Репетиция будущего

Человеческие потери жуткие. Это как наводнение, которое поглощает жизни своими стремительными водами, а мы просто за этим беспомощно наблюдаем. Не в силах его остановить, не в силах больше считать. Разве можно посчитать человеческую боль и отчаяние?

ОКНО В МИР

В гостиной - стул под окном. Это мои малыши - потому что так еще не достают - чтобы хоть одним глазом удостовериться в том, что мир за окном все еще существует. Конечно, он существует. На первый взгляд - такой же, как и раньше. И при этом уже не такой. Совершенно пустые улицы с время от времени полицейскими патрулями или одиночными прохожими, которые, только вынырнув из подъезда с пакетом мусора или песиком на поводке, через несколько минут там снова исчезают. Окно становится нашим едва ли не единственным порталом в реальность, поскольку сидим в четырех стенах, от нее отрезаны невидимым лезвием карантина. И мы сканируем все, что есть в зоне ближнего доступа - по мере усталости от пейзажа собственного жилья наводим резкость на соседские окна и улицу. Оказывается, во всех этих окнах напротив – целая жизнь.

Быть дома - это одно, но, когда твой дом становится тюрьмой, - совсем другое. И при этом совершенно не имеет значения, как проходит твое заточение - с любимым человеком, семьей, в одиночестве или изолированно от близких. Любая конфигурация ошибочна: рано или поздно все равно наступает неотвратимый момент сатурации, эмоциональной усталости друг от друга или от одиночества. Усталости от слишком настойчивой дезинфекции поверхностей, гигиенических протоколов, дистанций, недообъятий и недопоцелуев. Недопрощаний... Усталости от внезапной недоступности всего элементарного - кофе с друзьями, парка с детьми, живого шума улиц. Усталости от этой странной диеты без солнца и воздуха, только в отличие от диеты обычной - это закончится не тогда, когда решишь ты. На нее нельзя плюнуть, потому что она коллективная и от того, как ты ее соблюдаешь, зависит результат для всех - сохранение жизней. Но даже рациональное осознание этой простой формулы не способно держать равновесие морального состояния.

И чем больше она растягивается во времени, тем сильнее чувствуешь потребность ее прекратить. Обычные вещи, которые раньше воспринимались как должное, становятся на уровне недосягаемого, и только сейчас приходит понимание их настоящей цены. «Простые вещи» Воннегута. И, оказывается, сколько всего у нас есть! Когда все закончится, будем ли мы помнить об этом? О том, что ничего не заменит обычного человеческого общения, вовремя сказанного люблю тебя, думаю о тебе?.. Но пока мы внутри себя (на самом деле - нужен был вирус, чтобы замедлить бешенный ритм жизни, начать копаться в себе, вспомнить о существовании книг?), мы жалуемся на свою забаненную свободу и резиновое время, как и на то, что теперь наша жизнь больше не совокупность картинок калейдоскопа, а один сплошной эпизод. Сконцентрированная вечность в стоп-кадре. И нет - времени не становится больше, оно просто закручивается вокруг, соединяясь с пространством - и, наверное, именно от этого ты безумствуешь, случайно оказавшись не в том измерении - сам с собой и одновременно - без себя. Время и пространство замерли в одной точке, наплевав на равновесие. Заколдованный круг, который все больше хочется разорвать, найдя снова ту ниточку, которая соединяет с окружающим миром.

Это когда, черт побери, поход за хлебом приравнивается к выходу в открытый космос, так что когда возвращаешься домой, твои встречают тебя с нескрываемой завистью – ну, как там? И ты снова повторяешь им свою избитую шутку - привет, я только что из космоса, не представляете, как это было!

Такой формат жизни не естественен для психики, об этом говорят уже и психиатры - на 10-й день изоляции в замкнутом пространстве мы начинаем чувствовать альтерированное восприятие действительности. Время теряет текучесть, пространство обретает другое измерение (можем даже не разминуться с дверью или стеной), а люди рядом становятся все более монотонными и невыносимыми. Нам необходимо живое общение, нам нужны движение, солнце, воздух, кроме того, что у каждого есть какая-то своя социальная функция, которая сейчас в stand by, и это еще один пункт, выброшенный из баланса личности. А дальше - по списку: деморализующие цифры и еще более неутешительные прогнозы на будущее. И не столько беспокоит пустота улиц, как пустота агенды - где теперь все начинается словом «если». И как символично - именно сейчас закончилась моя записная книжка: в ней больше нет страниц, мне нечего и некуда записывать - нас теперь ждет сплошная импровизация.

Но это все - побочные эффекты без особого значения. Нехватка кислорода, говорите? Настоящая нехватка кислорода сейчас в переполненных госпиталях. У родственников, которые только что кого-то похоронили, не попрощавшись. У врачей, которых в течение месяцев никто не слушал и которые теперь работают на истощение, ежедневно становясь свидетелями настоящих человеческих драм. И теперь - они солдаты на передовой, а не тот генерал в телевизоре, который бормочет что-то неразборчивое. Все познается в сравнении.

