Деструктивное поведение

11—12 июля в Брюсселе состоится саммит НАТО, в котором примут участие главы государств и правительств стран-членов этой организации. Еще в июне во время рабочей поездки в Львовскую область министр иностранных дел Украины Павел Климкин анонсировал, что наша страна будет принимать участие в этом мероприятии в формате заседания Украина — Грузия — НАТО. Он объяснил избранный формат тем, что и Киев и Тбилиси имеют общие стремления обрести членство в Альянсе и осуществляют комплексные, сфокусированные на безопасностном и оборонном секторе реформы, цитирует его слова Укринформ.

Однако вчера появилась довольно неутешительная новость: премьер-министр Венгрии Виктор Орбан пообещал, что будет блокировать любое решение по итогам встречи с Украиной и Грузией  во время саммита НАТО. Об этом идет речь в статье «Нож в спину» от Орбана: Венгрия возобновила наступление на Украину в НАТО и в ЕС» (eurointegration.com.ua). При этом сообщается, что венгерский МИД направил письмо с соответствующим «ультиматумом» генсеку НАТО Енсу Столтенбергу.

Стоит отметить, что это достаточно неожиданное изменение позиции Будапешта. Ведь 22 июня состоялся первый раунд заседания украинско-венгерской рабочей группы высокого уровня на Закарпатье, где обсуждались спорные моменты Закона Украины «Об образовании». Министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто сообщил, что Будапешт официально отказывается от вето относительно проведения отдельной встречи лидеров НАТО при участии Президента Украины Петра Порошенко, во время которой будут обсуждаться вопросы безопасности в Черном море, хотя и не отказывается от блокирования Комиссии Украина — НАТО, сообщает УНИАН.

Ситуацию комментируют эксперты «Дня».

«В НАТО ПОНИМАЮТ ИСКУССТВЕННОСТЬ ТАКОГО ПОДХОДА БУДАПЕШТА»

Владимир ОГРЫЗКО, экс-министр иностранных дел Украины (2007—2009 гг.):

— Это или очередной тактический ход для того, чтобы «выторговать» себе что-то большее, или не очень умный ход, потому что это означает поставить себя против всего Альянса.

В НАТО понимают значение Украины как очень важного партнера, страны, которая очень серьезно помогает в сдерживании российского агрессора и обеспечении таким образом безопасности. Поэтому, если это именно так, Будапешту придется столкнуться с серьезной реакцией со стороны своих же партнеров по Альянсу. И не думаю, что это в интересах самого Будапешта.

Насколько мне известно, последние консультации были полностью адекватными. То, что я слышал от главы МИД Климкина и от министра образования Гриневич, говорило о том, что стороны действительно, если не нашли на 100%, то очень серьезно приблизились к компромиссному решению, которое должно устроить обе стороны и что важно, оно базируется на прецедентах, которые есть в ЕС. Поэтому заявления Будапешта о том, что это нарушает европейские нормы, являются неумными с самого начала.

Поэтому я бы подождал с категорическими выводами и убедился, в действительности ли это имеет место. Или, возможно, это будет похожим на тактику американцев перед встречей президента США Трампа с лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном, когда за несколько недель до встречи, США будто бы  отказались от ее проведения. Но в действительности это было просто психологическое и дипломатическое давление на Пхеньян, чтобы он пошел на определенные уступки. Из этого, правда, ничего не получилось, но такой прием был применен. Поэтому я не исключаю, что это бледная копия того, что состоялось раньше в американо-северокорейских отношениях. Поэтому я был бы осторожен в выводах. Нам стоит подождать, ведь до саммита еще больше недели и за это время многое может измениться.

Относительно реакции Украины, то нам нужно сохранять спокойствие, не впадать в истерические реакции, четко и понятно идти в языковом вопросе определенным курсом, тем более, что он поддержан Венецианской комиссией. В то же время параллельно, в очередной раз, но очень интенсивно, разъяснить нашим партнерам во всех столицах стран НАТО и в штаб-квартире о деструктивном характере такого поведения, когда одна страна НАТО пытается разрешать собственные проблемы путем блокирования сотрудничества структуры с Украиной. На это, кстати, обратили внимание и в самой штаб-квартире. Они абсолютно понимают искусственность такого подхода Будапешта, и мы должны в этом плане быть последовательными.

В конечном счете, дело не в какой-то очередной декларации. И если мы на этом саммите НАТО изложим свою позицию, дадим информацию, которая нам нужна, это и будет очень важным результатом этого саммита. Решение о сотрудничестве давно принято. Мы имеем несколько важных документов, которые позволяют нам делать все то, что нужно в контексте нашего приближения в НАТО. Одним документом больше — это хорошо, но это не принципиально. Ведь не идет речь о том, что нам на этом саммите должны дать ПДЧ или что будет сделано заявление о том, что Украина через два года должна стать членом Альянса. Идет речь о технической, ежедневной работе, которую нам нужно выполнять в большей или меньшей степени. Поэтому не думаю, что даже, если Венгрия заблокирует принятие какого-то документа, мы от этого сильно пострадаем. У нас достаточно документов, на базе которых мы можем работать. Но поработать  с другими нашими партнерами по Альянсу — это в настоящий момент то, что нужно обязательно сделать.

