Американская внешняя политика после Ирака

Что будет после Ирака? Если нынешний «прилив» войск, предложенный президентом Джорджем Бушем, не принесет результата, который можно было бы назвать победой — какие уроки на будущее извлекут США для своей внешней политики? Переключатся ли на внутренние проблемы, как сделали после поражения во Вьетнаме три десятилетия назад? Перейдут ли от продвижения демократии к узкому реалистическому взгляду на свои интересы? Несмотря на то, что дискуссия в Вашингтоне ограничена темой Ирака, ряд внимательных иностранных наблюдателей задают эти вопросы «на перспективу».

Аналитики и эксперты часто ошибались по поводу положения Америки в мире. Например, два десятилетия назад общее мнение сходилось на том, что Америка идет к упадку. Десятилетие спустя, с окончанием холодной войны, это мнение заключалось уже в том, что мир представляет собой однополярную гегемонию Америки. Некоторые эксперты неоконсервативного толка сделали заключение, будто США столь могущественны, что стоит им принять какое-либо решение, и другие вынуждены будут ему следовать. Чарльз Краутхаммер торжествующе назвал этот взгляд на вещи «новым односторонним подходом», и эти воззрения оказывали серьезное влияние на администрацию Буша еще до терактов 11 сентября 2001 года.

Но новый односторонний подход был основан на полном непонимании природы силы в мировой политике. Сила — это способность получать желаемые результаты. Приносит ли обладание ресурсами такие результаты, зависит от контекста. Например, большая, современная танковая армия — это мощный ресурс, если война ведется в пустыне, но не в том случае, если она ведется в болотах — как обнаружила Америка во Вьетнаме. В прошлом предполагалось, что военная сила дает преимущество в большинстве вопросов, но в сегодняшнем мире контексты этой силы могут быть очень разными.

Я сравнил распределение силы в сегодняшней политике с трехмерными шахматами. На верхней доске — военные отношения между государствами — мир, действительно, однополярен и, скорее всего, таким он и останется на десятилетия. Но на средней доске экономических отношений мир уже многополярен, и США не может добиться желаемых результатов без сотрудничества с Европой, Японией, Китаем и другими странами. А на нижней доске транснациональных проблем, неподконтрольных правительствам — включающих все, от изменения климата до пандемий и международного терроризма — сила распределена хаотически, и заявлять об американской гегемонии вообще бессмысленно.

И тем не менее, именно на этой нижней доске находится большинство крупнейших проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Единственный способ как-то взяться за эти проблемы — сотрудничество с другими, а для этого требуется «мягкая» сила привлекательности, наряду с грубой силой принуждения. Простого военного решения, которое бы дало желаемые нами результаты, не существует.

Сторонники «нового одностороннего подхода», преобладавшие в первой администрации Буша, ошибочно сочли, что однополярного распределения силы в военном контексте достаточно для руководства внешней политикой. Они вели себя подобно мальчишке с молотком, который думает, что любая проблема похожа на гвоздь. Опасность их подхода теперь очевидна. Тот, кто играет в трехмерную игру лишь на одной доске, неизбежно в перспективе проиграет.

К счастью, маятник качнулся в сторону сотрудничества. В течение второго срока Буша некоторые из самых ярых приверженцев одностороннего подхода ушли из правительства, и президент подходил к сложным проблемам (наподобие Северной Кореи или Ирана) более многосторонне, чем в течение своего первого срока. Аналогично, несмотря на все недовольство в отношении ООН, США и другие страны обратились к миротворческим силам ООН для наведения порядка после войны в Ливане прошлым летом.

Иракская война, в частности, повысила осознание обществом ошибок Буша, допущенных им в первый президентский срок, но перемены происходят также и по другим вопросам. Американцы теперь лучше относятся к совместной деятельности по контролю изменений климата. Точно так же и угроза пандемий означает, что американцы могут осознать необходимость укрепления Всемирной организации здравоохранения, а проблема распространения ядерного оружия способствует лучшему осознанию важной роли МАГАТЭ.

Сама природа этих проблем означает, что США не могут себе позволить «уйти в себя», независимо от того, чем закончится дело в Ираке. Это не те проблемы, которые можно оставить за океаном. Они последуют за вами домой.

Маловероятно и то, что американская внешняя политика вернется в русло узколобого реализма, отбросив все акценты на демократию и права человека. Хотя иракская война дискредитировала идею силовой демократизации, как республиканцы, так и демократы очень склонны к идеализму в своих внешнеполитических симпатиях.

Проблема для того, кто будет избран президентом в 2008 году, состоит в том, чтобы найти адекватные реалистичные средства для продвижения демократических ценностей и соответственно подкорректировать официальную риторику. Когда риторика сильно отрывается от действительности, другие воспринимают ее как лицемерие. Американцам нужно будет найти способы утверждать свои взгляды на демократию, свободу и права в манере, уважающей разнообразие и мнения других.

Урок, преподанный Ираком, заключается в том, насколько важно развить гражданское общество и реализовать принцип верховенства закона, прежде чем проводить выборы с участием широких масс. Демократия — нечто большее, чем голосование, потому что она требует больших вложений в образование, общественные институты и поддержку неправительственных организаций. Она должна иметь корни в местном обществе и нести на себе отпечаток его характеристик, а не навязываться из-за рубежа.

Очень маловероятно, что реакция США после Ирака будет такой же, как и после Вьетнама. Парадокс силы Америки в том, что единственная военная сверхдержава мира не может защитить своих граждан, действуя в одиночку.

Джозеф С. НАЙ — профессор Гарвардского университета и автор книги «Парадокс американской силы».