МОЙ ДОМ – МОЯ ТЮРЬМА

Три недели сплошной герметики - мы все на одном корабле. Как бомж мигрирую по дому с ноутбуком под мышкой, мой кабинет теперь под постоянной оккупацией семьи, но это уже несущественно. Я ищу себе убежище в собственном доме и не нахожу. Просто несколько минут меня со мной среди этого хаоса. Кроме бродяги, у меня еще куча функций, перечислять которые нет смысла, потому что теперь я - все в одном. Словно все мои невидимые ниточки, которые меня соединяли с извне, теперь странным образом скрутились вокруг меня здесь, внутри. Multitask среди очень простой рутины - дом и семья, где тебе как чему-то похожему на личность хватает места. Потому что конфигурация изоляция с малышней меняет все, потому что теперь очень четко приходится расставлять приоритеты. Потому что работа где-то там зависла в воздухе снаружи и планировать что-то дальше просто невозможно. И разговор с братом несколько месяцев назад - «ну вы же приедете летом?» - «ты что, мы в Украине на так далеко не планируем» - вспоминается как-то без улыбки. Единственный план, который есть сегодня, - бороться с вирусом каждый на своем уровне и быстро и без истерик адаптироваться к новым реалиям. Концентрируясь на важном. Держа себя в определенном ритме, чтобы окончательно не потерять тонус жизни и связь с реальностью.

ИНТЕРНЕТ КАК КИСЛОРОД

В этом смысле интернет - как спасение, глоток кислорода. В ленте новостей - наряду с идиотскими (а иногда и остроумными) шутками и фото «как я сижу дома», сделанными людьми, обезумевшими от скуки, мы еще ошарашенно сканируем проклятые ползучие вверх смертельные графики и адские картинки из госпиталей, переполненных людьми, которые хватаются за жизнь в виде баллона с кислородом, прямо на полу - как в Италии, потому что места для всех нет. Но усталость наступит и от этого - мы просто привыкнем к смерти, она банализуется. А смертей будут тысячи, их уже - тысячи... И вдруг за цифрами появляются имена и лица - когда родные не в состоянии держать боль в себе: «Это мой дедушка. Скончался сегодня от Covid-19. Мы не могли с ним даже попрощаться». Таких сообщений тысячи. Врачи не могут говорить без слез о том, как каждый день в отчаянии видят столько смерти в мирное время. И мне это кажется похожим на наш 2014-й, когда новости о смерти, войне и полной неизвестности смешивались с каким-то совершенно сюрреалистическим праздником жизни. Вирус - не война, но в определенном смысле это баталия, которая не проходит без потерь.

А с другой стороны - так, наверное, и должно быть, жизнь всегда будет доминировать над смертью, это формула выживания людей как таковых. Никогда не надо переставать жить, но и никогда не надо терять достоинство. Как и чувство юмора – ведь смеяться можно по-разному.

А еще из интернета поражает это странное ощущение пустоты мира - как выглядит он без нашего присутствия. Мы почему-то уверены, что мир без нас скучает так же, как и мы без него. Но когда мы, как пробка из шампанского, вырвемся наружу, это мир сойдет с ума от нас, а не мы от него. Мир сейчас тоже на карантине отдыхает от наших машин, нашего мусора и нашего неуважения к нему. Прозрачная вода в каналах Венеции, чистый воздух в Барселоне. Будем ли мы помнить об этом, когда вся эта неприятность кончится?

А пока мы работаем на расстоянии и вполсилы, наши счета ползут вверх, потому что теперь все зациклено в едином пространстве - круглосуточный интернет, стиральные машины, свет, вода, газ... А вот заработки - точно не вверх, и многие уже во «временной безработице». Но пока делаем то, что можем.

ПРОЩАЙ, ИНФАНТИЛЬНОСТЬ?

Все и всё адаптируется к новым параметрам реалий. Даже появляются новые бесплатные услуги и контенты. И все понимают, что теперь все будет иначе, но никто не знает, как именно. Это как репетиция будущего, когда мы и работаем на расстоянии, и многие из нас теряют работу, и все заточено на сетях - услуги и развлечения, так что нам и не надо вроде бы выходить из дома. Кроме одного исключения - мы из него не выходим вынужденно. Это как генеральная репетиция для всего человечества - насколько оно солидарно и сообразительно перед глобальными проблемами будущего. Словно кто-то из оттуда уже без шуток нас спрашивает: взрослеем и строим вместе или погибаем в одиночестве, инфантилоиды?

Пандемия закончится, но будут и другие - это один из эффектов глобализации мира, где теперь почти нет границ. Будут еще хуже, где смертность уже может быть на уровне не одного процента, а десяти. Об этом говорят исследования последних эпидемий этого сумасшедшего века. У человечества будет еще множество испытаний, это понятно - уже нетрудно себе представить цепную реакцию, которую повлечет за собой экономический кризис, кроме всех остальных - и для того, чтобы как-то с ними справиться, нужно будет научиться задавать себе взрослые вопросы, ища на них взрослые ответы.