Армения: выборы как демократический декорум

Парламентские выборы в Армении привлекли внимание даже не из-за непредсказуемости результата. С этим как раз у нынешней власти особых проблем не было. Новым было завершение процесса перехода от президентской республики к парламентской.

Это становится определенным трендом для некоторых постсоветских государств. Образованные с президентской формой правления в них нарастают проблемы, связанные с соблюдением демократического декорума. Одна из них состоит в ограничении двумя сроками возможности баллотироваться на пост президента. Как известно, в России этот угол был обойден рокировкой между Путиным и Медведевым. В Армении на это не пошли. То ли из-за недостатка соответствующей кандидатуры на должность местоблюстителя, то ли из-за тотального недоверия в ближайшем окружении президента Саргсяна, то ли по каким-то другим причинам. В общем решили переходить к парламентской форме, где никаких ограничений на власть нет. Выигрывай выборы и правь себе на здоровье. Видимо это обстоятельство и заставило президента Саргсяна пойти на изменение структуры власти. Заодно был изменен избирательный закон. И не просто изменен, а так, что в нем до конца даже ЦИК не разобрался.

Это обстоятельство не менее важно для характеристики маневрирования правящей верхушки Армении с целью сохранения власти на обозримый период, но так как показатель бесперспективности выбранного внутриполитического курса и производного от него внешнеполитического.

Как минимум парламент должен состоять из 101 депутата. Они избираются по двухуровневой пропорциональной системе. При этом 97 мест избираются по партийным спискам, а четыре мандата остаются для представителей национальных меньшинств  — езидов, русских, ассирийцев и курдов.

Это только одна часть избирательной системы. Далее начинаются местные особенности. Кроме общегосударственных партийных списков в 13 избирательных округах имеются территориальные списки представителей партий и блоков. Другими словами, к 101 депутату добавляется еще 13. Однако 114 еще не предел.

По закону оппозиция должна иметь как минимум чуть больше трети мандатов. Если поданных за нее голосов не хватает для заполнения этой трети, то вводятся дополнительные депутатские места. При этом правящее большинство партии или блоков обязательно должно располагать «стабильным большинством», где-то на уровне 55%.

Вот и получается из-за всей этой избирательной и парламентской арифметики, что число мест в Национальном собрании может варьироваться от 101 до 140. Точную цифру не может  назвать даже ЦИК.   

Добавим к этому традиционное использование административного ресурса, нарушения и подтасовки, а также техническую неготовность избирательных участков. К последним следует отнести, например, сбои в работе сканеров отпечатков пальцев. Даже президент Саргсян при голосовании не смог пройти эту процедуру.

Чисто арифметически результаты выборов выглядят следующим образом. Правящая Республиканская партия, которую возглавляет нынешний президент страны Серж Саргсян, набирает 49,32%. Блок «Царукян», лидером которого является самый богатый бизнесмен Армении Гагик Царукян, набирает 27,67%. Партия «Дашнакцутюн» набирает 6,74%. Оппозиционный блок «Елк» (Исход) получил 7,39% голосов избирателей. Остальные пять партий и блоков не прошли 5% барьер для партий и 7% — для блоков.

При таких результатах формирование стабильного большинства в парламенте особых проблем не вызовет, так как блок «Царукян» в Армении называют второй правящей партией. Будут жаркие споры вокруг распределения хлебных мест в аппарате управления страной, но не более того. В целом состав правящего большинства остается старым, хотя для предвыборной витрины партии и блоки постарались включить в списки максимально возможное количество новых лиц и фамилий. И это тоже особенность этих выборов. Раньше над подобным особо не задумывались.

Проблемы перехода к новой системе в полной мере возникнут после 2018 года, когда истечет срок нынешних полномочий президента Саргсяна. Теперь парламент и формируемое им правительство обладают гораздо большими полномочиями, а президент становится, после 2018 года, представительской фигурой. И кандидатура премьер-министра из технической становится определяющей.

Вот здесь Саргсяна и подстерегают опасности. В первую очередь со стороны премьер-министра Карена Карапетяна. Это политик другого поколения не отягощенный клише прошлого. Будучи мэром Еревана в 2010—2011 гг. не приобрел свойственного многим армянским политикам и чиновникам компрометирующего хвоста. Для него характерен более прагматический подход к отношениям с Россией.

В частности, в довольно остром для Армении газовом вопросе. Газпром для сохранения своей монополии на армянском рынке поддерживает давление газа в интерконнекторе из Ирана таким, чтобы перекачиваемого газа хватало только на производство электроэнергии и отправки ее обратно в Иран. Тегеран давно предлагает построить трубопровод большей мощности и обеспечивать через Армению газом и Грузию. Карапетян в отличие от других армянских политиков вступил в эту игру, чем несколько озадачил кое-кого в Москве.

