Кто спекулирует на уроках Нюрнберга

В связи с 75-летием Нюрнбергского процесса над главными нацистскими военными преступниками Владимир Путин заговорил об «уроках Нюрнберга». Обращаясь к участникам созванного в Москве одноименного международного форума, президент России заявил, что «за массовым террором, кровавыми расправами, за обращением в рабство и целенаправленным истреблением целых народов стояли конкретные организаторы — высшее руководство нацистской Германии. И государства, подвергшиеся агрессии, миллионы людей, которые прошли через нечеловеческие испытания, муки и страдания, справедливо рассчитывали на возмездие, на неизбежное, публичное наказание преступников».

Сразу же ловлю себя на мысли, что если здесь заменить «нацистскую Германию» на «сталинский Советский Союз» смысл высказыванию полностью бы сохранился. Путин утверждает: «Именно такую позицию — о создании открытого Международного военного трибунала — отстаивал Советский Союз, начиная еще с 1942 года, и принципиально, последовательно держал эту линию на всех переговорах с союзниками, среди которых, как известно, изначально преобладала идея внесудебного, а лишь коллективного политического решения о казни нацистских лидеров».

Тут мне вспоминаются мемуары Уинстона Черчилля «Вторая мировая война». Описывая встречу «Большой тройки», он привел следующий характерный эпизод: «Обедали мы у Сталина, в узкой компании: Сталин и Молотов, президент, Гопкинс, Гарриман, Кларк Керр, я, Иден и наши переводчики. Усталости от трудов заседания как не бывало, было довольно весело, предлагалось много тостов... Сталин, как рассказывает Гопкинс, сильно меня «поддразнивал», но я принимал это спокойно до тех пор, пока маршал в шутливом тоне не затронул серьезного и даже жуткого вопроса наказания немцев. Германский генеральный штаб, сказал он, должен быть ликвидирован.

Вся сила могущественных армий Гитлера зависит примерно от 50 тысяч офицеров и специалистов. Если этих людей выловить и расстрелять после войны, военная мощь Германии будет уничтожена с корнем.

Здесь я счел нужным сказать:

«Английский парламент и общественное мнение никогда не потерпят массовых казней. Даже если в период военного возбуждения и будет дозволено начать их, английский парламент и общественное мнение после первой же массовой бойни решительно выступят против тех, кто несет за это ответственность. Советские представители не должны заблуждаться на этот счет».

Однако Сталин, быть может, только шутки ради продолжал говорить на эту тему.

«50 тысяч, — сказал он, — должны быть расстреляны».

Я очень рассердился.

«Я предпочел бы, — сказал я, — чтобы меня тут же вывели в этот сад и самого расстреляли, чем согласиться запятнать свою честь и честь своей страны подобным позором».

Здесь вмешался президент. Он внес компромиссное предложение. Надо расстрелять не 50 тысяч, а только 49 тысяч человек, Этим он, несомненно, рассчитывал свести все к шутке. Иден тоже делал мне знаки и жесты, чтобы успокоить меня и показать, что это шутка. Однако в этот момент Эллиот Рузвельт поднялся со своего места в конце стола и произнес речь, в которой выразил свое полное согласие с планом маршала Сталина и свою полную уверенность в том, что американская армия поддержит его. Здесь я не выдержал, встал из-за стола и ушел в соседнюю комнату, где царил полумрак. Я не пробыл там и минуты, как почувствовал, что кто-то хлопнул меня сзади руками по плечам. Это были Сталин и Молотов; оба они широко улыбались и с живостью заявили, что они просто шутили и что ничего серьезного они и не думали. Сталин бывает обаятелен, когда он того хочет, и мне никогда не приходилось видеть, чтобы он проявлял это в такой степени, как в этот момент.

Хотя в то время — как и сейчас — я не вполне был уверен, что все это была шутка и что за ней не скрывалось серьезного намерения, я согласился вернуться к столу, и остальная часть вечера прошла очень приятно».

Выходит, идею о внесудебной расправе над германскими генералами и офицерами первым предложил Сталин, а не западные союзники.

