Квитчины журавли

В рамках 25-го Львовского форума (BookForum) была представлена книга о семье Цисык, корнях, которые охватывают территорию чуть ли не всей Галичины, составляют мощный пласт украинского культурного фонда. Об интересных моментах из книги «Журавлі відлетілі» удалось поговорить с ее автором, львовским писателем Романом Гораком.

«ОТЛЕТЕВШЕЕ» ПОКОЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МЫ ЗАБЫЛИ

— «Журавлі відлетілі». Так ностальгически, потому что об эмигрантах-журавлях, о Лепком и его песенном «кру-кру-кру, в чужині умру»?

— Не так очевидно. Действительно, речь идет об этом, однако частично. Журавлями я называю поколение Квітки, забытое, «отлетевшее» поколение, которое сегодня уже немногие и вспомнят. Мы оставили в стороне многих, не уделили значительного внимания. Ведь речь идет о семьях выдающихся деятелей, с которыми была связана Квитка.

— То есть все намного глубже? Вы рассказываете эссе не только о роде, а о так называемой культурной среде, которая «обросла» род Цисык?

— Я пытаюсь Квитку представить не только как необъятную личность, но как призму, сквозь которую показываю большой сад культуры и искусства, даже открываю для него новые месторождения. Потому что читатель о многих личностях действительно не знает почти ничего. А что они имеют какое-то отношение к Цисикам, и подавно.

— Кого конкретно имеете в виду, когда говорите об «отлетевшем поколении»? Назовите кого-то из той когорты.

— Например, много ли знаем о некоем Сембратовиче? Прапрапрабабушка Квитки — Мария Готеровская — была из дома митрополитов Сембратовичей. Сембратович проводил кампанию против пьянства и москвофильства, был врагом для польской шляхты. А следовательно, должен был выехать в Рим. Впоследствии Папа Лев XVIII одного из Сембратовичей именовал кардиналом. В 1879 году Сильвестр Сембратович издал первый молитвенник на народном языке, построил духовную семинарию во Львове. Или же дедушка Квитки — Василий Лев, который был профессором университетов Мюнхена, Рима, по просьбе Иосифа Слипого перевел Святую Литургию на украинский. Отец певицы — Владимир Цисык — скрипач-виртуоз имел отношение к театру легендарного режиссера, ученика Леся Курбаса — Владимира Блавацкого, был в его театре концертмейстером.

— В книге вы рассказываете о семье Дуткевичей, которая тоже связана с Цисиками. И, в частности, есть очень интересный эпизод, где рассказывается, как Эвген Дуткевич боролся за начальную букву «Э» в своем имени. Это действительно очень актуально в контексте тех завихрений правописаний, которые не утихают.

— Конечно, актуально. Эвген Дуткевич приходился Квитке прапрадедом. И он действительно протестовал, когда ему где-то в документах какой-то неотеса писал «Євген», потому что все Дуткевичи знали, что это по-москальски. Говорили: «С нашим Эвгеном это не имеет ничего общего».  Да и не только это. Борьба с москвофильством, выступления греко-католических священников в защиту украинского языка — это все не прошло мимо предков Цисык. Иван Дуткевич, отец Эвгена, учился в той же семинарии, что и Маркиян Шашкевич. Движение, основанное «Руськой троицей», не могло не быть подхваченным.

ГАЛИЦКИЙ ТЕРЕЩЕНКО: ЧЕЛОВЕК, НАУЧИВШИЙ НАС ЗАРАБАТЫВАТЬ ДЕНЬГИ

— Во львовской среде хорошо знают о неординарности Василии Нагорном. В вашем исследовании есть даже отдельный раздел о нем. Что должен был бы обязательно знать о нем украинец, чтобы его журавли вернулись из теплых краев забвения?

— Василий Нагорный был прадедом Квитки. Личность Нагорного — феноменальная. Хотя бы потому, что советские спецслужбы запретили любые материалы о Нагорном, а самого оклеймили буржуазным националистом. Василий Нагорный был гениальным архитектором, построил более 300 церквей в Галичине. Он заботился об экономическом положении украинца. «Отец галицкой кооперации» основал страховое общество «Днестр». Представьте, что это была первая страховая компания в Украине! Общество «Народная Торговля» стало могучим центром для поддержки украинских магазинов и обучения украинского купечества. Нагорный научил нас зарабатывать деньги, был первым, кто сказал, мол, нечего ходить с протянутой рукой и просить денег — научитесь зарабатывать! Он давал советы, как можно открыть магазин, научил беречь свое имущество, потому что заставил даже в духовной семинарии ввести курс противопожарной безопасности. Создать банк в те времена было огромной проблемой. Нужно было убедить каждого священника, который был самым богатым среди украинцев, чтобы тот дал свои деньги, вложил капитал, потом создать устав.

ФОТО C САЙТА WIKIPEDIA.ORG

— А какая его роль в жизни Франко? Неужели Франко тоже имеет отношение к роду Цисык?

— Лишь опосредствовано. Дело в том, что Франко и Нагорный были хорошо знакомы. Более того, Франко был референтом Нагорного. Еще когда Василий Нагорный находился в Швейцарии, Драгоманов взял с Нагорного слово, что тот будет опекать молодого гения. Иван Франко даже жил у Нагорного некоторое время на улице Линде во Львове, потому что после второго ареста было очень туго. Нагорный часто выступал в Народном Доме, читая доклады об экономических делах галичан, Франко ему в этом помогал. Интересно, что именно в обществе «Днестр» украинская община собирала деньги на юбилейный дар Франко к сороковой годовщине его деятельности.

