Экономика военного времени

Широко распространено мнение, что Советский Союз распался, в частности, из-за того, что государство слишком увлеклось гонкой вооружений, «заточив» экономику под оборонные нужды и тратя на нее гигантские средства. США в то время делали то же самое, и необратимые последствия грозили и им. Вопрос, конечно, дискуссионный, но, тем не менее, делает понятными нынешние опасения. Представитель РФ при НАТО Александр Глушко заявил, что Россия принимает необходимые меры в ответ на усиление военно-политического блока, и любые попытки проецирования силы в ее направлении будут только ослаблять безопасность Североатлантического альянса. А в журнале The Foreign Affairs, который называют рупором американской внешней политики, политолог Роберт Легволд пишет, что если Россия и Запад в ближайшее время не выйдут из противостояния в духе холодной войны, международное сообщество не сможет эффективно противостоять глобальным угрозам. Мол, в случае нужды Москва не поможет Вашингтону в борьбе с терроризмом, в проблемах изменения климата, распространения ядерного оружия и кибератак, а Вашингтон отойдет в сторону в случае конфликта на постсоветском пространстве.

Понятно, что в нынешних условиях, когда США вынуждены были пойти на сокращение оборонных расходов, втягиваться в новую гонку вооружений им не с руки (в проекте бюджета Пентагона на 2015-й финансовый год предусмотрено существенное сокращение численности сухопутных войск и т.п.). Хотя лоббисты «оборонки» постараются сделать все для того, чтобы «выжать» из американского правительства побольше средств, и оборонный бюджет США остается наибольшим в мире (свыше 500 миллиардов долларов в этом году). Да и России, которая и так планирует тратить на оборону в год чуть ли не сотню миллиардов долларов (в прошлом году расходы составили почти 70 миллиардов), с учетом усложнившихся отношений со многими, по сути, партнерами, будет сложнее. Ведь разрыв отношений тянет за собой дополнительные расходы на программы импортозамещения и т.п. Приходится в лучших традициях советской пропаганды убеждать своих сограждан в том, что Запад представляет угрозу для России и славянского мира в целом. Кроме того, увеличение расходов на «оборонку» объясняют катастрофическим отставанием. Высшее российское руководство давно говорит о том, что в условиях «столкновений цивилизаций за обладание природными ресурсами» оперативное и качественное перевооружение российских армии и флота становится задачей «жизни или смерти» РФ. Потому и запущена «амбициозная программа резкого подъема боеспособности вооруженных сил и оснащения их современным оружием» — уже тогда государственной программой вооружения на 2011—2020 годы было предусмотрено выделение более 20 триллионов рублей, и было принято решение за десять лет инвестировать в оборонный комплекс около 3 триллионов рублей.

В то же время вопрос эффективного расхода средств на оборонные нужды неоднократно вызывал беспокойство как у чиновников, так и у экспертного сообщества. Тут множество аспектов, в том числе и таких, как коррупция, срывы сроков реализации проектов. Но есть и другое: сейчас некоторые российские эксперты обращают внимание на то, что выделяемые на «оборонку» средства распределяются неравномерно, есть явный «перегиб» в сторону ядерного вооружения. Так, медиа-ресурс «Лента.ру» пишет о том, что в текущей госпрограмме вооружений приоритетом пользуются стратегические ядерные силы (ракетные войска стратегического назначения, стратегическое вооружение флота и авиации), воздушно-космическая оборона, на которые, исходя из доступной информации, планируется тратить более 10 триллионов рублей. Еще более 6 триллионов предусмотрено на обновление сухопутных войск, воздушно-десантные войска и силы общего назначения ВМФ. «Ядерные силы пользуются неоправданно высоким приоритетом, то же самое касается и ВМФ, где ракетно-ядерная компонента развивается в ущерб силам общего назначения. Угрозы, связанные с перспективами локальных войн по периметру границ России, продолжают нарастать, в том числе и в связи с ухудшением отношений между Россией и НАТО: «прощупать» оппонента на прочность, организовав ему очередной локальный конфликт, — обычная практика холодной войны, и возможности втягивания России в такой конфликт исключать нельзя. Основная же нагрузка в подобных конфликтах ложится на части и соединения сухопутных войск и ВДВ, где доля современных вооружений пока не превышает 20%, при этом многие серийные системы не отвечают условиям современных локальных войн», — пишет издание. Добавим, что не спешат отказываться от ядерного вооружения и США, которые выделили на модернизацию своих ядерных сил $350 млрд (речь идет о введении нового класса ракет для атомных подводных лодок и наземных межконтинентальных ракет).

