Борьба с «новым» терроризмом

По мере того, как президентская предвыборная кампания в США набирает обороты, критики настаивают на том, что начатая президентом Джорджем Бушем война в Ираке осложнила проблему борьбы с терроризмом. Это серьезное обвинение, поскольку миру нужна более широкая стратегия действий против терроризма.

Терроризм нисколько не нов, не является он и чем-то единым. Это давний метод ведения боевых действий, часто определяемый как преднамеренное нападение на невиновных с целью посеять страх. Теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне в 2001 году представляли собой резкий всплеск известного с древних времен явления. Однако сегодняшний терроризм отличается от того, каким он был в прошлом.

Сегодня средства массового уничтожения стали более миниатюрными, более дешевыми и более легкодоступными. В качестве таймеров в атаках в Мадриде в марте этого года использовались мобильные телефоны. Угон самолета также вещь относительно недорогая. Наконец, информационная революция предоставляет недорогие средства связи и организации, что позволяет группам, в прошлом ограниченным региональными или национальными рамками, приобрести глобальный масштаб. По некоторым данным «Аль-Каида» создала свою сеть в пятидесяти или даже более странах.

Изменения также произошли в мотивации и организации террористических групп. Террористы в середине двадцатого столетия обычно имели совершенно определенные политические цели, которым массовое убийство людей часто только вредило. Многие из них втайне поддерживались правительствами. Ближе к концу столетия радикальные группы возникли в качестве экстремистских ответвлений нескольких религий. Наиболее многочисленными (десятки тысяч) были молодые мусульмане, сражавшиеся против советской оккупации Афганистана, в ходе чего их обучали большому количеству различных техник, а многих из них вербовали в организации, исповедующие экстремистский взгляд на религиозный долг джихада.

Эти технологические и идеологические тенденции привели как к увеличению количества жертв, так и к тому, что справляться с терроризмом стало все труднее. Вследствие беспрецедентного масштаба атак «Аль- Каиды», внимание сейчас сосредоточено на исламистских экстремистах, и это правильно. Но было бы ошибкой ограничиваться одними только исламистскими террористами, потому что при этом упускается из виду то, как благодаря развитию технологии в руках антисоциальных групп и индивидуумов оказываются разрушительные возможности, прежде доступные в основном лишь правительствам и армиям.

Люди с отклонениями психики существуют во всех человеческих сообществах, и у них на вооружении сейчас такие средства, о которых раньше нельзя было и мечтать. Возьмем, к примеру, Тимоти Маквэя, взорвавшего федеральное здание в Оклахома-сити в 1995 году или секту «Аум синрике», распылившую зарин в токийском метро в том же году.

Количество смертей постоянно увеличивалось. В 70-е годы нападение палестинцев на израильских спортсменов на мюнхенской олимпиаде и теракты групп наподобие «Красных бригад» привлекли к себе внимание всего мира ценой десятков человеческих жизней. В 80-е годы в террористических актах погибло 300 человек. Теракты в Америке в сентябре 2001 года унесли уже несколько тысяч жизней. И эта эскалация насилия происходила без использования оружия массового уничтожения.

Если представить себе, что в каком-нибудь обществе антисоциальная группа получит доступ к биологическому или ядерному оружию, то вполне возможно, что террористам удастся убить миллионы людей. Чтобы уничтожить такое количество людей в ХХ столетии, Гитлеру или Сталину требовался аппарат тоталитарного правительства. Сейчас же легко представить себе убийство миллионов экстремистскими группами или экстремистами-одиночками без всякой помощи правительств.

Попытки достичь согласия в ООН в отношении того, что же такое терроризм, увязли в политике. Некоторые скептики доказывают, что тот, кто для одного человека террорист, для другого — борец за свободу, и что, следовательно, относиться к подавлению терроризма как к глобальному общественно полезному деянию — это просто лицемерие сильных, стремящихся обезоружить слабых.

Это не обязательно так. Не всякое национально-освободительное движение прибегает к преднамеренному убийству невинных. Преднамеренное убийство гражданского населения (в войне или без нее) осуждается большинством основных религий, в том числе и исламом. Такое поведение неприемлемо, независимо от того, исходит ли оно от сильных или от слабых. Хотя установить границу, за которой начинается терроризм, трудно в рамках любого его определения, тем не менее, основной смысл этого понятия достаточно ясен, чтобы объявить терроризм вне закона. Действительно, многие страны подписали конвенции ООН, обязывающие их бороться с отдельными сторонами террористической деятельности, несмотря даже на то, что ООН не достигла соглашения по поводу официального определения терроризма.

Сегодня некоторые государства дают пристанище террористам, чтобы нападать с их помощью на своих врагов, или потому, что они слишком слабы, чтобы контролировать могущественные группы. Если кампания по подавлению терроризма будет основана на широких коалициях, сосредоточивающихся на том, чтобы поставить вне закона нападения на невинных мирных жителей, она может иметь шансы на успех. Действительно, одним из уроков попыток, предпринимаемых начиная с 2001 года, является то, что широкомасштабного сотрудничества избежать невозможно. В этом смысле метафора «война с терроризмом» — с ее акцентом на военной силе — обманчива.

Использование этой метафоры вскоре после терактов 2001 года можно было понять, но она создает не меньше проблем, чем решает. Сколько времени будет продолжаться эта война, и как это отразится на гражданских свободах и на союзных отношениях? Бомбардировка не поможет в борьбе с террористическими ячейками в Гамбурге, Сингапуре или Детройте. Только тесное сотрудничество в невоенной области — обмен разведданными, транснациональная полицейская работа, отслеживание финансовых потоков, а также деятельность по заблаговременной проверке грузовых деклараций и списков пассажиров — может помочь справиться с подобной угрозой. Страны сотрудничают в угоду собственным интересам, но на степень сотрудничества влияет не только военная мощь страны, но и ее «мягкая сила», привлекательность.

Вот почему критики доказывают, что политика Буша в Ираке была ошибкой. Она привела к напрасной трате «мягкой силы» Америки, отвлекла внимание от Афганистана и «Аль-Каиды» и породила опасность того, что Ирак может стать пристанищем для террористов. Но критики Буша в стране и за рубежом должны также понять, что несмотря на прошлые ошибки, сейчас жизненно важно следовать единой стратегии, поскольку терроризм никуда не исчез.

Джозеф С. НАЙ-младший, профессор Гарвардского университета и автор книги «Мягкая сила: средство достижения успеха в мировой политике»