Во внешнеполитической области в ближайшей перспективе существенных изменений не предвидится. Политическая сила бывшего президента Тер-Петросяна, предлагающая изменить подход к противостоянию с Азербайджаном и Турцией, в парламент не прошла. Отсюда следует, что абсолютно промосковский курс политики Еревана останется без изменений, по крайней мере, до президентских выборов 2018 года.

Пока вне прогноза армянских обозревателей и экспертов остается неопределенность экономической ситуации. Безработица превышает 18% и является самой высокой на так называемом пространстве СНГ. Надежд на экономическую и финансовую помощь России даже в обмен на полное подчинение в сфере безопасности все меньше. Хотя для Армении с учетом ее потенциала требуется не так уж и много, бюджет страны составляет около $14 млрд. По крайней мере, по сравнению с Беларусью, но у Москвы и с этим напряженка. К тому же трудно прогнозировать развитие внутриполитической ситуации в самой России. Вполне возможно, что осенью протестная волна в ней вновь усилится.

На Южном Кавказе наступил период неустойчивого равновесия и какого-то предгрозового затишья. Достаточно хоть в чем-то качнуться ситуации в одной из трех стран региона как может возникнуть эффект домино. При этом Армения выглядит в данный момент самым слабым звеном этой цепи. 

Юрий РАЙХЕЛЬ

«ОДНОПАРТИЙНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ДОЛЖНО ОБЕСПЕЧИТЬ УСТОЙЧИВОСТЬ СИСТЕМЫ»

Давид ПЕТРОСЯН, независимый журналист, Ереван:

— Большая часть прогнозов оправдалась. За исключением того, что правящая Республиканская партия набрала на 5—6% больше, чем прогнозировалось. Это объясняется следующими тремя причинами.

Во-первых, общественное мнение в целом позитивно относится к премьер-министру Карену Карапетяну и связывает с ним определенные надежды. Трудно предсказать, как долго этот позитив будет продолжаться, но у главы правительства достаточно высокий личный рейтинг и фактически именно на нем была ставка во всей предвыборной кампании. Сам Карапетян не баллотировался, поскольку у него не было пятилетнего ценза оседлости.

Во-вторых, следует отметить наличие колоссального административного ресурса, который параллельно использовал технологии подкупа избирателей.

В-третьих, выборы проходили не по чистой пропорциональной системе, а избиратель должен был проголосовать за одного из кандидатов из партийного списка или из списка блока по так называемой «рейтинговой системе». Армения была фактически разделена на 13 больших округов, где баллотировались рейтинговые кандидаты.

Специфика Армении в том, что люди предпочитают отдавать голос за человека, а не за список. Поэтому этот административный, финансовый, информационный ресурс был направлен на то, чтобы люди голосовали именно за рейтинговых кандидатов. Но выбирая какого-то рейтингового кандидата, ты вынужденно выбираешь и Республиканскую партию.

Лично я был противником перехода к парламентской системе правления. Я считаю, что она не подходит для Армении.

Видимо, это было сделано для того, чтобы действующий президент Серж Саркисян каким-то образом остался во власти, будь то на месте премьер-министра, спикера или главы правящей партии. Это мы узнаем через год.

С другой стороны, если будет сформировано однопартийное правительство, а по итогам выборов все предпосылки для этого есть, то это должно обеспечить устойчивость системы. Что реально получится, сейчас тяжело предсказать.

Что касается будущей внешней политики, то Армения останется членом Евразийского экономического союза (ЕврАзЭС), а также членом ОДКБ и союзником России. Но при этом она будет поддерживать хорошие отношения как с Западом, так и с многими странами Ближнего Востока и Дальнего зарубежья.

Мы ожидаем подписания нового соглашения о сотрудничестве Армении и Европейского Союза, по которому очень долго шли переговоры. Думаю, это  будет способствовать развитию отношений между Арменией и ЕС. Фактически, это то, что предлагалось в 2013 году. Вся часть политического, культурного и экономического сотрудничества по тем параметрам, которые не противоречат обязательствам Армении в ЕврАзЭС, сохранена. Так что каких либо признаков того, что Москва, предположим, будет против подписания этого документа, нет, потому что Армения не нарушает своих обязательств.

И конечно будет продолжено сотрудничество с НАТО в рамках программы индивидуального партнерства. Из стран ОДКБ Армения и Казахстан сотрудничают с НАТО в рамках этой программы.

Подготовила Наталия ПУШКАРУК