По следам новейших эмигрантов

Усилия не всегда оправдывают результаты... Но в Норильске, где я был фактически в нелегальном положении и не мог обратиться за помощью в официальные органы власти, все произошло наоборот: именно коллеги-журналисты, потратив много времени, все-таки помогли мне разыскать настоящего ликвидатора-чернобыльца. Это — наш земляк из местечка Лубны, что на Полтавщине, Юрий Павлович Верещака...

— Когда вы попали в Чернобыль и откуда?

— Вот справка, в которой написано, что Верещака Юрий Павлович принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС с 8 июня по 4 сентября 1986 года и получил дозу облучения 18 бэр. Подписал ее командир воинской части № 61511 подполковник Мирошниченко. У меня даже есть любительский кинофильм о нашей тогдашней работе.

— Какое было у вас впечатление от увиденного, когда вы впервые попали в Чернобыльскую зону?

— Меня прежде всего удивляло то, что опасность, то есть радиацию, нельзя было ни увидеть, ни почувствовать на ощупь или на запах. Какая-то фантастическая ситуация: защищаешься респиратором и спецодеждой неизвестно от чего, потому что воздух чистый и свежий, он приятно пахнет травами и цветами, но очень опасен для человека. Для меня это было сначала будто бы какой-то детской игрой для взрослых.

— Где базировался ваш полк, и какие работы приходилось выполнять?

— Стояли мы в палатках около села Савичи Брагинского района Гомельской области. Это — территория Беларуси. А оттуда нас возили в Черниговскую область на железнодорожную станцию Иолча, там мы пропитывали криазотом сосновые столбы, чтобы не гнили, а затем ограждали ими и колючим проводом взорванный 4-й энергоблок Чернобыльской АЭС и безлюдный город Припять. Очищали также от радиоактивного мусора компрессорную станцию около развалин бывшего 4-го энергоблока. И был один день особой работы: мы сбрасывали лопатами с крыши опять-таки того взорванного 4-го энергоблока куски графита, выброшенные взрывом из реактора... Мне тогда было только 24 года. По-видимому, именно поэтому мой организм и смог выдержать эту чрезвычайную радиационную и психологическую нагрузку.

— Что еще врезалось в память из увиденного тогда в Зоне?

— Человеческое горе. Кажется, в Брагинском районе (это Беларусь) радиация разделила одно село пополам — вдоль дороги. И мы, солдаты, уговаривали тех жителей, которые были на относительно чистой территории, тоже покинуть свои жилища. Я до конца своей жизни не забуду страдальческие глаза женщин, бабушек и дедушек того белорусского села. Тогда была настоящая война и настоящее горе.

— Как вы, Юрий Павлович, оцениваете сейчас свое участие в тех чернобыльских боях с радиацией, когда вам не 24, а уже 48 лет?

— Произошла авария, точнее — катастрофа. И не где-то там, далеко-далеко, а на нашей земле, в нашей стране. Была смертельная опасность для всех. Особенно — для детей. И мы, мужчины, несмотря ни на что, выполнили именно ту работу, которую нужно было сделать именно мужчинам. Мы — в Зоне, а за Зоной — наши дети, наши жены, наши матери и родители. Когда втягиваешься в работу, то не думаешь о последствиях для здоровья. Главное — выполнить поставленную задачу. И в этом — вся суть! Как оцениваю теперь Черно быль? Хочется, чтобы никогда и нигде на Земле такое не повторилось, потому что радиация — это настоящий людоед. Только в Лубнах уже умерло 500 ликвидаторов. В городе есть Аллея памяти героев-чернобыльцев возле Мгарского православного монастыря. Там до 2007-го года было посажено 500 именных берез в память о тех ликвидаторах, которые уже умерли. А на сегодняшний день деревьев, по-видимому, стало еще больше.

— Как сложилась ваша личная жизнь после Чернобыля? Когда и почему вы попали в Норильск?

— Есть жена и две дочери: старшая, Яна, родилась в Чернобыле, а младшая, Анастасия, уже после тех событий. Чтобы жить, чтобы вырастить своих детей и поставить их на ноги, я бросил курить и не пью водку. Поддерживаю свое здоровье не потому, что боюсь смерти, а потому, что хочу жить и быть нужным своей семье.

До 1996 года я с женой и детьми жил и работал в Лубнах, а когда мы оба остались без работы, потому что предприятия закрылись, то поехали в Норильск, потому что здесь есть работа. Работаю плавильщиком на металлургическом заводе. Зарплата высокая, есть квартира и все необходимое для жизни. Но как только выйдем с женой на пенсию — обязательно вернемся домой в Украину. Я там родился, там вырос и именно там, в родных краях, хочу завершить свой путь на земле.

Из журналистского проекта «Украинцы за Уралом»