«КРОМЕ ПРОБЛЕМ В ДВУСТОРОННЕЙ И МНОГОСТОРОННЕЙ ПОВЕСТКЕ ДНЯ, ПОСЛЕДНЕЕ РЕШЕНИЕ НИЧЕГО НЕ ПРИНЕСЕТ»

Сергей СОЛОДКИЙ, первый заместитель директора Центра «Новая Европа»:

— Прежде всего, довольно хорошим сигналом было то, что возобновился дипломатический диалог между Киевом и Будапештом, что прошли встречи министров иностранных дел и министров образования в Закарпатской области. Это было хорошее начало для того, чтобы снять напряженность в нашем сотрудничестве и, соответственно, ликвидировать любые препятствия для интенсивной кооперации Украины в рамках, в частности, НАТО. Более того, это был хороший повод для Будапешта не продолжать ту политику, которая в принципе приносила ей больше репутационных потерь, чем выгод.

К сожалению, если Венгрия действительно пойдет на такие ответные шаги на восстановленный дипломатический диалог, это не делает чести, в первую очередь Венгрии. Нужно было попытаться решить двусторонние вопросы в партнерском духе двум странам, не прибегая к мести в рамках НАТО.

Следует отметить, что Венгрия сама проигрывала от этого, поскольку ключевые государства Альянса не скрывали, по крайней мере в неформальных беседах, своего непонимания, недовольства тем, что делает Венгрия. Посредническая роль США, давление Вашингтона на Венгрию также показывало, что Будапешт должен был бы изменить свою политику относительно Украины, решение вопросов, касающихся венгерского меньшинства в нашем государстве.

Очевидно, что, кроме проблем в двусторонней и многосторонней повестке дня, последнее решение ничего не принесет.

Что касается реакции Киева на такие шаги и заявления, то Украина действовала абсолютно корректно, когда состоялась эта дискуссия. Украина обратилась к Венецийской комиссии за консультацией и советом относительно того, насколько закон («Об образовании». — Ред.) нарушает или не нарушает право нацменьшинств. Как мы понимаем, Венецианская комиссия не нашла таких нарушений в отношении венгерского нацменьшинства. Поэтому, казалось бы, по крайней мере в юридической плоскости, вопрос решен и обвинения Венгрии в том, что Украина нарушает международные обязательства, не имеют под собой оснований. Украина так же проявила абсолютную открытость и готовность продолжать диалог с Венгрией по этому поводу. Украинская власть продемонстрировала готовность проводить переговоры с организациями, представляющими венгерское нацменьшинство относительно того, как внедрять в жизнь закон «Об образовании», чтобы он не создавал препятствий, но усиливал прежде всего знания учеников венгерского нацменьшинства.

Что касается того, что Украина неправильно сделала, то это подход к тому, как принимался изначально Закон Украины «Об образовании», когда поправки в закон вносились в последний момент, что было неожиданным для партнеров Украины, поскольку переговоры относительно подготовки закона были довольно длительными и кропотливыми. И если Украина согласовала предварительно статьи, носившие деликатный характер, в частности относительно языка преподавания, то как раз в уязвимых статьях нужно было вести себя более ответственно, по крайней мере, не вносить поправки в последний момент без ведома партнеров.

Поэтому здесь несут ответственность обе стороны. Одна — из-за политической недальновидности (имею в виду украинских политиков), а другая — из-за того, что превышает меры реагирования (имею в виду Венгрию и ее блокирование встреч по линии Украина — НАТО).

Что касается причин подобного поведения Венгрии, то для этой страны вопроса защиты нацменьшинств, венгров, живущих в других странах, всегда носило принципиальный характер. Предусмотреть подобную реакцию можно было довольно легко. Чего, наверное, не могли предусмотреть в Украине, так это то, что Венгрия прибегнет к таким радикальным мерам, как блокирование встреч Украина — НАТО, особенно, в тот период, когда Украина как раз нуждается в диалоге по линии НАТО, в момент, когда Украина находится в опасности из-за российской агрессии.

Было предположение, что Венгрия особенно сфокусировалась на теме защиты нацменьшинств в ходе предвыборной компании. Но, как видим, это было в определенной степени упрощением политической картины в Венгрии. Одним из аргументов называется то, что Россия может влиять на политическую повестку дня в Венгрии. Это не совсем так, потому что венгры внимательно относились к своим нацменьшинствам и, в частности, к венграм, живущим на Закарпатье, задолго до российской агрессии. Однако сейчас правящая партия «Фидеш» активизировала праворадикальную риторику, которую перехватила у действительно пророссийской политической партии «Йоббик». Эта политика пользуется популярностью среди венгров, но здесь тоже ничего нового нет, потому что правая и праворадикальная риторика популярна сегодня не только в Венгрии.