Мирон ЯЦИВ: свобода стать собой

Познание свободы для большинства людей начинается во времена детства и юности, вырастает из родительского воспитания, окружения, силы собственного характера.

Для одного из наиболее интересных и узнаваемых украинских художников второй половины ХХ ст. Мирона Яцива овладение личной свободой тоже начиналось в семье. Рожденный в Голешеве на Львовщине в 1929 году, рос в сознательной украинской семье священника. Здесь познал и принял передаваемые поколениями базовые ценности и определенную систему координат. Родительская опека, безопасный дом, безграничное небо над головой, свежая зеленая трава над Днестром дарили ощущение защищенности, а течение воды в реке, смена времен года — ощущение постоянства и бесконечности. В воображении обычного парня большой космос сжимался до размера городка и неба над ним, а впоследствии, безраздельно вошел в сердце впечатлительного Мирона.

Деконструироваться этот идеальный космос начал скоро. К этому привело взросление, Вторая Мировая война, учеба в гимназии, смена политического и государственного строя, служба в армии, столкновение с повседневностью и советской действительностью, которая так отличалась от заложенных в детстве констант. И осознание необходимости делать выбор между собственной свободой или жизненно-утилитарным удобством.

Возможно, первой действенной попыткой получения личной свободы для Мирона Яцива стал выбор профессии — ТВОРЕЦ. Ведь актом творения человек уподобляется Творцу Небесному. Впечатлительный юноша выбрал отдел художественной обработки дерева Львовского государственного института прикладного искусства. Именно здесь произошло знакомство с авторитетными педагогами, в частности Михаилом Куриличем и Романом Сельским, здесь появились новые коллеги, здесь впервые осознанно возникли вопросы и понимание утверждения личной свободы и полноценного осознания ограничений. Обучение в институте Мирон Яцив успешно закончил в 1960 году. Ему, как талантливому и вдумчивому выпускнику предложили остаться работать на кафедре и преподавать достаточно сложный курс «Основы композиции».

Для создателя композиция — это средство гармонизации мира.

Перед мастером возникает вопрос поиска источника свободы. К Мирону Яциву, как и к значительной части интеллектуалов, ограниченных рамками и тисками тоталитарного государства, приходит понимание того, что пространство личной свободы можно обрести самостоятельно, не будучи заложником внешних обстоятельств. Для юноши, воспитанного на традиционных ценностях, начинается длительный путь поиска себя, а впоследствии — осознание собственной силы и уверенности в свободе. В то же время поиски эти в молодом возрасте не казались слишком сложными. Свою миссию художник рассматривал как обычную повседневную работу, нередко бесплатную. Мирон Яцив в то время был мало заметным и одновременно присутствовал везде, безотказный на многочисленные предложения выполнения работ общественного характера, к которым всегда относился с большим вниманием. По меткому высказыванию сына Романа, профессия в этом стремительном ритме приобрела неограниченную общественную и эстетическую ценность.

Существенную внутреннюю свободу приходилось реализовывать и в методике формального, казалось бы, курса, который читал. Теоретически-методическая проработка дисциплины «Основы композиции» ориентировалась на классический и модернистский опыт украинского искусства, на авангардные поиски 30-ых годов, на соответствующую практику зарубежной художественной педагогики. Разработанная в соавторстве с коллегами программа «Основ композиции» была прогрессивной и составляла альтернативу стандартам, навязанным советской системой.

Для юноши, воспитанного в духе христианской смиренности, такое ответственное отношение к собственной профессии, к работе со студентами стало сознательным и убедительным выбором. Творческая и педагогическая деятельность трактовалась им как дар ближним. И кажется, что студенты это понимали и глубоко ценили. Выпускники неоднократно подчеркивали особую толерантность, которая выгодно отличала Яцива от других педагогов.

Хотя полноценная педагогическая нагрузка в известной степени сковывала личную творческую реализацию, однако работа над оформлением музеев, усиленная практическим опытом компоновка, уже в 70-ых годах начали давать первые самодостаточные идеи, которые образно-формальном наполнении приобретали в техниках литографии и линорита. В конце 70-ых лет художник, в противовес официальной советской тематике, создает первые выразительные «княжеский» и «казацкий» циклы линогравюр. Знаковым становится уже и сам авторский выбор фигур: «Петр Конашевич-Сагайдачный», «Ярослав Осмомысл», «Иван Подкова», «Иван Сирко», «Князь Святослав», «Владимир Великий», «Ярослав Мудрый» «Князь Данило», что продемонстрировало незаурядное свободомыслие художника и засвидетельствовало гордость за украинское прошлое. Философизация истории давала мастеру пространство и масштаб для поэтико-символистского раскрытия глубин украинского духовного универсума.

