«Подожгут» ли Париж?

Французские протесты, инициированные движением «Желтые жилеты», и поддержанные в некоторых других странах, в том числе в Брюсселе — столице ЕС, это, среди прочего, — еще одно свидетельство кризиса Евросоюза и идеологии глобализма. Все началось с введения экологического налога (акциза) на традиционные виды топлива — дизельное и бензин, цены на которые во Франции и так высоки. Главная цель нового акциза — приблизить по стоимости эксплуатации дизельные и бензиновые автомобили к новомодным и экологически чистым электромобилям, которые пока что безнадежно проигрывают конкуренцию. Народу необходимость покушения на его кошелек власть объяснила тем, что введение экологического акциза — это наиболее эффективный путь борьбы с глобальным потеплением климата, которое, если его не остановить, грозит жуткими катастрофами  на планете Земля ни то в 2040, ни то в 2050 году. Поэтому, дескать, надо срочно остановить выбросы парниковых газов в атмосферу не позднее 2030 года. В этом рядовых французов убеждает мощная телепропагандистская кампания, акцентирующая внимание на небывалых лесных пожарах и наводнениях. Мол, платите, а то пожаров и наводнений скоро будет в разы больше! Как будто их раньше не бывало!

Самое интересное, что большинство французов как раз готовы платить, напуганные алармистскими прогнозами. Хотя, если разобраться, борются они с тем, природу чего не понимают не только рядовые обыватели, но и сколько-нибудь добросовестные ученые. Регулярным  наблюдениям погоды в мире — менее 200 лет. Далеко не все факторы, влияющие на климат, до сих пор выявлены, а уже выявленные зачастую не измерены. Например, до сих пор ученые не научились оценивать величину и изменение во времени внутренней энергии Земли и ее влияние на климат. Мы до сих пор не знаем, какие температурные циклы существуют в недрах Земли. И пока мы не знаем основных факиров, влияющих на климат нашей планеты, предпринимать какие-то долгосрочные действия, затраты на которые могут составить сотни миллиардов и триллионы долларов и евро, слишком рискованно во всех смыслах: и в чисто метеорологическом и, что еще важнее, в социальном.

Но те, кому выгодны разговоры о глобальном потеплении, предпочитают выделить всего один фактор, который, по их мнению, ведет к глобальному потеплению и действие которого можно измерить и ограничить. Таковым фактором оказался постепенный рост средней температуры по планете с одновременным ростом содержания в атмосфере двуокиси углерода. Большинство ученых полагает, что повышение температуры происходит вследствие роста содержания CO2 из-за промышленных и автомобильных выбросов. Но есть меньшинство, которое предлагает прямо противоположную модель объяснения: содержание двуокиси углерода в атмосфере повышается вследствие глобального потепления. И, строго говоря, эту теорию пока что никто толком не опроверг. Но она сторонников теории глобального потепления из-за деятельности человека не интересует вовсе. Ведь если признать, что глобальное потепление происходит (если происходит) по пока что неизвестным нам причинам, то окажется, что нет ничего, что можно было бы контролировать и ограничивать. Но есть также и ученые, которые подвергают сомнению сам факт начала глобального потепления.

Однако их выкладки тех, кто выделяет деньги на климатические исследования, не интересуют. Ведь если потепления нет и, наоборот, нам грозит, пусть в отдаленной перспективе, новый ледниковый период, под сомнение могут быть поставлены многие основные лозунги экологов. Но международным чиновникам — главным сторонникам теории потепления климата — критически важно что-то ограничивать и за что-то взимать с людей и бизнеса какие-то дополнительные налоги и сборы. В период подписания Киотского протокола главное перераспределение средств в рамках борьбы с глобальным потеплением мыслилось между развитыми и развивающимися странами для сокращения глобального социально-экономического неравенства. Но подобного перераспределения в итоге так и не произошло, потому что никто не хотел платить за дополнительные квоты на выбросы парниковых газов. А после Парижского соглашения в рамках борьбы с глобальным потеплением больший упор был сделан на изъятие средств внутри стран в пользу государственных структур, а также структур Евросоюза, т. е., фактически на содержание той же бюрократии. Законы, аналогичные французскому экологическому закону, уже приняты в 22 странах ЕС.

