Украинские аристократы духа и действия

Петр Шкраб’юк. Попід Золоті Ворота: шість елегій про родину Калинців. — Львів: Сполом, 2018. — 528 с.

В 2018 году в «Слові Просвіти» (ч. 31 (979), 2-8 августа 2018) была опубликована моя статья «Думки Божого дерева» — размышления о поэтической книге «Шлюб із полином» Ирины Калинец (ушла в мир иной 31 июля 2012 г.). И здесь уместно вспомнить окончание этой статьи... Омытое любовью, слезой памяти, слово будет жить вечно, потому что правдивая вечность подарена Человеку, который жизнь свою положил на алтарь борьбы за слезу слова воли:

«Я на день воскресіння прийду.

Я ж бо дня того, Боже, чекаю,

бо пекельний вогонь не здолає

зжерти людську всевічну

сльозу...»

Она спросит не у Бога — спросит у нас, присутствующих на этом действе: где были, что делали, завоевать, сохранить для вечности слезы памяти, волю для грядущих поколений...

Слезы, врата памяти, которые открывают нам двери в вечность, потому что правдой, только правдой должен думать, жить человек. Важно, не сколько человек прожил, а что сделал и была ли его жизнь благопристойной и добропорядочной.  Слезой борьбы, силой слова боролась поэтесса за волю для грядущих поколений. Она победила, всех победила, и заря ее горит непобедимо в вечности...

Теперь же на моем рабочем столе — «библия» памяти о сокрушительных временах коммунистической системы, о тех, кто положил свою жизнь на кон  борьбы за нашу волю. Это книга Петра Шкрабюка «Попід Золоті Ворота: шість елегій про родину Калинців» (второе издание). Герои книги беседуют, говорят добротным словом автора, потому что в прошедшие времена, как писала Ирина Калинец, слова были «затиснуті у горлі, задушені в мовчанні».

И вот имеем уникальную книгу. Этот шедевр документальной прозы непросто комментировать, потому что он раскрывается в процессе полнокровной жизни, когда читанный-перечитанный, сохраненный в памяти. Ощущением всесильности, правдивости слова проникаешься до глубины сердца, потому что текст поражает фундаментальной мудростью, знаниями, объемом проработанного материала и побуждает помнить и знать то, что формирует духовный мир человека.

А что знаем об Игоре Калинце? Автор книги емко написал в предисловии: «Отже, маємо Калинця-поета і Калинця-громадянина. Ці величини рівнозначні. Вони і творять оту — недосяжну для інших — цілісність... Храм його поезії і життя сяє нині для всіх, у кого не байдуже серце і відткрита душа» (с. 6,9). Ігор Калинець плідно працює і по сей день, щоб наше життя не переставало у Храмі волі України, щоб, за словами автора, «стояв той храм на видноті» (с. 10) і, щоб не маліла пам’ять нашого духу, зокрема про Василя Стуса, В’ячеслава Чорновола, Стефанію Шабатуру, Ірину Калинець:

«Там ангел на органі грав,

в снігах цвіла калина.

Були Василь там, В’ячеслав,

і Стефа та Ірина» (с. 10).

...В памяти ожило событие с презентации книги в городе Ходорове, где родился Игорь Калинец. Подходит к пану Петру благородная пани, учительница (по статистике, женщины читают больше) с мужем, и говорит ему: «Стань на колени перед этим мужем! Написать такую книгу — под силу великому художнику и патриоту Украины».

Поэтому откроем ворота памяти книги... Обнимем мыслями события и образы героев книги (не могу этот шедевр литературной публицистики назвать книгой)...

Уже сами названия разделов — элегий («Між тишею і громом», «На перехресті трьох світів», «Друге полювання», «За дротами», «Після бурі» и «Скресіння») — раскрывают суть и характер книги, проводят во время Освободительных соревнований 1917—1921 года, следовательно — в период борьбы ОУН и УПА, которая была мощным стимулом для духовно-идеологического формирования шестидесятников, в первую очередь супругов Калинцов, их знакомых и побратимов, подают всесторонний литературоведческий анализ поэзии Игоря и Ирины, детально рассказывают об обысках, арестах, допросах и приговоре Ирины, а впоследствии Игоря (молодых родителей второклассницы Дзвинки)...

Не менее красноречивый рассказ о «контрастах воли и неволи», то есть о поисках супругами Калинцов работы после девятилетнего заключения, «взаимоотношениях» с КГБ — и опять же о литературном творчестве и международном признании.

Наконец — «Скресіння». Элегия так же красноречива. Потому что она — о национальном подъеме в конце 80-х годов ХХ в., восстановлении Украинского Государства... В этих судьбоносных событиях Калинцы приняли активнейшее участие.

Книга ценна тем, что автор скрупулезно проработал частный архив Калинцов; судебные дела, которые сохраняются в СБУ; и многочисленные публикации в периодике — как в Украине, так и за ее пределами. Колорит книге придают живые рассказы-воспоминания Ирины Калинец, Стефании Шабатуры, Ярослава Лемика... Все трое уже отошли в вечность, и их «устная история» особенно волнующа и убедительна.

В целом книга «Попід Золоті ворота» не только о семье Калинцов. Она охватывает все диссидентское движение в Украине, приводит множество имен борцов с красным тоталитаризмом. О таких Петр Шкрабюк пишет в статье «Перед лицем отих, що впали, або Погляд з відстані двадцати літ», иллюстрируя ее своим стихотворением «Заклинания» (с. 485-489):

«Перед лицем отих, що впали,

Що перебули кримінали,

Ламали тюрем всіх стовпи, -

О пам’яте моя, не спи!

Перед лицем отих, що будять,

Неправду — студять, кривду —

 судять

І кличуть у державну вись, -

О пам’яте моя, зведись!

Не спи! Зведись мірилом сущим

І перед духом невмирущим,

Сказавши спокою: прости! -

Свій дух і пам’ять освяти!»

Да, память — слеза, как весенняя роса, ею живем днем и ночью. Помним о тех, «які по-мученицькому і водночас тріумфально пройшли ПОПІД ЗОЛОТІ ВОРОТА» (с. 486)... Живемо у вічності, і правда провадить нас до вічності... Пам’ятаймо вдень та вночі, бо «Їхня хода попід Золоті Ворота триває...» (с. 489).

P.S. Это всего лишь попытка деликатно приконуться к страницам книги. Думаю, что литературоведы, читатели-патриоты еще скажут свое весомое слово — текст книги заслуживает нашего самого пристального внимания, так как Петр Шкрабюк как писатель и ученый (доктор исторических наук) также аристократ духа и действия, плугарь нивы слова-жизни украинской литературы.