Алена ГЕТМАНЧУК: «Жаль, что евроинтеграция на постсоветском пространстве — это не «инфекционная болезнь», которая способна передаваться от страны к стране»

1. Что касается Украины, то я бы назвала финальную часть Евро-2012. По моему мнению, это событие было недооцененным с самого начала с точки зрения коррекции мировоззрения украинцев и ориентации на европейский вектор развития страны. Да, финал футбольного чемпионата не дал возможности украинцам лично прийти в Европу, но они туда все же попали благодаря многочисленным европейским болельщикам, которые повезли домой не только сувенирную продукцию, но и рассказы об интересной стране за пределами Евросоюза и ее приветливых людях. Евро-2012 продемонстрировало, что при личном знакомстве Украина производит намного лучшие впечатления, чем со страниц мировой прессы и заявлений западных политиков. Согласно результатам социологического опроса, проведенного по заказу Института мировой политики, 17% граждан Европейского Союза, находясь в Украине, вообще считали, что наша страна уже является членом ЕС. А 13% — что Украина является членом НАТО. 42% ответили, что Украина заслуживает членства в ЕС в краткосрочной перспективе. Получается так: пока европейские политики не могут решиться на первый реальный шаг интеграции — подписание Соглашения об ассоциации — и всячески обходят даже упоминание о перспективе членства (причем, аргументируя это не в последнюю очередь настроениями рядовых европейцев), часть этих же рядовых европейцев в действительности спокойно относятся к Украине в ЕС, по меньшей мере, не особенно проникаются такими вещами. Евро-2012 помогло по-новому запустить диалог между Украиной и ЕС на уровне общество — общество, а не только власть — власть. Чтобы его продолжить — нужен безвизовый режим для украинцев и масштабная имиджевая кампания Украины (а не ее отдельных олигархов и их фондов) в ЕС.

Из международных событий я бы выделила парламентские выборы в Грузии. Они свидетельствуют о том, насколько важно лидеру государства в постсоветских реалиях выбрать правильный темп реформ: Михаил Саакашвили продемонстрировал, что происходит, когда быстрые реформы комбинируются с медленными ментальными изменениями. А также — когда теряется коммуникация между властью и населением, которое в один прекрасный момент перестает понимать, что оно получит в результате этих реформ. Как продемонстрировали результаты последних выборов в Грузии, несмотря на восемь лет либеральных реформ, грузины в подавляющем большинстве остаются людьми постсоветского склада — с верой в отца-кормильца нации (эту роль успешно выполнил Бидзина Иванишвили), с очень осторожным отношением к инновациям и реформам и другими атрибутами постсоветскости.

Собственно, здесь я плавно перехожу к проекту, который во многом определял мою жизнь в 2012 году. Это проект «Как избавиться от постсоветскости?» Мы впервые попробовали проанализировать феномен постсоветского человека, отталкиваясь от конкретных атрибутов постсоветскости в установках, моделях поведения, дискурсивных практиках как политиков, так и рядовых жителей Украины, Грузии и Молдовы. Считаю, что пока украинцами будут владеть патерналистские настроения, пока телефонное право и персональные связи будут подменять институты, а приветливость и открытость в будничной жизни будут считаться синонимами неадекватности, нет смысла вообще говорить о европеизации Украины, не говоря уже о реальной европейской интеграции страны. Эту тему критически важно развивать сегодня не только для того, чтобы идентифицировать постсоветские атрибуты, но и для того, чтобы не происходила реставрация совка среди молодых поколений, а этот процесс, к сожалению, имеет место в украинском обществе. К сожалению, постсоветскость из вроде бы транзитного состояния между советскостью и европейскостью превращается в перманентное состояние. А это уже очень опасный тренд для развития государства по европейской, а не евразийской модели.

2. На мой взгляд, украинцы с каждым годом становятся более требовательными. И это хорошо. Проблема в том, что пока еще критическая масса требовательных украинцев сконцентрирована в Киеве, и для того чтобы таких украинцев стало больше и в регионах Украины, нужно не только время. Нужно также повысить уровень мобильности. Если нет возможности, чтобы украинцы путешествовали по тем же странам Европейского Союза, то нужно хотя бы максимально оживлять межрегиональную интеграцию: чтобы как можно больше молодых людей с Востока и Юга Украины могли посещать, по крайней мере, Киев. Украинцам из многих регионов Украины сегодня очень нужны «истории успеха» того, как преодолевать страх перед всеми видами начальства и перед собственной несостоятельностью отстоять, по крайней мере, свой голос на выборах.

