О рецепте преодоления тоталитарного наследия

Латвия в этом году будет отмечать десятую годовщину вступления в ЕС и НАТО. В этом году эта страна вслед за Эстонией присоединилась к общей европейской валюте. Причем этот шаг Латвия сделала, преодолев тяжелый кризис, который поразил многие страны ЕС. И несмотря на такие показатели, немного странно выглядят данные опроса центра социологических исследований SKDS, согласно которым в Латвии готовы остаться только 34,7% жителей. Почему две трети населения страны, которая уже 10 лет находится в ЕС, желает выехать из страны? Этим вопросом начал «День» разговор с послом Латвийской Республики в Украине д-ром Аргитою ДАУДЗЕ, историком по образованию.

ОБ УСПЕХЕ ЛАТВИИ И ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПРЕМЬЕРА

— Это говорит об открытости нашей страны, экономики и политики. А также о том, что у каждого человека есть свобода выбора. К тому же мы находимся в Европейском Союзе, в объединении независимых стран на основе юридической базы, которую каждая страна добровольно внедрила в свое законодательство. И самое фундаментальное право индивида — это возможность выбирать место жительства. И граждане свободны выбирать, они уже знают, что такое ЕС, какие возможности он предоставляет. Это для Латвии также возможность понять, что в ситуации конкуренции, нужно повышать свою конкурентоспособность. Латвия должна развиваться и становиться более привлекательной для самих себя, нежели она является в данном моменте.

В 2008 году кризис очень серьезно повлиял на экономику, на страну в целом. Падение ВВП на 18% было очень серьезным. Реструктуризация всей экономики Латвии была очень болезненной. Сильно выросла безработица. Люди были вынуждены искать рабочие места за пределами Латвии. И хорошо, что было, где найти эту работу.

— И как же тогда удалось выйти из кризиса?

— Благодаря болезненной реструктуризации и кредитам от ЕС. У нас просто не было другого выхода. К дополнению к мировому кризису, который коснулся и нас, ситуацию осложнил крах банка PAREX. Государство выкупило его со всеми долгами. Мы вынуждены были обратиться за кредитом в МВФ. А кредит — это очень жесткие условия.

— И вы их приняли?

— Мы несколько их смягчили, но не намного. Необходимо было абсолютно реструктурировать бюджет. В результате реформ сократился государственный аппарат, сократились зарплаты, частный сектор также пострадал. Многие учителя, врачи потеряли работу. Успеха мы добились благодаря тому, что наше правительство и тогдашний премьер Валдис Домбровскис взял на себя эту ответственность и был готов идти на такие жесткие меры.

— И сейчас он взял ответственность за трагедию с супермаркетом Maxima?

— Таким было его решение. Но судя по опросам, опубликованным на сайтах, ответственность за эту трагедию должен был взять мэр Риги.

— Но как сообщается на сайте Delfi.lv, сегодня (интервью записывалось 14 января. — Авт.) Ушаков заявил об снижении цен на общественный транспорт...

— Наверное, многие жители города будут рады, что билеты не проезд станут дешевле. Но надо смотреть, насколько экономически оправдан этот шаг, не является ли это популизмом. В Риге разные точки зрения на это, как и на отставку правительства, которое взяло на себя ответственность за причины трагедии.

«МЫ ХОТЕЛИ ВСТУПИТЬ В ЕС И ДЕЛАЛИ ДЛЯ ЭТОГО ВСЕ, ЧТОБЫ ТУДА ПОПАСТЬ»

— Недавно ваш президент Берзиньш в перепалке о ценностях с министром обороны Артисом Пабриксом из «Единства», заявил: я ориентируюсь не на Запад или Восток, а на Латвию, как сообщило издание Ir. Некоторые латвийские эксперты отмечают, что латвийскому президенту легче общаться с Востоком, чем с Западом, и Берзиньш готов пойти на многое, чтобы пожать руку Путину. Можете вы это прокомментировать?

— Я думаю, все согласны с тем, что президент любого государства в первую очередь всегда защищает интересы своей страны. Мы являемся соседями и поддерживаем активные экономические отношения с Россией. У нас разные точки зрения на некоторые вещи, но это не мешает нам идти на диалог с Россией. Я бы не интерпретировала его слова как больший интерес к Москве, чем к Западу. Мы — на Западе, и ментально оттуда не уходили. (Смеется).

— По вашему мнению, сделали ли в ЕС все, чтобы Соглашение об ассоциации с Украиной было подписано и понимали ли в евросообществе, что за Украину нужно было бороться?

— Я могу говорить о Латвии. Мы сами за себя боролись. Мы хотели вступить в ЕС и делали для этого все, чтобы туда попасть. Не ЕС в нас вступает, а мы в Евросоюз. И здесь такое понятие как борьба за Украину — неуместна.