По мнению российского президента, среди потерь Советского Союза во время Великой Отечественной войны «большая часть — это погибшие в плену военные и безжалостно, люто уничтоженные мирные граждане». Между тем, больше половины советских людских потерь — это погибшие и умершие от ран и болезней военнослужащие, а в потери гражданского населения вошли также жертвы ГУЛАГа и те, кто умер от голода и болезней на неоккупированной территории.

Путин также настаивает, что «новые факты массовых убийств советских граждан — стариков, женщин, детей — нацистами и их пособниками» должны трактоваться как геноцид, указывая, что месяц назад, опираясь на решения Нюрнбергского трибунала, Солецкий районный суд «впервые в российском судопроизводстве признал геноцидом массовые казни близ деревни Жестяная Горка на Новгородчине. Там были зверски убиты тысячи мирных, ни в чем не повинных людей». Тут Владимир Владимирович намеренно смешивает два понятия — преступления против человечности и геноцид. Разницу в этих определениях очень хорошо охарактеризовал уроженец Киева, писатель Виктор Некрасов. Выступая на годовщине массовых расстрелов у Бабьего Яра, он сказал: «Здесь похоронены не только евреи. Но лишь евреи были убиты за то, что они — евреи...» (Путин в своем выступлении слово «евреи» не произнес ни разу, вернувшись к послевоенной сталинской традиции периода борьбы с «безродными космополитами»). И подавляющее большинство мирных советских граждан, убитых в годы Второй мировой войны, не были жертвами геноцида, т. е. погибли не из-за своей национальности или расы.

«Советский геноцид» понадобился Путину только для того, чтобы приравнять жертвы России к жертвам холокоста и на этом основании в дальнейшем предъявлять иски от лица родственников жертв не только к Германии, но и к постсоветским государствам, жители которых в свое время, кстати сказать, наряду с жителями самой России, служили в германских карательных отрядах и участвовали в расправах над мирным населением. Тем самым российский президент стремится не только выхолостить само понятие геноцида, но и как бы нейтрализует иски к России как правопреемнице СССР со стороны других государств, требующих компенсации за сталинские репрессии, в том числе и за вполне реальные акты геноцида, вроде расстрела весной 1940 год более 20 тыс. поляков в Катыни и других местах (расстрелы в Катыни советское обвинение на Нюрнбергском процессе безуспешно пыталось свалить на немцев) или «национальных операций» НКВД в 1937-1938 годах, когда были расстреляны сотни тысяч немцев, поляков, латышей, финнов, эстонцев и представителей других «неблагонадежных», с точки зрения Сталина, национальностей. Так наследие Нюрнбергского процесса Кремль пытается использовать в конъюнктурных политических целях.

Марк СОЛОНИН: «Вовсе не наказание преступников было целью Нюрнбергского процесса»

Ровно 75 лет назад, 20 ноября 1945 года, во Дворце юстиции города Нюрнберг начал работу Международный военный трибунал. Группе бывших руководителей Третьего рейха были предъявлены обвинения в военных преступлениях. О значении Нюрнбергского процесса «Новые Известия» поговорили с историком Марком Солониным.

***

— Как на Нюрнбергском процессе проявились противоречия, которые потом вылились в холодную войну?

— Противоречия, которые вылились в холодную войну, на мой взгляд, появились не в ходе и не в результате Нюрнбергского процесса. Они были неизбежны. Эти противоречия были заложены в самой удивительной формуле «Антигитлеровская коалиция демократических стран». Вот кто у нас одержал победу во Второй Мировой Войне и принудил фашистскую Германию к полной и безоговорочной капитуляции — «Антигитлеровская коалиция демократических государств». И в этой коалиции в качестве «демократического государства» присутствовала сталинская империя, чудовищный режим, который еще до начала Второй Мировой Войны успел совершить все без исключения преступления, которые были вменены в ходе Нюрнбергского процесса нацистскому режиму гитлеровской Германии. Начиная с насильственного захвата власти, ликвидации демократических свобод, бессудных расстрелов, систематического использования пыток, концлагеря — все по полной программе.

