Андрей ВЕСЕЛОВСКИЙ: вопрос о расширении в отношении Украины очень важен для ЕС

После последней волны расширения Европейский Союз в отношениях с Украиной делает акцент на политике соседства и развитии секторального сотрудничества. Брюссель дал четко понять Киеву, что перспектива членства Украины в ЕС не будет включена в будущее соглашение о партнерстве и сотрудничестве, которое должно прийти на смену нынешнему документу, срок действия которого заканчивается в 2008 году. Вместе с тем, в связи с противостоянием между Президентом и премьер-министром, много западных политиков и парламентариев считают, что Украина теряет позитивный имидж и одновременно происходит ослабление проукраинских позиций в Европе. Готова ли Украина, и в частности МИД, встретить эти вызовы и каким-то образом эту ситуацию исправить? Какой видят перспективу сотрудничества между Украиной и ЕС на Михайловской площади на ближайший период? Согласится ли Украина на предложенную Евросоюзом Европейскую политику соседства? Каким образом будет строить свою политику Украина, чтобы хоть каким-то образом приблизить перспективу членства и наконец сесть в поезд, который идет в ЕС? Что надо делать, чтобы Европа была заинтересована принять в свою семью нашу страну? Об этом беседа в «Дне» с заместителем министра иностранных дел Андреем ВЕСЕЛОВСКИМ.

— До некоторой степени потеря позитивного имиджа и ослабление проукраинских позиций это — преувеличение. Это, так сказать, фиксация определенных сигналов, которые настораживают. Но это совсем не означает, что речь идет о явлении, которое уже сложилось. Понятно, что любой переход от одной модели государственного строя к другой отнимает энергию страны на эту перестройку. Бесспорно, что каждое такое испытание в известной степени может ослаблять имидж государства. Но будем объективными. Можно привести немало примеров, где ситуация является не намного лучше, чем в Украине. В частности, в Чехии почти полгода назначают правительство. Не очень стойкая ситуация в Словакии. Вспомните, что делалось в Венгрии. Мы также знаем о внутриполитических проблемах в Польше. Можно вспомнить о том, с каким процентом победил Романо Проди на выборах, а Сильвио Берлускони этому не верит. Вспомните и о Меркель, которая ради широкой коалиции торговалась два-три месяца. Мы знаем, что премьер- министр Франции ходит на допросы, а его министр внутренних дел говорит, что своего премьер- министра, возможно, посадят в тюрьму и все время ссорится с президентом страны. Таких примеров можно привести много. Это — демократия в своей сущности. То есть Украина вступила в тот период своего развития, когда она столкнулась с до сих пор неизвестными для нее элементами внутриполитической демократии. Существенно ли упал внутренний валовой продукт в Чехии из-за того, что у них полгода назначают премьера? Нет, не упал. Тоже самое и в других странах: Франции, Италии. Теперь, давайте, посмотрим, что происходит в Украине. Как мы помним, переход от правительства Тимошенко до правительства Еханурова не привел к потерям. Сейчас есть потери, но они не связаны с тем, о чем я выше сказал. Т.е. политика постепенно отделяется от экономики и перестает мешать нормальному развитию экономики. Следовательно, общество способно «обходить» политические споры, экономика двигается.

— В докладе министра иностранных дел, с которым он на днях выступил перед аккредитованными в Украине послами, не вспоминается Европейская политика соседства (ЕПС), а говорится о соглашении об ассоциации европейского типа. Означает ли это то, что Украина будет настаивать на сотрудничестве с ЕС именно в формате ассоциируемого соглашения, а не ЕПС, что предлагает нам Евросоюз? Какое вообще видение развития сотрудничества с ЕС?

— Мы должны две эти вещи четко различать и отделять друг от друга, потому что они разные.