3. Требовательный украинец — это и есть мой человек года. Это тот украинец, который требует от государства большего, чем контракт на взаимное невмешательство в дела друг друга: власть не интересует, что делает народ на своих кухнях, народ не интересует, что делает власть в своих кабинетах. Это тот украинец, который добился справедливого подсчета голосов на некоторых участках во время парламентских выборов, потому что требовал, чтобы его голос был зачтен. Это тот украинец, который не боится вслух говорить о том, что его уже не устраивает хамство и искусственно созданные очереди в паспортном столе, и кандидат в депутаты, который приходит с очередной подачкой, вместо вдохновенных идей, как сделать конкретный районный центр моделью для наследования другим. Другими словами, украинец, который живет по принципу: «Если ты видишь что-то, скажи что-то».

4. Последняя прочитанная книга, которая произвела на меня впечатление, — это книга моего любимого колумниста Томаса Фридмана и профессора Университета имени Джона Хопкинса Майкла Мендельбаума под названием «Когда-то это были мы», или, как можно перевести благодаря игре слов на английском языке «Когда-то это были США» (That used to be US). Эта книга — не просто попытка ответить на вопрос: «Что пошло не так с Америкой, и как можно вернуть ее величие?» Это не только диагностика всех болезней Америки в глобализованном мире, но и конкретные рецепты по их лечению, но и много здоровой самокритичности, которая, в отличие от Украины, не переходит в садомазохизм. Авторы книги подсказывают Америке, как ей успешно подстроиться под глобализованный мир, который, как ни парадоксально это звучит, в известной мере сам Made in America. Книга — хороший советчик для тех, кто, чувствуя спад — то ли в развитии государства, то ли в своем собственном развитии, просто не признает его или беспомощно опускает руки, вместо того, чтобы должным образом подготовиться к другому подъему то ли в государстве, то ли в карьере. Такого доступного и практического для применения анализа, где сегодня находится Украина и как ей лучше всего себя проявить в глобализованном мире, а не в роли начинки сандвича между ЕС и Таможенным союзом, не хватает и нам.

5. В этом году я по-новому открыла для себя соседнюю Молдову. Эта крошечная республика, зажатая между Украиной и Румынией, интересна в плане не только винного туризма, хотя и этот аспект обычно игнорируется украинцами с их в целом скептическим и снисходительным отношением к соседнему государству. Кстати, немногие знают, например, что королева Британии ежегодно закупает партию вина из винных погребов Крикова. Но Молдову сегодня я бы рекомендовала посетить всем тем, кто ищет вдохновения для реализации масштабного проекта нашего региона «Возвращение в Европу». Да, не все у наших соседей получается в плане модернизации по европейскому образцу, и нет, возможно, таких визуально ярких примеров реформ, какие были у Грузии в случае борьбы с коррупцией, но драйва изменять свою страну в Кишиневе столько, что у людей, причастных к принятию решений и их разработке, глаза горят, словно два прожектора. И это несмотря на такой серьезный балласт, как приднестровский конфликт и безумное давление из Москвы по поводу того, что для подписания нового газового контракта с Россией Молдова должна выйти из 3-го энергетического пакета Евросоюза. Между тем сегодня здесь не боятся говорить вслух о таких вещах, как, например, подача заявки на членство в ЕС на Вильнюсском саммите Восточного партнерства — то, о чем в украинских реалиях вслух не осмелится сегодня заявить даже наиболее отчаянный евроинтегратор. Молдова сегодня в позитивном плане больна евроинтеграцией, и мне жаль, что евроинтеграция на постсоветском пространстве — это не инфекционная болезнь, которая способна передаваться от страны к стране.

6. Также мне добавляет сил и оптимизма моя команда из Института мировой политики. Это молодые люди, которые представляют другую, европейскую Украину. Большинство из них могли продолжать свою научную карьеру в Европейском Союзе и США, но все сознательно вернулись в Украину, чтобы попробовать воспроизвести лучшие образцы Западного мира здесь, пока еще на уровне неправительственных организаций, а позже и на других ступенях. Возможно, это звучит несколько идеалистично, но, как вы знаете, именно идеалисты всегда изменяли мир, прагматики же, обычно, лишь фиксировали в нем статус-кво. Уверена, что именно идеалисты, а не прагматики и циники способны изменить и Украину.