Печаль и чудеса Дюдока де Вита

Михаэль Дюдок де ВИТ (Michael Dudok de Wit; род. 1953, Абкауде, провинция Утрехт, Нидерланды) — величина первого класса в мировой анимации.

Имеет «Оскар», премию BAFTA, «Сезар», спецприз жюри «Особого взгляда» Каннского фестиваля и еще десятки наград. При этом снял всего лишь 5 фильмов.

Истории у него, на первый взгляд, простые. «Том Свип» («Tom Sweep», Франция, 1992) — о маленьком смешном дворнике, который очень тщательно относится к своим обязанностям, и потому буквально гоняется за мусором. Главный герой «Монаха и рыбы» (Франция, 1994) — монах, который никак не может выловить маленькую рыбку из монастырского пруда. В «Отце и дочери» (Великобритания-Бельгия-Нидерланды, 2001, именно эта работа принесла Михаэлю «Оскар» и несколько других призов) дочь все время возвращается на берег моря, ожидая отца, какой уплыл когда-то на лодке. «Аромат чая» (Нидерланды, 2006) — упрямое путешествие коричневой крапинки сквозь лабиринт к незримой цели. Полнометражный дебют «Красная черепаха»  (2016, Франция-Япония-Бельгия) рассказывает о моряке, который чудом спасся после кораблекрушения на безлюдном острове и встретил там громадную красную черепаху, которая вдруг превратилась в женщину.

Конечно, эти сюжеты являются лишь первым слоем, оболочкой для более глубоких рассказов. Том конфликтует с толпами безразличных прохожих, которые, как будто издеваясь над ним, бросают мусор куда хотят; когда, в конце концов, появляется человек, готовый выбросить пустой пакет в урну, это приводит едва ли не к катарсису. Монах гонится за рыбой сквозь все более невероятные пейзажи, пока просто не вылетает вместе с ней в небо: по сути, он нашел Бога (рыба является символом Христа). Дочь, уже старая женщина, которая вырастила собственных детей, находит на дне давно высохшего моря увязшую в земле лодку, ложится в нее, а затем встает молодой и стремительной и бежит к отцу, обнимает его — понятно, что их встреча происходит во сне или в потустороннем мире — иначе говоря, в пространстве воображения, не менее, впрочем, убедительном, чем привычная реальность. Абстрактный персонаж в «Аромате чая», похожий сначала на остальных таких же крапинок, приобретает все большую свободу воли, благодаря которой под драматичную музыку Арканджело КОРЕЛЛИ проплывает все завитки и спирали, чтобы выбраться в итоге из плоского бытия в объем, в просвет, в сферу принципиально иного порядка.

Поэтому мотив метафизического перехода, взлета за рамки земной рутины является очень сильным для этого режиссера. «Красная черепаха» устроена несколько иначе. Герой пытается противостоять природе. Но в ответ присылает ему создание, которое сочетает в себе животное и человеческое, — и тем самым помогает обрести гармонию с миром.

Для каждого фильма де Вит находит особое визуальное решение. «Том Свип» — это острые линии и ироничная схематичность в духе «загребской школы». Герой «Монаха и рыбы» — подвижный, суетливый, какой-то воздушный, несмотря на тучность: только такой, в конце концов, и способен погрузиться в небо. «Отец и дочь» — без преувеличений, шедевр авторской графики, сочетание условности и цвета, удивительная игра нюансов и теней. «Аромат чая» — минималистичная абстракция, построенная на всего лишь двух основных цветах, но от того не менее изысканная.

«Красная черепаха» снималась на студии «Гибли» великого японского режиссера анимации Хаяо МИЯДЗАКИ. Безусловно, в том, как де Вит показывает море и пейзажи острова, чувствуется влияние японской гравюры. В целом этот фильм наиболее «реалистичный» во всей наработке голландского режиссера, но и здесь имеются самые главные признаки его стиля — поворот к чуду и высокая меланхолия. Последняя — особенная, светлая грусть автора, который слишком хорошо чувствует врожденный трагизм человеческого существования, но все равно верит, что так или иначе мы спасемся, и спасение намного ближе, чем нам кажется.

Михаэль Дюдок де Вит пожаловал в Киев на пятый фестиваль анимации «КРОК в родной гавани», показал свои фильмы и провел два мастер-класса. Мне среди других удалось задать ему несколько вопросов.

— Каждый кадр «Красной черепахи» — как будто отдельная картина. Это все рисовалось вручную или на компьютере?

— Сначала я действительно хотел рисовать более традиционным способом. Но на студии мне сказали: «Мы столько денег не найдем. Однако, если будем использовать эти программы и технику, то полностью уложимся в бюджет». Эти инструменты были для меня абсолютно новыми, но оказалось, что они прекрасны, и мы на них остановились.

— Трудно было?

— Конечно, сам бы я не справился. Моя команда точно знала, что нужно делать. Они заслуживают аплодисментов, они очень талантливые художники, без них фильма не было бы. Например, отдельно 6 художников работали только над тенями целый год.