Что такое — европейская политика соседства? Это идея, которая возникла из фактического соседства ЕС с государствами другой формации или уровня развития, или других внешнеполитических интересов. ЕПС фактически возникла из средиземноморских соглашений об ассоциировании. Существует несколько типов таких соглашений. Первые соглашения такого типа, в отличие от европейских соглашений об ассоциировании, были заключены со странами южного и восточного Средиземноморья в конце 80-х и в начале 90 хгодов прошлого века. Эти средиземноморские соглашения означали фактически поэтапное создание все более глубокой зоны свободной торговли, установление основных правил политического общежития, безопасности и миграции. Идея заключалась в том, что страны ЕС выделяют большие средства, в основном гранты, или очень низкие кредиты на то, чтобы реформировать хозяйство стран Южного и Восточного Средиземноморья, улучшить там экономическое положение, уменьшить преступность, демократизировать внутреннее общество, чтобы неконтролируемая иммиграция не шла в Европу и чтобы получать сертифицированные качественные продукты, в основном сельского хозяйства, для Европы. Соответственно Европа обязывалась предоставлять техническую и экономическую помощь. В значительной степени эти соглашения сработали и на этом этапе замедлили неконтролируемую иммиграцию и существенно повысили экономический уровень развития этих стран. Кроме этого, начался межцивилизационный диалог. Не со всеми странами это шло гладко, но можно абсолютно четко засвидетельствовать, что Испания, Франция, Италия, Греция и страны Центральной Европы благодаря этому вышли на очень устойчивые экономические отношения и связи с такими странами, как Марокко, Алжир, Тунис, Египет, Ливан, Израиль. В последнее время по этому пути продвигается Ливия, Сирия и Палестинская автономия, Иордания. Таким образом, на том этапе все было сделано неплохо и соответственно это сыграло свою роль. Сейчас другой этап, новые вызовы, поэтому соответственно должен быть новый уровень сотрудничества.

Вместе с тем после последнего расширения ЕС в 2004 году и принятия решения относительно вступления Болгарии и Румынии возник вопрос, что делать с Европой, со странами на Востоке, которые не отделены морем, не являются другой цивилизацией, и которые проявляют интерес к ЕС. Речь шла о Беларуси, Украине, Молдове и трех кавказских государствах: Грузию, Армению и Азербайджан. На мой взгляд, в этой ситуации Европа не нашла адекватного ответа. И поэтому придумала политику соседства как общий подход к сотрудничеству с теми, кто пока не в ЕС. Россия оставлена за пределами этой политики соседства, потому что не выражает желания вступить в ЕС, а Брюссель со своей стороны не проявляет интереса к присоединению России к ЕС.

Следовательно, мы имеем политику соседства, которая касается шести стран на Востоке и остальных стран на юге. Украина восприняла эту политику двузначно. С самого начала не было понятно, почему эта политика должна касаться Украины. Хочу заметить, что на всех этапах расширение ЕС европейцами делался анализ до и после расширения. И заключения во всех случаях были одни и те же: расширение является позитивным. Поэтому Украина все время ставила на повестку дня расширение ЕС в отношении себя. С экономической точки зрения, в начале 2000-х годов Украина была по уровню развития очень близка к некоторым странам, которые недавно вступили в ЕС. Но политически Украина не отвечала тем критериям, которые предъявлял ЕС. Именно поэтому в свое время, когда в 2002 м принималось решение, Украина не была включена в этот список. Однако вопрос об Украине и о расширении в отношении Украины очень важен для ЕС. Фактически Украина, а также Молдова и Беларусь — единственные государства, которые являются реальными кандидатами на вступление в ближайшем будущем, кроме Балкан и Турции, которые уже являются кандидатами. Следовательно, вопрос об этом все время обсуждается и все время продолжаются дебаты.

Мне кажется — во всяком случае есть такое ощущение, — что дебаты ведутся не в том ключе, который нам показывают в европейских средствах массовой информации. Нам говорят, что там идут дебаты о том, включать Украину в планы расширения или не включать. На мой взгляд, европейская политическая мысль пришла уже давно к выводу, что Украину, как и Молдову, а также если бы этого хотела и делала шаги к этому Беларусь, надо включать в план европейского расширения. На мой взгляд, такое мнение и точка зрения существует. И поэтому сейчас речь идет больше о тактике или стратегии и о том, как не испортить действующее расширение, как остановить евроскептицизм, который действует и в странах старой и начал действовать в странах новой Европы? Как абсорбировать Балканы, т.е. следующее расширение и квазипоследующее расширение — Турцию и при этом не отбросить упомянутые три страны и подготовить их хорошо к тому моменту, когда им скажут так: вы готовы и мы готовы.