Хочу уточнить: существует распространенное заблуждение, что в СССР репрессировали по классовому принципу, а нацисты — по национальному принципу. Это не так. Большевики начали с того, что убивали людей по классовому принципу, а потом перешли и к убийствами по национальному принципу, причем в огромных масштабах. Вспомните про так называемые «национальные операции» НКВД в 1937 — 1938 годов: польская операция, немецкая, латышская, финская, китайская... Людей расстреливали за «неправильную национальность» десятками и сотнями тысяч. Всего с августа 37 по ноябрь 38 г.г. в рамках всех «национальных операций» было приговорено к расстрелу 247 тыс. человек. Самая крупная кампания — польская, в ходе которой были убиты более 110 тыс. человек. Имеются даже не воспоминания, а показания тех чекистов, которые сами позднее оказались под топором репрессий, как они брали обычные телефонные справочники и выписывали людей с польскими фамилиями.

На момент начала Второй Мировой Войны сталинский режим успел совершить все преступления, которые через шесть лет в Нюрнберге были вменены нацистам. Были убиты, лишены свободы и имущества миллионы людей. Опять же, хочу напомнить Заявление Госдумы РФ от 2 апреля 2008 года, в котором дословно сказано, что «в результате голода, вызванного насильственной коллективизацией, погибло около 7 млн. человек». Семь миллионов. Это больше, чем погибло мирного советского населения на оккупированной немцами территории. Вот такой был замечательный участник «коалиции демократических стран». Могли ли не возникнуть глубокие противоречия внутри этой коалиции?

Возвращаясь к Нюрнбергскому процессу. Черчилль, как известно, предлагал и, на мой взгляд — абсолютно правильно предлагал, не устраивать никаких судов, никакой долгой и нудной юридической тягомотины, а просто составить совместным решением руководителей Великобритании, Соединенных Штатов и Советского Союза список главных нацистских преступников, применительно к которым должна быть немедленно после установления личности применена смертная казнь. Поймали, установили личность, расстреляли. Это было простое решение, абсолютно соответствующее представлениям о правде и справедливости сотен миллионов людей того времени. Я бы даже добавил, что это соответствовало представлению самих преступников о том, что их ждет. Гитлер покончил жизнь самоубийством, Геббельс убил себя, свою жену и своих детей, Гиммлер покончил жизнь самоубийством. Так же поступили большое количество преступников меньшего масштаба. Все они прекрасно понимали, что после всего содеянного, после десятков миллионов погибших, сотен миллионов изувеченных, после разрушенной в хлам и сожженной Европы ничего другого их не ждет, меньшего наказания они не заслуживают.

Но произошло то, что произошло. Товарищ Рузвельт и на этот раз поддержал товарища Сталина, и решено было устроить Суд. То есть наказать нацистских преступников, военных и политических руководителей гитлеровской Германии через якобы (это моя оценка) юридически безупречные решения международного суда. На мой взгляд, это была тупиковое и заранее обреченное решение. Потому что в самой идее Нюрнбергского трибунала, в том, как она была реализована, заложено нарушение фундаментального принципа права «Никто не может быть судьей в своем собственном деле». Один из участников конфликта не может быть судьей для своего поверженного противника. Это не суд, а издевательство над правосудием. Это первое.

Во-вторых, был нарушен другой фундаментальный принцип права — никто не может быть наказан за действия, которые на момент их совершения не считались преступными. Именно на этом и строилась работа защиты в Нюрнбергском трибунале, которые по каждому поводу говорили: ну да, он был генералом, он принес присягу и в соответствии с законами Германии выполнял свой офицерский, генеральский долг. Какие претензии? Ну да, промышленники финансировали Гитлера — а какой закон Германии они нарушили, финансируя вполне легальную политическую партию? Так что формально-юридические основания для обвинения были чрезвычайно зыбкими. И результат, что называется, налицо: трое обвиняемых получили оправдательный приговор, четверо избежали смертной казни.

Выдержки из интервью

Марка Солонина изданию newizv.ru, 20 ноября 2020