ФОТО РЕЙТЕР

Интересно, что в движении «Желтых жилетов», если судить по телевизионной картинке, присутствуют, среди прочих, и экологи, искренне опасающиеся грядущего потепления климата. Но, несмотря на это, они требуют отмены экологического налога и вообще снижения цен на «вредные» виды топлива. Дело в том, что, вводя экологические акцизы, администрация Эмманюэля Макрона, как водится, не просчитала последствий. Оказалось, есть один социальный слой,  который предлагаемым экологическим законом ставится буквально на грань выживания. Это — представители малого бизнеса, включая значительную часть фермером. Они представляют нижнюю часть среднего класса. В связи с повышением цены топлива их бизнес становится нерентабельным, и они рискуют пополнить ряды безработных. Поскольку они в обществе составляют меньшинство, добиться отмены экологического налога эти люди могут не просто с помощью демонстраций, а только тогда, когда блокируют магистрали и улицы крупных городов. В результате они соорганизовались в движение «Желтых жилетов» и, совершенно неожиданно для властей, поставили на уши Париж, да и всю Францию, заставив вспомнить о «красном мае» 1968 года.

Здесь принципиальное отличие французского общества от российского. В России средний класс, рабочие и другие слои населения так и не смогли организовать массовые и эффективные выступления против пенсионной реформы, гораздо более непопулярной в России, чем экологический налог — во Франции. А к «Желтым жилетам», как это частенько случается во Франции, примкнули разного рода погромные элементы — анархисты, ультралевые, ультраправые и просто уголовники принялись громить и грабить магазины и рестораны и жечь автомобили. Власть сначала растерялась и пошла на уступки, заморозив введение злосчастного закона на полгода и даже намекнув на возможность его полной отмены. Но «Желтым жилетам» и примкнувшим к ним другим недовольным этого уже мало. Они требуют отставки президента и правительства. Власть тем временем постепенно приходит в себя и в прошедшую субботу беспрецедентными полицейскими мерами и задержанием более 1700 человек смогла ограничить размах выступлений и погромов в Париже. В Елисейском дворце надеются, что грядущее Рождество погасит протесты. Однако не факт, что они не возобновятся после Новогодних каникул и не будут нарастать по мере приближения окончания в июне моратория на введение в действие экологического закона. Думаю, что, как минимум, «Желтым жилетам» и их сторонникам удастся добиться полной отмены этого закона. Что же касается достижения более весомых результатов в виде досрочных президентских и парламентских выборов, то это будет зависеть от того, насколько эти требования поддержат другие политические движения и партии. Пока что их достижение выглядит маловероятным, но ведь и выступлений «Желтых жилетов» никто не ожидал и не смог предвидеть.

И последнее, о «русском следе» в парижских протестах. То, что Путин стремился всячески дестабилизировать западные демократии и для этого использует реально существующие проблемы, ни для кого не секрет. Поэтому и Russia Today активнее других освещает беспорядки во Франции, русские агенты находятся в рядах протестующих, а двое из них, известные тесными связями с российскими спецслужбами, даже разворачивают в Париже флаг «ДНР». Но было бы наивным думать, что движение «Желтых жилетов» организовано путинской агентурой. Нет, оно возникло и будет развиваться совершенно независимо от усилий Кремля, который лишь попытается набрать новые пропагандистские очки на критике несовершенства западной демократии. Хотя с теми же «Желтыми жилетами», попробуй они демонстрировать в Москве, поступили бы гораздо жестче.

«ВОЗМОЖНО, РОССИЯ СПОСОБСТВОВАЛА ПОДОГРЕВУ СТРАСТЕЙ...»

Галя АККЕРМАН, директор российского бюро журнала Politique Diplomatic:

— Есть реальный фон недовольства, который очень успешно подогревался многими французскими СМИ, связанный с личностью Макрона. Ему всего 40 лет, для президента это очень молодой возраст. Он очень образованный, я бы даже сказала, сверх образованный, говорящий довольно книжным языком и который может быть аррогантным. Он неоднократно вполне искренне допускал несколько презрительные замечания по поводу французского характера, нелюбви к переменам, нежелания некоторых категорий людей работать. Все это каждый раз очень сильно тиражировалось прессой и создавало некий климат враждебности к Макрону.

Кроме того, минувшим летом у нас было так называемое «дело Беннала». Речь шла о главе службы охраны президента, молодом человеке, выходце с Северной Африки, который был фанатично предан Макрону, был главой его службы охраны еще когда он был кандидатом. 1 мая проходили манифестации, на которых, как часто это во Франции бывает, присутствует большое количество хулиганов, которые пользуются ими для того, чтобы что-то разгромить, а то и ограбить. Беналла был послан туда в качестве наблюдателя от Елисейского дворца, но был одет как полицейский и вмешался в действия полиции, помог задержать одну пару, превысив свои полномочия. Это дело было растиражировано. Все лето СМИ говорили только о «деле Беннала», были парламентские слушания, что глава службы охраны президента занялся не своим делом, грубо обошелся с парой, которая, между прочим, бросала какие-то предметы в полицейских. Это тоже создало климат определенной ненависти к Макрону.

