Cмена парадигм

В то время как Европейский Союз хочет единства и нового самоопределения, США не прибегают к слишком активным действиям в Европе. Прошлогодний кризис в Содружестве и российская агрессия в Украине определили нового лидера Запада — Германию, которая все чаще и чаще занимается общими проблемами и определяет общие политические цели. Во вторник в Институте мировой политики в Киеве (ИМП), немецкий журналист Али Аслан проанализировал, как Германия вынуждена брать на себя лидерство в мире — и почему бы немцы хотели этого избежать.

Аслан — эксперт по международной политике, который работал не только в немецкой службе Deutsche Welle, но и в других СМИ, был консультантом немецкого министерства внутренних дел. Тем не менее, еще в начале разговора в ИМП, он отметил, что не считает себя специалистом по Украине и восточному направлению. Поэтому он не выражает точку зрения официального Берлина, а лишь на основе личных впечатлений и опыта объясняет предпосылки того, как Германия очутилась на первом плане в кризисных событиях в Европе и у военных — в Украине.

Хотя Германия в течение последних 15 лет превратилась из «бедного родственника» Европы в ее самого мощного игрока — а после США и Китая, на третью по величине экспорта экономику мира — большинство немцев не осознают, насколько сильной выглядит их страна по сравнению с другими. Исторические причины — вина Второй мировой войны — и до сих пор влияют на немецкую общественность. «Вместо мирового лидерства большинство немцев сегодня предпочитают мир во всем мире», — объясняет Аслан.

Кроме того, немецкая политика в наше время заключается в командной игре: Берлин будет рассматривать интересы всех других 27 стран-участниц при определении любой общей позиции и перед любыми действиями — независимо от сути вопроса. Но разные страны ЕС по-разному воспринимают Германию, и федеральное правительство достаточно часто оказывается в двусмысленном положении: «Некоторые соседи требуют более решительных действий от немцев, а некоторые выступают против более сильной позиции Германии — это почти как поправка 22, в рамках которой немцам придется определяться со своей ролью».

На фоне кризиса в Украине, Европа, имея экономическую силу, однако достаточно слабую армию и дипломатию, поняла, что ее структура в коллективной безопасности нуждается в коренных изменениях. «Сейчас продолжается смена парадигм — тем более, что при содействии США, Германия вынуждена возглавить коалицию против России и объединить Запад вокруг этого вопроса». Ведь не все страны Европейского Союза были готовы сокращать экономические отношения с Россией и вводить санкции, и пока что все достаточно успешно это делают — благодаря, по оценке Аслана, удачной работе Меркель и Штайнмайера, особенно на фоне того, что даже многие в родной Штайнмайеру Социально-Демократической партии хотели бы более тесного сотрудничества с Россией.

Обсуждая конфликт между Украиной и Россией, Аслан назвал нерушимость границ и осуждение незаконной аннексии Крыма как два краеугольных камня повестки дня в немецкой позиции. С другой стороны, поставки оружия и, тем более, отправление войск в Украину, Берлин в любом случае категорически исключает: «Германия играет на дипломатическом поле, а не на военном», — подчеркивает Аслан. Однако даже на дипломатическом поле, Меркель будет достаточно решительной: «Кажется, она верит в политическое решение конфликта. И потому она готова пожертвовать многим: изоляцию России не слишком одобряют представители немецкого бизнеса, на которых, в основном, и зиждется поддержка ее партии». Хотя Меркель, наверное, потеряла доверие к Путину, которого Аслан называет «полностью иррациональным игроком», она всегда должна оглядываться не только на европейских партнеров, но и на общественное мнение в самой Германии. «И что-либо, кроме дипломатического решения, не получит поддержки большинства немцев», говорит Аслан, добавляя, что это может раздражить и разочаровать многих украинцев.

Еще одна проблема: в то же время, когда возник кризис в Украине, сама Европа находится в глубоком кризисе   не только экономическом, вызванном проблемами Греции и евро, но и психологическом. Аслан выловил мысль, что все больше и больше людей в странах ЕС теряют веру в ценности, на которых Европа, по большому счету, и основана. Политическая стабильность, единые стандарты и валюта, континент без границ — все это воспринимается как данность, в то время как более глубокая идея где-то потерялась. Таким образом, события в Украине могут как-то даже помочь Европе, которая признает, что «ценности и модель нашего общества являются настолько привлекательными, что в других странах — например, Украине — люди готовы бороться и умирать за то, чтобы приобщиться к ним».