1941 – 1945 Победа Сталина

Окончание.

Начало см. в статьях

«1918 – 1939: Путь к войне»

«1939: Союз нацистов и большевиков»

«1940 – 1941: Союзники - победа и разрыв»

«Можно приве­сти один случай, который рассказал генерал Исмей в апокрифической и довольно занятной форме. Его ординарцу, солдату морской пехоты, показывал Москву один из гидов Интуриста.

«Это,— сказал русский,— отель Идена, бывший отель Риббен­тропа. А это улица Черчилля, бывшая улица Гитлера. А вот вокзал имени Бивербрука, бывший вокзал имени Геринга. Не хотите ли закурить, товарищ?»

Солдат ответил: «Спасибо, то­варищ, бывшая сволочь!»

- Уинстон Черчилль, «Вторая мировая война», том 3, время действия - 1941 год

Как говорилось ранее, план Сталина, по его же словам, был очень прост – столкнуть западные державы и ослабить их как можно больше. А затем – воспользоваться ситуацией и советизировать как можно больше ранее независимых стран и территорий. С 1939 по 1941 годы план сработал везде, кроме Финляндии, на которую ушло гораздо больше сил, чем предполагалось. После переговоров Молотова с фюрером в Берлине обе стороны концентрировали силы, но раньше успел ударить Гитлер.

Очередной этап войны, который начался 22 июня 1941 года, Советы в пропагандистских целях назвали «Великой Отечественной». Больше никто в мире так её не называл и не называет, это либо «Восточный фронт» Второй мировой (которая шла уже почти два года), либо «Советско-германская война». Но более точно следующее: в войну вступили два интернационала – советский и нацистский.

В армии Третьего Рейха шли части многих стран Европы - французы, итальянские фашисты, румыны, бельгийцы, венгры, финны, испанские националисты в составе добровольческой «Синей дивизии» и другие. В армии Советов шли многочисленные представители бывших национальных государств, а теперь – «республик» СССР, испанские и другие антинацисты, позже добавились поляки, освобожденные из ГУЛаг-а. Поначалу в армии были и прибалтийские части.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ВЕЛИКОБРИТАНИИ УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

Но главным было то, что обе идеологии вступили в борьбу не на жизнь, а на смерть. Друг против друга воевали два социализма – интернациональный (большевизм) и национальный (нацизм). Гитлер и многие в его армии давно и упорно ненавидел немецких, а за ними – и всех остальных большевиков (хотя и признавал приоритет ленинцев в построении первого из тоталитаризмов), большевики же воевали с «фашистами», куда произвольно определяли всех своих военных и мирных противников. Вопрос был о власти и установлении своей идеологии в Европе, а возможно – и в мире.

Нацисты пели:

«Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра – весь мир»;

Советы:

«Наш лозунг – Всемирный Советский Союз».

Как видите, отличий немного.

Стоит отметить, что Гитлер ошибся с оценкой объемов подготовки СССР к войне. Из записанной на пленку беседы Гитлера с Маннергеймом в Финляндии 4 июня 1942 года:

«У нас не было верного представления о том, насколько колоссально это государство [т.е. СССР – прим.] было вооружено. Этого мы не могли предположить во время Зимней войны [1939-40 гг.]. Мы и в самом деле находились под впечатлением того, что хорошо вооружены — и вот, что оказалось в действительности! И сейчас больше нет никаких сомнений в том, к чему они готовились. Это очевидно. Так оно и оказалось. У них было самое передовое вооружение, которое только можно было себе представить, так что. если бы кто-то сказал мне, что государство может отправить в бой 35.000 танков, я бы сказал: «Да вы не в своем уме!»

Я уже говорил Вам, что мы обнаружили заводы, назову один из них, тот, который находится в Краматорске, например, который всего лишь два года назад был колхозом, — мы не могли себе такого представить. А теперь в этом местечке располагался танковый завод, на котором работало в начальный период его существования 30.000 рабочих, а когда его полностью укомплектовали, там было уже 60.000 рабочих. На одном-единственном танковом заводе!».