По моему мнению, речь идет о том, чтобы Украина сейчас продолжала активно и динамично развиваться, чтобы не отстать от темпов, с какими развиваются страны, которых сейчас принимают в ЕС, т.е. балканские страны, а потом Турцию. Чтобы, когда в 2015 году встанет вопрос о Турции, Украина политически, экономически и гуманитарно была во всяком случае на таком же уровне и ни у кого не возник вопрос, что делать с Украиной. Тогда вопрос объективно станет совсем в другом ключе: почему бы вместе не принять в ЕС Украину и Турцию? Следовательно, когда нам говорят «нет, мы не включаем вас в план расширения» — нам говорят правду в том смысле, что сегодня в планы расширения нас не включают. Когда нам говорят «да, вы остаетесь кандидатом по статье 49 Амстердамского договора» — нам говорят такую же правду, только нам нужно прийти таким же подготовленным кандидатом и в нужный момент. В какой — мы сами увидим.

— Некоторые эксперты критикуют Украину именно за то, что она неэффективно использует предложенную политику добрососедства. Выработаны ли в Украине на период председательства Германии подходы или концепция в отношении того, как эффективно использовать предложенную Европейскую политику соседства и подтянуться ближе к европейским стандартам и соответствию критериев на членство в ЕС?

— Вступление Украины в ЕС или подготовка к вступлению в ЕС это — общегосударственное экономическое, политическое и гуманитарное движение. Это не шаг и не деятельность какого-то управления или министерства, или группы министров. Во всех государствах, которые вступали в ЕС под председательством премьер-министра создавалась специальная группа, которая координировала работу всех министерств и ведомств с тем, чтобы все их планы и их политические решения отвечали единому — критериям вступления в ЕС. Речь идет о том, что любые экономические решения, тендеры, закупки — должны исходить из соответствия стандартам ЕС. Законы также должны приниматься с ориентиром на юридическое наследие ЕС. При необходимости особенности, которые касаются Украины, должны согласовываться с европейцами.

— Возникает вопрос, а когда у нас будет межведомственный орган, который будет координировать евроинтеграционную деятельность?

— Такой межведомственный орган был в Польше, Чехии и даже в Мальте. Политически и Президент, и премьер-министр, и Верховная Рада определились по стратегии на вступление ЕС, это зафиксировано в законодательстве. А создание органа — это вопрос правительства. Мне кажется, что средства массовой информации, которые заинтересованы в европейской интеграции, должны об этом говорить. Они должны подталкивать правительственные структуры к этому пониманию. Какой бы не был сильный Президент, премьер-министр или кто-то еще, он завтра не выйдет и не крикнет: все немедленно занимаемся европейской интеграцией. Это должны осознать все должностные лица. И, бесспорно, работа и главы государства, и руководителя правительства в этом плане очень важна. Но, если средства массовой информации, общественность это понимают и дают эти сигналы, работа будет делаться быстрее. Министерство иностранных дел дает сигналы и разъясняет их общественности. Я должен сказать, что уровень понимания повышается. Правда, у нас исторически сложилось, что должностные лица большей частью занимаются мелкими коррекциями, т.е. тем, что сегодня исправляют то, что вчера было сделано плохо. От этого страдают политические, стратегические направления, потому что действия, которые делаются, не вписываются в стратегическую программу. Фактически должно быть так: министерство вырабатывает политику, которая согласовывается в правительстве. А правительство суммирует политику и воплощает ее в жизнь.

— Эксперты отмечают, что власть не создала надлежащих условий для обеспечения широкой общественной поддержки курса европейской интеграции. Видно ли сейчас в бюджете или по другим шагам правительства, что такие условия будут созданы?

