагматично и оправдано с точки зрения качества и эффективности.

— Какая из развитых стран уже апробировала метод антикоррупционного суда?

— В большей степени это — азиатские страны. Например, Малайзия.

В Европе, где судебная власть старая и укоренившаяся, говорить о специализированном антикоррупционном суде не рационально.

— А Италия? Даже громкая операция «чистые руки» не спровоцировала создание антикоррупционного суда. Почему?

— Они пошли путем создания специализированных судей. У них есть антикоррупционные судьи. Правда, специфика их деятельности в том, что они рассматривают дела, которые больше связаны с мафией.