И тем не менее вопрос – что случилось летом-осенью 1941 года?

Сказалось множество факторов. Во-первых, у немцев был сильный кадровый офицерский корпус, традиции которого восходили к временам войн с Наполеоном. У СССР же он отсутствовал – белые офицеры в Гражданскую были убиты или бежали, военспецы (бывшие царские офицеры на службе большевиков) были большей частью репрессированы, а довершили дело чистки командного состава в конце тридцатых.

НЕМЕЦКИЙ ДИПЛОМАТ ХАНС ФОН ХЕРВАРТ

Во-вторых, подготовка многих частей была крайне слабой, что выявилось в войне с финнами 39-40 года. Многие были неграмотны, плохо одеты, снаряжены и обучены. К 1941 году обстановка ненамного улучшилась, судя по документам Красной армии. Проявился эффект внезапности, к которому части в основном готовы не были – армия-то готовилась атаковать, а не обороняться, у неё и рубежей обороны как таковых не было.

Было и такое, что Красной армии стреляли в спину – как украинские националисты, так и лесные братья в Прибалтике. Впрочем, не только они, но и регулярные части, которым просто перешили знаки различия при советской оккупации. Например, литовский 29-й стрелковый корпус был расформирован из-за ненадежности – в нем возникли бунты литовских солдат, в том числе с убийствами русского командного состава. Немалая часть солдат дезертировала, многие пошли служить у немцев, а на стороне СССР осталось не более 2000 человек.

Сказалось и то, что в основном офицеры были неопытны, а солдаты происходили из местностей, затронутых коллективизацией, жизнью впроголодь и голодом. Очень многих мобилизовали на оккупированных в 1939-1940 годах территориях. Но, судя по всему, одной из главных причин для советских частей стало то, что многие просто не собирались воевать за большевиков. Итогом стало массовое бегство, уход по домам (позже, в 1944 году, этих солдат вновь мобилизуют при обратном движении на запад), дезертирство и сдача в плен. Цитата:

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов. В результате дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах»

Вот что говорит упомянутый ранее дипломат фон Херварт, шедший с немцами переводчиком:

"Наши опасения в начале кампании были бы больше, если бы мы столкнулись с деятельностью партизан. Немецкие войска были предупреждены об этой возможности и ожидали, что они будут страдать от партизанского движения практически с первого дня, но в первые месяцы российской кампании мы вообще не встречали партизан. Напротив, мы слышали о партизанских группах, работающих на советской территории - очевидно, использовавших общую путаницу для сведения старых счетов с местными чиновниками и с режимом."

Также он писал, что солдаты поначалу в большинстве своем сдавались в плен без сопротивления, что один советский артиллерист сразу стал наводчиком для удара по своей батарее, и что население встречало немцев как освободителей.

"Прием, полученный нами от гражданских лиц, был поразительно сердечным. При входе в деревни нас приветствовали как освободителей. За исключением чиновников компартии, практически никто не бежал. Усилия советского правительства по эвакуации населения из районов, находящихся под угрозой оккупации Германией, широко саботировались и, как правило, были провалены. Единственные области, в которых Советское правительство успешно эвакуировало персонал и машины промышленных предприятий, находились на значительном удалении от фронта. Крестьяне также не прислушивались к указаниям советского правительства, чтобы уничтожить урожай и все запасы зерна или перегонять крупный рогатый скот. Приказ Сталина покинуть оккупированные территории и оставить немецким оккупантам выжженную землю рассматривался крестьянством как акт отчаяния, и только усиливал их ненависть к диктатору.