«Фактически до 2007 года серьезно обновлялись только стратегические вооружения и средства их обеспечения», — отмечает другое российское издание, «Совершенно секретно». Газета уверяет, что техники в войсках много, но почти вся она безнадежно устарела, с 1990-х парк вооружения практически не обновлялся, только 4% танков изготовлены после 2000 года. До последнего времени объемы госзаказа были минимальны, а система вооружения поддерживалась в боеготовности только за счет текущего ремонта. Не в лучшем состоянии и российская авиация. «Украинские ВВС за несколько месяцев боевых действий на юге-востоке потеряли четырнадцать вертолетов и восемь самолетов, но во время грузинского конфликта в 2008 году ВВС России всего за пять дней лишились шести самолетов. Ситуация за шесть лет существенно не изменилась. Основу российской военной авиации составляют советские самолеты конца 1980-х четвертого поколения — Су-27 и Миг-29», — пишет издание.

Ясное дело, что при все-таки существующей вероятности нападения со стороны РФ это — не повод расслабиться украинским Вооруженным силам. Во-первых, они также не в лучшем состоянии. Расходы на военные нужды существенно увеличились только теперь, когда возникла реальная угроза, и в 2014 году они уже удвоены (как сообщал Департамент финансов Министерства обороны Украины, общий объем средств, выделенных с начала 2014 года на потребности Вооруженных сил, составил более 20 миллиардов гривен, то есть почти 2 миллиарда долларов). Здесь есть над чем работать — нужно постепенно давать армии более современное вооружение, а потенциал у нашего ОПК есть. А вовторых, как известно, во время боевых действий имеют значение многие факторы. И, скажем, более слабое вооружение компенсируется его большим числом. Украинские эксперты в последнее время неоднократно обращали внимание на проблемы украинской армии: от низкой тактической выучки до ошибок высшего командного состава.

КОММЕНТАРИИ

Николай СУНГУРОВСКИЙ, директор военных программ Центра Разумкова:

— Вопрос увеличения затрат на оборонные нужды имеет тесно связанные между собой политические и экономические аспекты. Повышение оборонных расходов, построенное на антагонистических отношениях центров сил, может реально приблизить мир к новой холодной войне. Но в таком повышении заинтересовано оборонно-промышленное лобби практически во всех странах — крупных экспортерах оружия. Его политический вес может быть довольно высок для оказания давления на определение приоритетов госрасходов: подконтрольные предприятия являются источником наполнения бюджета и хорошо оплачиваемых рабочих мест, а их рабочие могут составлять существенную часть электората на выборах.

При существующих ныне тенденциях, рисках, угрозах оборонные расходы в Европе сдерживались политикой жесткой экономии, в то время как во многих странах Азии, Ближнего Востока, Латинской Америки они росли (иногда весьма существенно) в рамках политики, направленной на обеспечение регионального лидерства, борьбы с актуальными для них угрозами (терроризм, пиратство, наркоторговля). В настоящее время полномасштабная гонка вооружений сдерживается последствиями экономического кризиса и неисчерпанными, к счастью, остатками здравого смысла и переговорного потенциала. Хотя текущая политика России, направленная на разрушение норм мирового порядка, делает эти сдерживающие факторы все более иллюзорными.

Что касается Украины, то ей нужно четко определиться с приоритетами. Если мы хотим не потерять свой ОПК, то нужны действительно серьезные финансовые вливания через гособоронзаказ. Однако при оборонном бюджете, не способном обеспечить в полном объеме даже минимальные потребности Вооруженных сил (80% которых касались содержания личного состава), не могло быть и речи о какой-либо полноценной их технической модернизации и, соответственно, сколь-либо значимых заказах для «оборонки». На мой взгляд, существенным негативным фактором является продолжающаяся долгие годы политика централизованного управления оборонной промышленностью, имеющая мало общего с рыночными принципами и служащая (будем надеяться — служившая) концентрации в одних руках финансовых потоков. Такая схема управления ограничивает рост качества менеджмента самих предприятий, лишает их свободных активов и сдерживает их развитие.