— Нагорный был в какой-то степени и меценатом, как в Надднепрянщине Терещенко или Ханенко?

— Безусловно! Прибыльный бизнес в конце ХІХ в. был полностью в руках евреев и немцев. А Нагорный взялся учить молодежь гостиничному, кофейному и ресторанному бизнесу. Он организовал общество «Сокол» для патриотического и физического воспитания. При его содействии создана «Руськая ремесленная и промышленная бурса». А ведь в те времена учить сельскую молодежь ремеслу было невиданным! На Нагорного всегда смотрели волчьим глазом непрофессиональные рутены, но он привлекал известных людей, богатых священников, которые для обучения сельской молодежи выделяли средства и завещали даже земли.

«ОНА БЫЛА КВИТКОЙ САМИЗДАТА!»

— Если сосредоточиться на нескольких моментах, связанных непосредственно с Квиткой, интересно, как ее почитают сегодня в Америке. Возможно, американцы более активно спонсируют проекты, концерты?

— Следует понимать, что Квитка был американкой, поэтому она в значительной степени осталась за океаном. Но сегодня мы имеем школу имени Квитки Цисык во Львове, созданы благотворительные организации, проводятся фестивали, основан фонд для сбора средств на маммограф. Многое сделано в диаспоре. Такие люди всегда находятся вне официальных чествований, да и сама Квитка пришла в народ, несмотря на цензуру органов.

— Квитка возвращалась самиздатом в Украину?

— Именно так! Абсолютно точно! Она была Квиткой самиздата! Лишь одну-единственную пластинку везли тайно из-за рубежа, и за ночь ее распространили так, что наутро Квитка проснулась украинской звездой. Всех пленял скрипичный голос, особенно казалось, как будто с гуцульским акцентом. Интересно, что Цисыки, вероятно, происходили из Закарпатья, писались — Тисыки (от реки Тиса).

В Союзе мы почти ничего не знали о ней, мы только слушали, но не говорили о ней, ее роде, об этом все открыто. Возможно, имеет значение еще тот факт, что Цисык уже во время своего студенчества отличилась. Это была активная общественная деятельница. Учась в университете, она сумела собрать компанию украинцев и рассказать о Дне Собороности. Объединить, чтобы они выступили с протестом против тех, кто гнал диссидентов. И даже не то, что она пела стрелецкие песни, повстанческие, а именно сильная гражданская позиция, организация акций были страшными для советской действительности. Кстати, посол ЗУНР — Лонгин Цегельский приходился родственником Квитке по линии Нагорных. Именно он передал грамоту «Об объединении» главе Директории Винниченко.

ДИАСПОРЯНКА МАНХЕТТЕНА

— В книге вы сравниваете Квитку с Эдит Пиаф из-за неугомонного, неудержимого характера. Что такого нестандартного было в ее поведении?

— Представьте ситуацию: на первый взгляд, типичная диаспорянка с Манхеттена в разгар удачной стопроцентно американской карьеры делает невиданное — за собственные средства записывает высокопрофессиональные некоммерческие диски украинских песен. Типичный американский практицизм и рационализм не позволили бы этого: никакой прибыли, лишь безумные расходы — четверть миллиона долларов. Записывали украинские песни люди, которые работали с Джексоном!

— Почему считаете, что «идея записать украинские песни возникла из-за обиды»?

— На то время очень популярным было высказывание американца Фрэнка Заппы, которого цитировали на русском: «Говорить о музыке — все равно что танцевать об архитектуре (Talking about music is like dancing about architecture). То есть Цисык часто рассказывала, какой прекрасной является украинская песня, а ее упрекали: «Так дайте же послушать!» Вот она и дала послушать в 1890 году альбом «Квитка. Песни из Украины».

— Кое-что, возможно, и украинцы не знали из того альбома?

— Кое-что даже не так пели! Старицкий написал «Ніч яка, Господи, місячна, зоряна», а в Советской Украине «Господи» выбросили и распевали «Ніч яка місячна, зоряна, ясная». И только Квитка в то время пела с действительным «Господи».

НАД ГОЛОВОЙ ЦИСЫК ЖУРАВЛИ НЕ ПРОЛЕТАЛИ

— Пан Роман, в последнем разделе вы вместили несколько фотографий Василия Слипака и короткий рассказ о нем. Что вы хотели этим сказать?

— Что только эталоны песенной культуры имеют моральное право петь песни народного наследия. Все остальное, то, что сегодня предлагает эстрада, шоу-биз — это клоунада. Как же красиво Квитка сказала, что украинские песни являются нитями, которые вплетаются в растрепанное полотно судьбы народа. Василий Слипак был из тех, кто имел моральное право петь песни Квитки, петь «Чуєш, брате мій».

— Они в чем-то похожи: певцы эмиграции, мировая слава за пределами Украины?

— У них были разные условия. Родители Цисык бежали от оккупантов, девочка выросла американкой, была только раз в Украине. Судьба Василия Слипака другая, хотя не менее трагическая. И как бы это пафосно ни звучало, для Квитки Украина всегда была воображаемой, творением фантазий. Над ее головой журавли не пролетали никогда, потому что ее небо всегда рассекали небоскребы. Слипак погиб за реалистично жестокую землю, и погиб он, вероятно, с тоскливыми журавлями над головой.