Местное население проявляло искреннюю доброту к немецким войскам, и возлагало большие надежды на наш приход. Куда бы мы ни пошли, нас приветствовали хлебом и солью, традиционными славянскими символами гостеприимства. Даже в бедных деревнях, где не хватало продовольствия, крестьяне щедро делились своими огурцами, сметаной и хлебом с отдельными солдатами в знак дружбы. Снова и снова нам повторяли жители деревень: «Теперь, слава богу, нас будут рассматривать как людей, и мы вернем наши права». В этот момент они по-прежнему твердо верили в чувство справедливости и гуманность немцев.

В одной деревне, которая только что была эвакуирована Красной Армией, мы проехали по главной улице, окруженной крестьянами, которые, к нашему удивлению, кричали и радостно махали, смотря в небо. Я спешился и посмотрел наверх, как эскадрилья люфтваффе столкнулась с группой советских самолетов. В последовавшем бою были уничтожены все советские самолеты. Когда каждый падал на землю в огне, жители деревни хлопали в ладоши, крича, что скоро Сталин тоже рухнет."

"Едва мы прибывали в деревню, как нас спрашивали, что будет с колхозами. Даже самый бедный крестьянин ожидал возврата своей собственности. Крестьянская ненависть к колхозам и совхозам была безгранична."

"Ремесленники и торговцы в городах надеялись на повторное открытие отдельных предприятий и восстановление частной собственности, и были для этого готовы сотрудничать с немцами. Такие советские граждане были готовы внести вклад в свержение сталинской системы, выполняя даже самые далеко идущие требования Германии."

"Когда мы находились в деревне более нескольких часов, появлялись отдельные крестьяне или целые делегации, которые хотели встретиться с нами. В каждом случае они прибыли со списками наиболее активных членов местной компартии, против которых, как они хотели, мы должны были принять меры. Чаще всего за первыми посетителями следовала вторая группа, беспокоясь о том, что мы должны арестовать ранее прибывших".

"Многие из первых пленных, которых мы взяли, сразу же спросили, не могут ли они работать для нас, и заявили о своей готовности пойти с нами. Оппортунизм, возможно, сыграл определенную роль, но большинство из них, казалось, искренне желали сделать все возможное, чтобы уничтожить ненавистную систему, которая провела коллективизацию и жестоко изменила их жизнь."

"Спонтанно, и без каких-либо приказов сверху, армия начала принимать такое сотрудничество. Рядовой солдат инстинктивно знал, что такова была необходимость. Сначала военнопленные оказали услуги в качестве разведчиков, помогали на военных кухнях, ездили на повозках и работали в военных мастерских. По мере того, как наши потери начали расти, пленных продвигали на ношение боеприпасов и пулеметов, а затем даже на вооружение самих орудий. Это происходило неофициально, но было широко распространено."

(Hans-Heinrich Herwarth von Bittenfeld, «Against two evils»)

О последнем подробнее. Добровольные помощники вермахта назывались «хиви» (hilfswillige), и сколько их было – история умалчивает, но явно – намного больше, чем «коллаборационистов». Масштабы же советского коллаборационизма были самыми крупными во Второй мировой войне. В частях Третьего рейха были задействованы как русские, так и многие национальные части – казачьи, татарские, кавказские, прибалтийские и другие – в общей сложности до полутора миллионов человек без учета вспомогательного персонала.

ГЛАВА ПАРТИИ БОЛЬШЕВИКОВ ИОСИФ СТАЛИН
 

Одной из черт той войны стало то, что нацисты не собирались обращаться с пленными согласно военным законам. СССР не пожелал вступить в Женевскую конвенцию, и директивы немецкого командования гласили, что в выживании пленных нет необходимости. Гитлер заявил, что в этом смысле война отличается от других. В результате огромное количество советских пленных погибли от голода и невыносимых условий содержания.