Что касается экономических мер. Макрон действительно пытается восстановить экономику Франции. Например, соблюдать правило, что дефицит бюджета не должен превышать 3%. Это правило, в котором Брюсселю отказывают все страны ЕС, Франция его систематически нарушала. Но дело в том, что как только мы переходим за 3%, по ссудам, которые продолжает брать Франция, проценты становятся более высокими. А если есть дефицит 3% бюджета, значит, он за счет чего-то покрывается, а именно за счет новых ссуд. Для этого был введен режим строгой экономии. Во-первых, во всех министерствах. Во-вторых, были чуть-чуть повышены налоги на пенсию, при этом у Макрона было оправдание, что лучше немножко взять у пенсионеров, чтобы немножко снизить давление на работающих.

Во Франции также есть ежемесячная дополнительная помощь на жилье тем, у кого низкие ресурсы, в том числе иностранным студентам. Макрон уменьшил эту помощь, которая составляет 200—300 евро, на 5 евро в месяц, что очень маленькая сумма. Но опять это было очень сильно раздуто СМИ: Макрон грабит бедных, а в тоже время отменил дополнительный налог на очень большие состояния, кроме тех, у кого деньги в недвижимости. 3 млрд. в год — это очень маленькая сумма для Франции. Но, тем не менее, от этого была выведена формула «Макрон — президент богатых». Но на самом деле Макрон — президент среднего класса, потому что он пытается облегчить жизнь основной категории французов — среднему классу.

А протест изначально возник в среде той же категории людей, которые привели к победе Трампа в Америке. Об этом сказал также Стив Бэннон, и он абсолютно прав. Во Франции тоже есть районы с подавленной экономикой, где прекратилось производство, например на Севере Франции. И люди действительно живут бедно. Считается, что во Франции 20% населения живут бедно.

Но как получилось, что совершенно незначительный налог на бензин привел к таким массовым протестам и такому взрыву ненависти? Как говорят, была петиция, которую сперва подписали всего 700 человек, но затем она начала циркулировать в социальных сетях. Сейчас расследуется даже вмешательство России в это. Наблюдается, что примерно 600 аккаунтов в социальных сетях, которые раньше активно занимались Брекзитом и американскими выборами, сейчас полностью переключились на французские протесты. Russia Today очень активно тиражирует эту тему. Конечно, Россия может быть заинтересована в том, чтобы во Франции был хаос, и может быть Макрон в конечном счете уйдет в отставку и к власти придет Марин Ле Пен. Возможно, Россия способствовала подогреву страстей, но она не является тут главной силой. Главная сила, как ни печально мне это признавать, это французские СМИ. Например, на канале BFM в последнее время приглашали представителей «желтых жилетов», которые в открытую призывали взять силой Елисейский дворец и Матиньон, где находится премьер-министр. В этой ситуации есть большая мера ответственности на французских СМИ.

— В сети появился список требований демонстрантов, среди которых: переписать Конституцию, запретить налоги выше 25%, выйти из ЕС и т. д. Что и кто стоит за этим списком на самом деле?

— Значительная часть этих манифестантов — это люди или прямые члены «Национально фронта», или близки к этой политсиле. Это популистские, абсолютно невыполнимые требования. Мы вообще мало что знаем о «желтых жилетах», потому что это абсолютно анонимное движение без лидеров, узаконенной репрезентации, каких бы то ни было голосований. Человек просто одевает желтый жилет и или мирно выходит на улицу, или с ломом громит витрины, пытается куда-то ворваться. Кто писал эти требования, что они отражают реально — не понятно. Среди этих людей есть много анархистов. Есть также так называемый «Черный блок», который всегда особенно занимается грабежами, насилием и т. д.

Бессмысленно говорить о том, что означают эти требования, когда мы даже не понимаем, от кого и как они исходят. Одно ясно, что — это всплеск активности ультраправых и ультралевых сил, которые не могут себя проявить на каком-то другом, парламентском уровне

— Удастся ли Макрону справиться с этим неспокойствием в стране?

— Я могу только понадеяться, что Макрон не уступит этому давлению. Например, в прошлую субботу на протесты вышли 125 тыс. человек. Все-таки 125 тыс. человек в стране, в которой 65 млн. жителей — это не массовый протест. Массовый протест, это когда на улицы выходят миллионы, и Франция такие протесты видела многократно. Можно надеться, что будет предложен какой-то диалог. Хотя я не уверенна, что он возможен. Есть такое высказывание об игре шахматах: «Ты делаешь ход Е2-Е4, а противник ломом по голове». И я боюсь такой ситуации. Не понятно, как и в чем уступать, когда руководство играет по цивилизованным правилам, а в ответ происходит страшный протест с поджогом машин, грабежом магазинов, осквернением национальных символов, как это было с Триумфальной аркой.

Подготовила Наталия ПУШКАРУК, «День»