В целом все работали на фрилансе. Большинство — из Западной Европы. Впоследствии мы еще привлекли команду из Венгрии, из Кешкемета. Опытнейшие западные аниматоры были заняты, но венгерская команда имела и опыт, и таланты. Большинство авторов сами на нас вышли. Конечно, их привлекло то, что новый фильм делается на знаменитой студии «Гибли» и что я режиссер. Кроме сугубо профессиональных, мы выдвигали еще два условия: владение английским или французским и готовность работать в офисе на южном западе Франции. Ведь у многих семьи, им хотелось работать из дома. В итоге отобрали команду.

— Кстати, о семье. Я заметил, что в ваших наиболее значимых фильмах — «Отец и дочь», «Красная черепаха» — этот мотив очень важен. Почему так?

— Я считаю, что тема смены поколений глубоко касается человеческой души. Например, главный герой «Красной черепахи» на этом острове не дома, он хочет покинуть его, пытается убежать несколько раз. Но он влюбляется в женщину, которая является черепахой, у них рождается сын, и он в итоге принимает этот остров как дом. Но когда сын вырастает, то делает то, чего не смог сделать отец — покидает остров. Мы часто видим, как родители имеют амбициозные планы и делают все, чтобы эти планы осуществились. Зато именно их дети осуществляют это и идут даже дальше. Моей мечтой было показать в фильме мужчину и женщину, которые очень естественным способом влюбляются друг в друга. Показать настоящую любовь очень простыми приемами. Наступает момент, когда ребенок вырастает, и этот юноша понимает, что должен покинуть остров. Он его любит, любит родителей, но уходит. Родители огорчены, но они понимают, не оказывают сопротивления его решению. Такая ситуация меня очень трогает. Начальная раскадровка показывала иной финал. Парень прощался с родителями, в океане встречал трех черепах и плыл с ними.

— И что вас заставило его изменить?

— Однажды я проходил мимо огромного кладбища в Париже и подумал: почему бы не продолжить эту историю и не показать, как стареет этот мужчина? Вплоть до момента, когда он уходит в иной мир. Я подумал, что его умирание должно выглядеть естественно и красиво (с улыбкой). Но мой следующий фильм будет короткометражным и не будет касаться семьи.

— В начале фильма есть еще сцена нетипичной для вас жестокости: черепаха мешает мужчине покинуть остров, и он на нее нападает, фактически убивает. Как она появилась?

— Действительно, в сценарии предусматривалась сцена, когда мужчина нападает на черепаху. Я же сам не такой, я даже вегетарианец, никогда бы черепаху не обидел, а впрочем, эту идею принял. И мужчины, и женщины интуитивны, но я хотел сбалансировать свою интуитивность интуитивностью женской. Сразу и проверил себя, поговорив об этом с японцами и с моими редактором и соавтором. Они сказали: «Действительно, ужасно, но важно для истории». И сценаристка — она такого же возраста, как я — добавила: «Да, жестокая сцена, но нам нужно ее оставить, а еще показать, что он раскаивается». Поэтому мы много внимания уделили тому, как это рассказать, обсудили каждую деталь, и все было настроено на надлежащий тон, словно радиосигнал.

Вообще, фильм много играет с тайнами, много вещей не объяснено. Например, почему черепаха превращается в женщину. Мы здесь тоже сделали много работы, потому что тайна прекрасна, но для зрителя должно быть понятно, что это не слабость, а сила фильма. Не думаю, чтобы Дисней взялся за такой фильм.

— А если бы взялся?

 — Если бы они это делали, то очень четко и детально всем объяснили, почему черепаха превратилась в женщину. Они такое очень красиво делают, и американская аудитория обожает, когда им все четко объясняют. На это мы тоже обратили внимание, но в итоге поняли, что нам это ненужно. Главное, что героиня — это не черепаха с телом человеческого существа, это человеческое существо, но с очень тонким пониманием природы. Мы, европейцы — и Украину я тоже сюда отношу — имеем больше вкуса к тайнам и оригинальности в историях и в кинематографе. И нам повезло в том, что можем наслаждаться и европейскими, и американскими фильмами.

— В чем в общем уникальность анимации?

— Главное отличие от кино с живыми актерами — нам намного легче преодолеть неверие зрителя. В анимации вы можете развить разные вещи намного дальше. Если вы заострите цвета в анимации — это может быть интересным. Если вы сделаете то же в живом кино — это будет выглядеть как ошибка или как эксперимент. Вы можете изобразить галлюцинации, отпустить воображение до уровня, невозможного в кино с актерами. Это не обязательно сработает, но вы можете сделать это. Это одна из главных вещей. Анимация имеет особое, иное настроение работы, иную скорость, композицию, героев, меньше сосредоточена на лицах, больше — на игре, на действии.

— Бывает ли так, что вы, просматривая уже готовый фильм, думаете: «О нет, я должен был это сделать иначе?» Но уже поздно.

— Да! Все время.

— А в «Черепахе»?

— Не осмелюсь вам сказать. Лишь несколько моментов, но все равно жаль. Вы можете сделать совершенный фильм, но впоследствии всегда наступает тот момент, когда вы думаете: «О, если бы у меня было еще несколько дней, чтобы изменить это, это и это!» Что ж. Такова жизнь.