Наступая, нацисты согласно своей доктрине приступили к уничтожению евреев – создавались гетто, лагеря и айнзатцкоманды, в том числе из местного населения. Отец одного из моих друзей, еврей и большевик, рассказал ему, как отступал в сторону Москвы в 1941 году. Он прятался в лесах и болотах, прекрасно понимая, что его убьют либо немцы, либо свои - антисемитизм в европейской России был очень силен ещё со времен Гражданской войны, а многие белоэмигранты перенесли его с собой в Германию. Но он шел, чтобы жить, и жил, чтобы идти.

Советы не отставали. При отступлении отряды НКВД согласно приказу из Кремля уничтожали заключенных тюрем – самыми известными расстрелами стал Орловский (11 сентября были убиты одна из лидеров эсеров Мария Спиридонова, знаменитый большевик Христиан Раковский, жена Льва Каменева и многие другие), и Львовский (22-28 июня), когда вошедшие в город немцы открыли тюрьму и устроили местным жителям показ трупов убитых, списав всё на евреев, после чего в городе вспыхнули еврейские погромы.

МАРШАЛ СССР ГЕОРГИЙ ЖУКОВ

Этнические чистки в ту войну проводили самые разные стороны. Немцы ликвидировали евреев в ходе Холокоста на всех оккупированных территориях. Уже 29 октября 1941 года ближайший соратник Сталина Лев Мехлис потребовал убрать из армии немцев, эстонцев, латышей, финнов и литовцев – пролетарский интернационализм рассыпался в прах. А позже Советы начнут депортации народов, в том числе и тех, чьи представители за них воевали. Позже украинцы и поляки также взаимно проводили этнические чистки на территориях совместного расселения в Галиции и Волыни.

При наступлении нацистов к осени 1941 года погода ухудшалась, техника вставала, подвоз снаряжения и боеприпасов был крайне затруднен, но главное - сопротивление советских частей все более усиливалось, и в нескольких километрах от Москвы их удалось остановить.

Сталин же продолжал излагать поразительные вещи. Например, выступал в качестве защитника неких прав и свобод:

«Можно ли считать гитлеровцев социалистами? Нет, нельзя. На самом деле гитлеровцы являются заклятыми врагами социализма, злейшими реакционерами и черносотенцами, лишившими рабочий класс и народы Европы элементарных демократических свобод.» (речь от 6 ноября 1941 года)

Знаменитый приказ номер 270: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.»

В письме Черчиллю в 1941 году: "Мне кажется, что Великобритания могла бы без риска высадить в Архангельске от 25 до 30 дивизий или перебросить их через Иран в южные районы СССР". Реакцию Уинстона здесь приводить не буду, пусть читатель догадается о ней сам.

* * *

Один из мифов Второй мировой войны, столь любимый русскими патриотами,  гласит, что между союзниками царили мир, дружба и согласие. А вот что пишет Уинстон Черчилль о первом визите делегации союзников в Москву (также см. эпиграф):

«28 сентября наша миссия прибыла в Москву. Ее приняли холодно, и совещания проходили отнюдь не в дружественной атмосфере. Можно было подумать, что мы были виноваты в том тяжелом положении, в котором сейчас очутился Совет­ский Союз. Советские генералы и должностные лица не давали никакой информации своим американским и английским кол­легам. Они даже не сообщили им, на какой основе были исчислены потребности русских в наших драгоценных военных материалах. Членам миссии не было оказано никакого офи­циального приема почти до последнего вечера, когда их при­гласили на обед в Кремль».

ГЕНЕРАЛ АРМИИ США ДУАЙТ ЭЙЗЕНХАУЭР

Черчилль о Молотове: «Переписка с ним по спорным вопросам всегда была бесполезной, и если в ней упорствовали, она заканчивалась ложью и оскорблениями».