— Мне сложно говорить о других министерствах или ведомствах. Могу сказать, что министерство иностранных дел создало условия для того, чтобы общественность была информирована о том, чем мы занимаемся и почему мы этим занимаемся. У нас действует общественный совет, который собирается раз в полтора месяца. Практически каждое заседание в той или иной степени касается европейской интеграции. О своей деятельности в этой сфере мы сообщаем на веб-сайте. Ничего не делается за спиной общества. Всегда запросы общественности на эту тему получают ответ. Т.е. мы активны и позитивны в этом плане. Сотрудникам МИД, дипломатам, поскольку они все время контактируют за границей, как никому другому хорошо понятны те преимущества, которые получают страны, вступающие в ЕС.

— Известно, что одним из факторов приостановки расширения ЕС является обеспокоенность общественного мнения стран членов этого сообщества.Что наша страна может и должна сделать для того, чтобы у европейцев не было сомнения в том, что Украина должна стать членом ЕС? Как можно использовать для этого внутренние преобразования и привлечь зарубежные компании для инвестирования в украинскую экономику, что приведет как раз к более тесным связям с евросообществом и заодно приблизит нас к соответствию критериям членства в ЕС?

— Для этого есть два соответствующих ключевых слова: коррупция и прозрачность. Коррупция это тот недостаток, который, как говорится в выводах в отношении Плана действий Украина — ЕС, пока что остается не устраненным. Очень важно то, что действующее правительство признало этот факт и об этом премьер- министр говорил во время пребывания в Брюсселе и Вашингтоне. К слову, США выделили большие средства на борьбу с коррупцией — 45 млн. долларов. Это значит, что правительства, которые готовы нам в этом помогать, но за свои деньги, очевидно, будут заинтересованы посмотреть как это выполняется. Прозрачность является обратной стороной к коррупции. Установление прозрачности и прозрачных правил проведения всей государственной деятельности является лучшим способом борьбы с коррупцией. Вторым элементом, который отмечен в плане действий как недостаточно или плохо выполненным, после коррупции является реформа судебной системы Украины. Собственно и здесь речь идет о прозрачности судебной системы и соответствии ее назначению. Следовательно, это, по-видимому, две важнейшие задачи, за которые должно взяться правительство для того, чтобы реально приближать Украину к ЕС. Коррупция стала системной проблемой и тормозит разрешение всех других проблем. Если нет возможности защитить свое имущественное, экономическое право в суде, то это значит, что нет конкуренции в экономической среде. А отсутствие конкуренции означает более высокие цены, поборы, обнищание людей. Нищие люди не могут быть членами ЕС. Нищее общество является обществом третьего мира. И что хуже всего, так как более богатые страны развиваются на своей базе очень быстро, чем более нищее общество, тем меньше у него шансов перестать быть нищим. С другой стороны, чем больше развито общество, тем больше у него способность развиваться далее. И поэтому разрыв может увеличиваться. Итак, для Украины очень важно было бы сейчас на этом переходном периоде, когда еще есть интеллект, инновации и еще есть интерес все это делать, не потерять этот дух. Главное — дух, потому что с ним можно сделать материальное, а наоборот — нет. Тогда мы могли бы успеть на этот поезд под названием «ЕС».

— Т.е. прозрачность и коррупция — два пути для инвестиций в Украину? И другого пути нет?

— Я думаю, что другого пути нет. Абстрагируясь от вопроса, куда вложены деньги от продажи «Криворожстали», нужно говорить абсолютно уверенно о том, что открытый конкурс на продажу этого предприятия был очень позитивным явлением для Украины. Мы показали для себя и для других образец, что это можно делать у нас. Раз пришел более богатый и эффективный инвестор, то прибыль от «Криворожстали» будет самой большой. Следовательно, Украина выиграет больше всего. Потому что если бы пришел какой-то слабый посредник для того, чтобы потом порезать станки и продать их куда-то, мы оказались бы в очень плохой ситуации. Здесь было все прозрачно и пошло в пользу Украины. Так же будет с любым большим или малым тендером.