Через скандалы — к славе

— Свободная демократическая партия Германии — сравнительно небольшая политическая сила. Предвыборные перипетии в основном сосредотачиваются на двух партиях — Социал-демократической и блоке христианских политических сил. Не надоело ли вам все время быть на вторых ролях?

— Наша партия со времени основания в 1949 году всегда была представлена в парламенте. Были времена, когда СвДП принадлежала к правительственным партиям. Сейчас рейтинг нашей партии достигает 9 — 10%. Как известно, по немецкой избирательной системе, чтобы пройти в бундестаг, достаточно преодолеть пятипроцентный барьер. Поэтому перед нами не стоит вопрос, пройдем мы в парламент или нет. Наша задача заключается в том, насколько сильными в процентном отношении нам удастся попасть в этот орган. Лучшим результат для нас был бы тогда, если мы войдем в коалиционное правительство — или с правящей сегодня Социал-демократической партией, или с блоком ХДС/ХСС. Только тогда мы будем иметь возможность внедрять наши либеральные идеи. И в 1994, и в 1998 году СвДП набрала приблизительно одинаковое количество голосов. Но из-за того, что Христианско-демократический Союз, с которым мы были в коалиции, проиграл последние выборы, для нас исчезла возможность участия в правительстве. Зато она появилась у зеленых. Большинство избирателей пять лет назад не хотели видеть на должности канцлера Гельмута Коля, а отдало преимущество социал-демократу Герхарду Шредеру. Понятно, что СДП не могла избрать своим партнером в правительстве нас. Социал-демократы хотели проводить новую политику, начать новый отсчет преобразований в стране. Сотрудничество же с нами для СДП означало бы только половину такого начинания. Кроме того, в 1998 году избирательная борьба СвДП была направлена однозначно на продолжение правления Гельмута Коля и Клауса Кинкеля.

— Насколько вероятна возможность политического поствыборного кризиса в Германии, если СДП и ХДС/ХСС наберут одинаковое количество голосов и возникнут проблемы при формировании правительства?

— Я убежден, что новый парламент Германии будет состоять из четырех-пяти фракций. Тогда будет относительно легко создать коалиционное правительство. Я вижу проблему в другом: если, например, ХДС вместе с СвДП, так же как СДП с зелеными не смогут набрать большинство мест в парламенте. Тогда, очевидно, речь пойдет о коалиции между СДП, зелеными и Партией демократического социализма. Но социал-демократы заявляют, что ни за что на подобную коалицию не пойдут. Я лично не склонен верить таким заявлениям. Другой вариант: если вместо ПДС к коалиции присоединится СвДП, также довольно сложен для реализации из-за непростых отношений между зелеными и свободными демократами. Однако, если допустить подобное развитие событий, тогда открывается дорога к созданию широкой коалиции — между социал-демократами и христианскими демократами. Но и в этом случае широкая коалиция не может рассматриваться как выражение кризиса, хотя для демократии такой результат выборов был бы нежелателен, потому что 80% парламентских мест принадлежали бы правящим силам. Оппозиционные политики тогда окажутся в абсолютном меньшинстве. Но я бы все равно не говорил о кризисе как таковом. В нашем понимании кризис — это проблемы в демократии, в государстве. Такого кризиса за последние 50 лет у нас не было. Смена правительства — не кризис, а вполне нормальное явление любой демократии.

— А как с политическими скандалами? Вы сами не были причастны к какому-то из них?

— Нет, до сих пор я не был причастен ни к одному скандалу. Надеюсь, что так и останется. Не была замешана ни в одном скандале и СвДП, чего не скажешь о немецких христианских партиях и социал-демократах. Причины, в принципе, одинаковы — общественности становились известны случаи нелегального получения взносов на партийные нужды. При этом, хочу отметить, политики не ставили целью самообогащение, а только получали пожертвования для партийной деятельности. Проблема заключалась в том, что эти взносы получали тайно, что противоречит букве немецкого закона и прозрачным традициям нашей демократии.

— Однако ваша партия потеряла за последний месяц 4% в популярности, что связано, очевидно, с каким-то скандалом?

— Причина кроется в неделикатном поведении заместителя председателя СвДП Юргена Мюллемана в вопросе антисемитизма. Другая причина — отсутствие солидарности между Юргеном Мюллеманом и главой Гвидо Вестервелле, что и повредило нашей партии.

— Чем программа вашей партии отличается от программ других партий? Какое место свободные демократы отводят вопросам внешней политики и, в частности, расширению Евросоюза?

— СвДП выступает за уменьшение влияния государства на отдельную личность, за улучшение развития нашей страны, за увеличение рабочих мест, за улучшение системы пенсионного обеспечения. Что касается Евросоюза, то наша партия стремится к созданию единого федерального правительства в рамках объединения, принятию Конституции ЕС, формированию общей армии под единым командованием. Что касается расширения, то в Германии нет ни одной серьезной партии, которая бы выступала против этого процесса. Однако ни одна партия не говорит и о вступлении Украины в Евросоюз. Хотя если сравнивать кандидата на членство в ЕС Румынию с Украиной, то Бухарест не намного дальше продвинулся во многих вопросах. Однако Украина — большое государство, а поэтому ее присоединение могло бы привести к излишним расходам членов ЕС. Кроме того, в Украине не развит парламентаризм, поскольку много власти сконцентрировано у президента, а не у законодательной ветви власти. Существуют также проблемы в структуре экономики. Самый большой кандидат на членство в ЕС сейчас — Польша, в которой проживает 40 млн. граждан. Конечно, ее вступление приведет к чрезвычайным расходам. В первую очередь, в отрасли финансирования сельского хозяйства. Вступление еще и других стран такого же размера было бы на данное время непосильным для ЕС. Но я надеюсь, что Украина, приняв соответствующие меры, скажем, лет через десять сможет стать членом Евросоюза. Я воспринимаю это как историческую необходимость, потому что только тогда Европа стала бы по-настоящему единой. Говорю я об этом не только в Украине, но и в Германии.

— Однако многие немецкие политики больше обращают внимание на Россию, а не на Украину. Можно ли сказать, что и внешняя политика Германии относительно Киева рассматривается в свете отношений Берлина с Москвой?

— Этот очень болезненный вопрос. Дело в том, что уровень информированности об Украине в Западной Европе слишком низок. До сих пор существует много людей, считающих Украину частью России. Нужно проводить разъяснительную работу, предоставлять необходимую информацию. Связано это с тем, что украинская политика больше направлена на Россию, а не на Запад, учитывая зависимость от энергоносителей или отказы со стороны Запада. Вспомнить хотя бы отказ от украинского предложения экспорта самолетов Ан-7Х на Запад. Но хотел бы также назвать два фактора, в позитивном плане делающие более известной Украину. В первую очередь, это братья Кличко, которых все знают в Европе, и знают, что они не из России, а из Украины. Второй фактор — участие украинских войск в международных миротворческих операциях в Косово, в Африке...