Или же (визит Молотова в Лондон):

«Глубоко укоренившаяся подозрительность, с которой русские относились к иностранцам, проявилась в ряде замечательных инцидентов во время пребывания Молотова в Чекерсе. По прибытии русские немедленно попросили ключи от всех спален. С некоторым трудом эти ключи раздобыли, и в дальнейшем наши гости все время держали свои двери на запоре. Когда обслуживающему персоналу Чекерса удалось забраться в спальни, чтобы убрать постели, люди были смущены, обнаружив под подушками пистолеты. Трех главных членов миссии сопровождали не только их собственные полицейские, но также две женщины, которые заботились об их одежде и убирали их комнаты. Когда советские представители уезжали в Лондон, эти женщины все время сторожили комнаты своих хозяев, спускаясь вниз поодиночке, чтобы поесть.»

И так далее, и тому подобное (см. полную версию шеститомника Черчилля  «Вторая мировая война», там такого очень много).

За рубежом же войну недавних союзников нередко воспринимали совершенно иначе, чем они сами. Астрид Линдгрен писала в дневнике:

«Национал-социализм и большевизм - это, приблизительно, как два динозавра, схватившиеся друг с другом. Неприятно быть на стороне одного из динозавров, но в этот момент не остается ничего иного, кроме как желать, чтобы Советы были прижаты, как следует, после того, что они себе заграбастали в этой войне, и за все зло, причиненное Финляндии. В Англии и Америке должны сейчас выступать на стороне большевизма - это должно быть еще труднее, и man in the street, обывателю, трудно отслеживать все повороты. Королева Голландии Вильгельмина сказала по радио, что готова поддерживать Россию, но сделала оговорку, что принципы большевизма ей по-прежнему не нравятся. На восточном фронте стоят друг против друга самые крупные в мировой истории массы войск. Страшно подумать. Как будто наступил Армагеддон!»

СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ КОНСТАНТИН СИМОНОВ

Позже Георгий Жуков скажет по поводу советских мифов о войне:

«...Лакированная эта история. Я считаю, что в этом отношении описание истории, хотя тоже извращенное, но все-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут. А вот «История Великой Отечественной войны» абсолютно неправдивая» (записка главы КГБ В.Е. Семичастного в ЦК КПСС о настроениях Г.К. Жукова от 27 мая 1963 г., совершенно секретно)

В результате оригинальные мемуары Жукова не изданы до сих пор.

Например, многие до сих пор считают, что многочисленные советские партизаны были добровольческими народными ополчениями. В реальности же, в отличие от «хиви» и «коллаборационистов», в подавляющем большинстве в тыл вермахта засылались части НКВД. Хорошо известно про деятельность СМЕРШ и штрафбаты.

Численность дезертиров в Красной армии во много раз превосходила немецкую, и говорит сама за себя. Только в период с начала войны до конца 1941 года органы НКВД задержали свыше 710 тысяч дезертиров и более 71 тысячи уклонистов. Д. Дёгтев и М. Зефиров в своей книге «Все для фронта?» приводят подобную статистику: число дезертиров 1,7 миллионов человек, уклонистов — 2,5 миллиона. Эти цифры в целом подтверждаются и другими источниками. Всего же за годы войны за дезертирство было осуждено почти миллион человек, расстреляно более 150000.

Удивительное ощущение оставляет сравнение потерь в крупнейших битвах 1942 и 1943 года – Сталинградской и Курской, или, например, в битве под Прохоровкой, то есть тех, которые считаются для Красной армии победными. Читатель ради интереса легко сможет сравнить их сам. И это не говоря о «Ржевской мясорубке» и штурме Днепра. Что же касается общих потерь в войне (которые Советами неоднократно пересматривались), то наиболее реальной цифрой представляется 26,6-27 миллионов человек (разница между 1941 и 1945 годами, согласно справочнику Е.М. Андреева «Население Советского Союза, 1922—1991» (изд-во Наука, 1993).