«МОДЕЛЬ ОТНОШЕНИЙ, КОТОРУЮ ПРЕДЛАГАЕТ УКРАИНЕ ЕС, ВЫГОДНА ДЛЯ ОБЕИХ СТОРОН»

— Вашей стране было легче, учитывая то, что у вас был продолжительный период независимости, и речь в 1991 году шла о восстановлении независимости. В Украине же провозглашенная в 1918 году независимость была очень кратковременной. Поэтому ЕС надо было учитывать этот фактор, пытаясь максимально приблизить к себе Украину...

— Фактор независимости и осознание своего суверенитета играет большую роль. Я уверенна в абсолютно нормальном отношении лидеров ЕС к Украине как суверенной стране. Ведь Украина сама принимает решение. Если она приняла решение об евроинтеграции и сделала очень много для того, чтобы соответствовать условие тесного сотрудничества ЕС, то там посчитали, что ваша страна готова войти в политическую орбиту объединения европейских стран, базирующихся на одних ценностях. Не зря в преамбуле Договора об ассоциации говорится о ценностях. В хорошем смысле слова ЕС — это большой клуб. Если мы хотим с ним быть в тесных отношениях или в него вступить, то должны понимать, какие условия в этом клубе.

— Но там не упоминается перспектива членства, о включении которой в преамбулу настаивали и нынешнее и предыдущее правительства Украины...

— Перспектива приходит со временем. В ситуации Латвии, когда мы начали наш путь в ЕС, никакой перспективы не было. Я уверенна, что Украина как суверенное государство примет решение, которое будет стратегически выгодно для нее и выберет тот вектор, способствующий ей измениться к лучшему. А изменение к лучшему возможно только через перемены. Это можно осуществить через ноу-хау, инвестиции. Я считаю, что модель отношений, которую предлагает Украине ЕС, выгодна для обеих сторон — и Украине, и ЕС.

«ЕСЛИ ИНДИВИДУУМ СВОБОДЕН, ТО ЦЕННОСТНОЕ ОТНОШЕНИЕ ИГРАЕТ БОЛЕЕ ВАЖНУЮ РОЛЬ...»

— В журнале Time была опубликована статья, в которой говорится, что происходящие в Украине события: ЕвроМайдан, определены тем, что происходило в Украине в 1932—1933 годах и советским наследием. Как Латвии удалось довольно быстро избавиться от тоталитарного наследия? Или не удалось?

— Это постоянный труд. И в первую очередь это отношение каждого индивидуума к своей жизни. Отношение формируется через знания и личный опыт. Если индивидуум свободен, то ценностное отношение играет более важную роль в его жизни. Если человек несвободен, значит, ценностная составляющая уходит на третий-четвертый план. Общество состоит из многих личностей. Если каждая личность свободна, значит общество тоже свободно. Причем важна не только свобода, но и ответственность — за себя, за свою семью, за свое общество. Каждый свободный индивидуум работает и влияет, на формирование и соблюдение законов. А верховенство права — это фундаментальная составляющая той ценностной системы, которая есть в ЕС.

— Как вы считаете, почему в Украине процесс евроинтеграции проходит сложнее, чем в вашей стране?

— Тут нужно отметить следующее, с трудностями перехода от прежнего тоталитарного режима к демократии сталкиваются все общества Центральной и особенно Восточной Европы. Этот феномен довольно хорошо описал Петр Штомке на примере посткоммунистического общества Польши. Главная мысль его теории состоит в том, что человек, вышедший из тоталитарного коммунистического общества, выдвигает свою элиту из своего круга. И при этом он ожидает от нее чуда, что элита все сделает для него. Однако элита, вышедшая из той самой среды, не может действовать иначе. Необоснованные ожидания вызывают разочарование, которое приводит к протестному голосованию. А в ответ политики предлагают надежду, и человек снова попадается на удочку. И это происходит до того момента, пока человек не начинает трезво мыслить и понимать, что ничто из ничего не появляется. Только индивидуальный строгий суд, система, и дисциплина могут изменить ситуацию.

«МАЙДАН — ЭТО ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЕ СВОБОДНОГО ЧЕЛОВЕКА»

— Или выходом может быть привлечение эмигрантов к управлению страной, как это было в трех балтийских странах, президентами которых были граждане, жившие большой период времени за рубежом, чтобы вырваться с порочного круга...

— Я согласна, что это важный элемент, какого лидера и в какой момент народ избирает. Лидер просто так не появляется, его не сажают, а избирают. И это общество его или ее избирает прямым или косвенным путем, например в парламенте, как это происходит у нас. Или, другими словами, лидер — это ответ на запрос общества в демократических странах.

— И ваше мнение о Евромайдане. Свидетельствует ли это о том, что наше общество свободно?

— Майдан — это волеизъявление свободного человека. Там ведь люди со всей Украины, не только из западной части страны. Ведь и во многих городах были майданы. Майдан — это место встречи людей. Я думаю, что на Майдане впервые встретились люди из отдаленных частей страны. Украина — огромнейшая страна.