Кроме того, важно все-таки определиться с нашими внешнеполитическими приоритетами. Уже с 2011г. Украина получила доступ к сотрудничеству с двадцатью агентствами ЕС, в т.ч. — с Европейским оборонным агентством. Однако участие во многих программах, особенно где речь идет о доступе к передовым технологиям и их передаче, ограничено условием членства в НАТО. Это обусловлено, в частности, боязнью попадания технологий в руки нежелательных конкурентов (если не сказать, противников — главным образом, России и Китая). То есть политический фактор является сдерживающим в развитии кооперации украинских и западных компаний.

Упомянутые факторы (причем далеко не все) лишь подтверждают актуальность вдумчивого, системного, рассчитанного на перспективу подхода к реформированию и оборонной промышленности, и всего сектора безопасности Украины.

Игорь КОЗИЙ, военный эксперт института Евроатлантического сотрудничества:

— Европа пока еще не осознала, насколько велика для нее угроза со стороны России. И там еще предполагают, что можно «сдать» Украину — и на этом все кончится. Но так не будет, и она это поймет. Уже сейчас Россия пытается угрожать Швеции и Финляндии. Так что осознание придет, и увеличивать расходы на оборону европейским странам все-таки придется. Тем более, что на нее давят США, которые и так несут финансовое бремя в НАТО. Учитывая, что ранее члены Североатлантического альянса позволили себе уменьшить оборонные расходы и даже не дотягивали до оговоренных 2% от ВВП, то теперь имеют обязательства выполнить, наверстать упущенное.

А Украина убедилась на собственном опыте: если ты имеешь внеблоковый статус, то об обороне нужно заботиться все время. Самостоятельно же мы себя защитить просто не в состоянии, нужны надежные союзники. У нас очень ослаблена армия. Противник смог нанести нам болезненный удар, даже без войны. Это делалось через содействие распространению коррупции, через продвижение своих агентов на руководящие должности государственных структур, правительства. Свои банки давали кредиты бизнесменам, те потом не могли рассчитаться, и имущество отходило банку, или были рычаги воздействия на бизнесменов. А те в свою очередь финансировали политиков, власть. Сейчас вот говорят о том, что Украина прекратила сотрудничество с Россией в военной сфере. Но «Мотор-Сич» продолжает поставлять двигатели, вопреки этому. Давайте тогда ставить вопрос о возвращении завода в госсобственность — пересмотрим, не состоялась ли его приватизация с нарушениями законодательства.

У нас нет другого выхода, кроме как увеличивать расходы на оборону. На первом этапе нужно тратить на это хотя бы 4—5% от ВВП. Затем можно тратить меньше, где-то 3%. Еще меньшие затраты, 2% от ВВП, мы сможем себе позволить, если вступим в НАТО. А именно к тому все и идет, потому как, подчеркиваю, самостоятельно позаботиться о своей обороне мы не можем.

P.S. Количество сторонников вступления Украины в НАТО среди украинцев продолжает расти. При этом большинство граждан пока выступают против вступления в Альянс. Об этом свидетельствуют результаты социологического исследования, проведенного совместно фондом «Демократические инициативы им. И. Кучерива» и Центром Разумкова. Опрос, в частности, показал, что поддержка идеи членства Украины в НАТО достигла своего максимума за все годы проведения социологических исследований. Так, в мае (опрос проводился с 14 по 18 число) 34% граждан поддержали вступление Украины в НАТО, против высказались 48%, 17% опрошенных не смогли определиться. Однако уже в начале июня, согласно результатам другого социологического исследования, проведенного Центром Разумкова, 41% опрошенных поддержали бы вступление Украины в НАТО, если бы состоялся соответствующий референдум, а 40% высказались бы против этого. (Опрос проводился с 6 по 11 июня, было опрошено 2012 респондентов.)