Как говорил все тот же Жуков американскому генералу Дуайту Эйзенхауэру:

"...Во время нескольких часов проведённых в самолёте, маршал Жуков и я часто обсуждали военные операции... Большим откровением оказалось для меня его описание русского метода наступления через минные поля. Немецкие минные поля прикрытые оборонительным огнём противника были тактическим препятствием принёсшим нам многочисленные потери и вызвавшим многие задержки. Пробиваться сквозь них было всегда трудным, несмотря на то что наши инженеры изобрели все вообразимые механические устройства для безопасного уничтожения мин. Маршал Жуков буднично заметил мне: «Существует два вида мин: противопехотные и против машин и танков. Когда мы упираемся в минное поле, наша пехота продолжает наступление так, словно бы его там не было. Мы рассматриваем потери понесенные от противопехотных мин как равные тем, которые мы бы понесли, если б немцы решили защищать данный участок плотным сосредоточением сил вместо минных полей. Наступающая пехота не детонирует противомашинных и противотанковых мин, поэтому после того как она проходит минное поле и укрепляется на противоположной стороне, за ними идут сапёры и боронят проходы, по которым могут пройти машины...

Мне представилась отчётливая картина того, что произошло бы с любым американским или британским командующим, который попытался бы прибегнуть к подобной тактике, и еще более яркая картина того, что заявили бы люди в любой из наших дивизий, если б мы попытались сделать подобную практику частью нашей тактической доктрины».

(Dwight D. Eisenhower, "Crusade in Europe", The John Hopkins University Press, 1997 (первоизд. 1948), стр. 468-470 – из русского издания данный фрагмент был исключен)

* * *

В результате успехов Красной армии, серьезнейшей помощи союзников (фронты в Африке, в Италии, в Западной Европе, война в Атлантике и в воздухе) и постепенного исчерпания ресурсов нацистов произошел перелом в войне, и теперь Советы наступали на запад. По ходу действия отношения большевиков с союзниками начали портиться.

Сталин и его коллеги считали, что союзники слишком поздно открыли Второй фронт (в реальности – третий или четвертый) во Франции. Запад же не признавал советской оккупации Прибалтийских государств (и так и не признал до самого конца СССР). После раскрытия немцами преступлений НКВД в Катыни Сталин данные факты не признал и разорвал отношения с эмигрантским правительством Польше в Лондоне.

ПОЛЬСКИЕ ПОДСУДИМЫЕ НА ПРОЦЕССЕ ШЕСТНАДЦАТИ В МОСКВЕ В 1945 ГОДУ

При наступлении по всему фронту от Балтики до Адриатики Красная армия чинила многочисленные насилия над мирными жителями – грабежи, убийства, изнасилования (что сейчас российские патриоты яростно отрицают). На это жаловались даже такие лояльные Советам политики, как Милован Джилас (Югославия) и Георгий Димитров (Болгария).

Прекрасно понимая, что их ждет, слои населения, подлежавшие по коммунистической доктрине истреблению, бежали перед наступающей Красной армией. Из Прибалтики многие тысячи людей уплывали на север, в Финляндию и Швецию, или уходили в Германию. Из одной Болгарии эмигрировало до 70 000 человек (напомню, что в стране после ликвидации путча 1923 года коммунистов не имелось). Немцев же на Запад переместилось до 12 миллионов человек.

Позже Константин Симонов в ответ на вопрос Юлиана Семенова, отчего он не продолжил свою книгу "Солдатами не рождаются", усмехнулся и заметил: "Я воевал за освобождение моей Родины. Все, что произошло потом, - новый цикл, с иными героями и потаенными целями, но писать его будет кто-то другой".

В 1944 году в Польше коммунисты по радио подстрекали варшавян к восстанию, но когда те его начали - Красная армия встала на берегу Вислы, а Андрей Вышинский запретил союзникам посадку их самолетов на своей территории – в результате те не смогли оказать помощь полякам, и восстание было задушено.