Впоследсктвии эта тема развилась и нашла другие воплощения, дала импульс к расширению тематических рядов. В то же время оставалось и неизменное — обязательное присутствие в работах образа человека. Сакрализованные образы женщин, изображаемых с нескрываемой адорацией. Доминирует тема счастливой семьи и счастливого детства, сакрализации свободного труда и народных традиций. Именно таким образом проявлялась взлелеянная его мировосприятием мощная «детская доминанта».

В то же время с усилением творческих приоритетов приходит понимание, что для утверждения личной свободы и собственного творческого облика необходимо время, нужны годы терпения для достижения более заметного результата.

Если в начале профессиональной карьеры Мирон Яцив «рисовал в удовольствие, еще не думая ни о системности труда, ни о миссийности любимой профессии», то с углублением в педагогическую деятельность все больше утверждался в вере в собственную необходимость как на должности преподавателя, воспитателя молодежи, так и оригинального практика, который формирует лицо современной украинской графики.

От начала собственной профессиональной карьеры художник-педагог балансировал между двумя взаимно направленными векторами: освобождением и ответственной причастностью. Первый из векторов побуждал его к свободе творчества, выходу за пределы познанного. Второй же вектор требовал акта высокого морального самоопределения, установления собственного места и позиции в условиях не простой ситуации тогдашнего советского Львова. С момента совершения подобного выбора он четко позиционировал свою национально-патриотическую позицию и противопоставил ее мощной космополитической волне, что тоже достаточно выразительно развивалась в тогдашнем Львове. Радостно-трепетная благодарность родной земле и последовательная вдумчивая патриотическая позиция выделяла в его творчестве приемлемую автохтонами философию антеизма и кордоцентризма. Определенная рациональность его графики уравновешивается поэтичностью замысла и ощутимой нотой романтичной интерпретации.

Творческое мышление художника, по утверждению профессора Ореста Голубца, стало личной позицией, способом выражения молчаливого протеста. «Он не делает «оптимистичные» плакаты, нарочито монументальных произведений, так называемых тематических композиций и индустриальных сюжетов. В наработке художника нет конъюнктурных работ, выполненных по критериям тогдашнего официального искусства. Он принципиально не менял свои жизненные и эстетические идеалы...»

Будучи ограниченным в собственных действиях, Мирон Яцив целенаправленно искал право на свободу собственного творчества и утверждение собственной индивидуальности. Сознательный отход от развиваемого советским искусством псевдонародного декоративизма и эклектики, выстраивание рациональных академических конструктов, которые рафинировано будут расти на незатертом грунте глубинной народной традиции. Интеллектуальное решение проблемы, поставленной Василием Кричевским, Георгием Нарбутом, Еленой Кульчицкой, Павлом Ковжуном, Робертом Лисовским, Владимиром Юрчишиным и другими гениальными украинскими художниками. Стремление не наследовать, а переосмыслить.

Смелое обращение Мирона Яцива к опыту украинского художественного модернизма поставило его вне контекста официального выставочного процесса. Хотя с 1962 года он принимает участие в выставках, однако количество и периодичность их не так значительна. Это решение стало осознанным и неоднократно декларировалось позицией мастера.

Невзирая на доброжелательный характер, большое количество друзей, коллег, молодое студенческое окружение, Мирон Яцив оставался глубоко одиноким в сердце. Одиночество художника — это одиночество человека, который познал свободу. Мирон Яцив осознавал, что настоящая свобода остается в плоскости его собственного космоса, а это подталкивало к ощущению определенной обреченности, пустоты, а возможно и бессилию. Как это сложно — ничем не владеть, а в то же время — владеть всем.

Выбор, который сделал Мирон Яцив, был для него предметом самостоятельной морально-этической рефлексии. При этом оставался не только сугубо жизненным, повседневным явлением, а развивался в плоскости философской, с акцентом на установленную им самим для себя иерархию ценностей: свобода стать собой между пустотой и наполненностью бытия.