Для каждой оккупированной страны большевики готовили своих коллаборационистов – карманных коммунистов вроде Димитрова, Берута или Вильгельма Пика. В итоге во всех занятых ими странах были установлены коммунистические режимы, издевательски названные «народными демократиями», а оппозиция была ликвидирована. Один из ярчайших примеров – «Процесс шестнадцати» лидеров польского Сопротивления. Их судили в Москве, невзирая на протесты союзников, и показательно приговорили к разным срокам.

Именно в этом заключается причина того что союзники ничем не могли ответить на действия СССР в Европе. Не зря последний том военных мемуаров Черчилля называется «Триумф и трагедия» - ведь Великобритания вступила в войну именно в защиту Польши. Отношения «союзников» становились всё хуже и хуже, СССР снова, как и в 1940 году, предъявил территориальные претензии Турции, попытался организовать две марионеточных республики, эдакие ЛНР и ДНР, в Иране (Мехабадская и Иранский Азербайджан), оккупировал Маньчжурию (позже приведя к власти Мао) и едва не успел захватить половину острова Хоккайдо в Японии. Прямым результатом и итогом Второй мировой стала Холодная война, длившаяся до падения СССР.

ГЛАВА ЮГОСЛАВИИ ИОСИП БРОЗ ТИТО

В дальнейшем сопротивление Красной армии на занятых территориях продолжалось силами украинских националистов, лесных братьев и Армии Крайовой. Позже будут восставать население ГДР, Венгрии и Чехословакии, а коммунист Йосип Броз Тито откажется от союза с СССР. Многих вернувшихся домой победителей коммунисты загнали в ГУЛаг, где ещё с войны регулярно вспыхивали восстания, продолжавшиеся вплоть до смерти вождя большевиков Сталина. И небольшая деталь – в сталинском СССР практически не упоминали о Холокосте, потому что Сталин продолжил дело Гитлера и начал преследования советских евреев, что вполне могло обернуться их уничтожением.

* * *

Подведем итоги:

Нынешние русские и советские патриоты правы в том, что Вторую мировую войну выиграли прежде всего Сталин и партия большевиков. А именно:

- Большевики успешно столкнули западные демократии с Германией, к чему с самого начала и стремились;

- В результате чего демократии были сильно ослаблены;

- Большевики оккупировали новые территории в 1939-1940;

- А потом и в 1944-1945 годах;

- Большевики успешно подавили национальные движения на всех захваченных территориях;

- Большевики уничтожили и изгнали местные элиты во всех оккупированных странах;

- Установив там марионеточные режимы с помощью местных коллаборационистов, Красной армии и спецслужб;

- Большевики вновь, как и в ходе репрессий и чисток, уничтожили огромное количество собственного населения, потенциально и явно оппозиционного, а именно:

- "коллаборационистов";

- казачество;

- часть Красной армии (война, расстрелы, ГУЛаг);

- ряд этносов (переселены и частично уничтожены);

- Большевики советизировали все захваченные территории, установив там режим рабства и террора;

- Миллионы людей бежали из своих стран и жилищ перед наступающими красными на Запад;

- Большевики установили в части Германии коммунистический режим, к чему стремились с 1918 года;

- Большевики создали "мировую коммунистическую систему";

- Большевики, заняв часть Китая, помогли Мао прийти к власти и советизировать его, что коренным образом ухудшило ситуацию в Азии;

- Большевики продолжили дестабилизацию стран Запада изнутри с помощью подконтрольных коммунистов и интеллигенции;

- Все, что смогли сделать западные союзники - освободить часть территорий от национального социализма - интернациональный дойти туда просто не успел.

Единственное, что спасло Запад и оставшуюся свободной часть мира в тот момент - атомная бомба и американские войска в Европе. Последним вскоре пришлось воевать с Советами в Корее.

Таким образом, Сталин успешно выполнял заветы своего учителя – Владимира Ленина, но если народы извлекли урок из этой страшной трагедии, то подобное не повторится больше никогда.

Может быть.

24.05.2019