Энергетическая безопасность

Вопросы энергетической безопасности в Европе обретают все большую остроту. Если раньше эту проблему ставили некоторые страны — члены ЕС, то теперь, похоже, к этому активно приобщится Североатлантический альянс. Именно так следует расценивать сообщение Файненшл Таймс о существовании доклада аналитиков НАТО о возможности создания Москвой газового картеля наподобие ОПЕК со странами Центральной Азии и Северной Африки. Британское издание заметило, что такая перспектива вызывает обеспокоенность в Североатлантическом альянсе. Экономический комитет НАТО, который провел это исследование, пришел к выводу, что благодаря газовому картелю России появятся возможности использовать энергетическую политику с целью политического давления, в частности, с такими соседями, как Украина и Грузия. «Эксперты предупредили Альянс о необходимости предотвратить любые попытки со стороны России учредить газовый «ОПЕК», который усилит московский рычаг влияния на Европу», — отмечает Файненшл Таймс.

Свидетельством серьезности подхода НАТО к вопросам энергетической безопасности являются слова генсека этой организации Яаапа де Хооп Схеффера. «Энергетическая безопасность, свободный доступ к энергии и безопасность транспортных путей — часть стратегической концепции НАТО. Я могу представить, что военно-морские силы НАТО могут играть определенную роль в обеспечении безопасности морских путей, по которым осуществляется транспортировка нефти и других энергоносителей. В НАТО также идут дискуссии о защите инфраструктуры в энергетической сфере от террористической угрозы. Прения только начались», — цитирует Би- Би-Си слова Схеффера.

Москва категорически опровергает информацию о возможном создании газового картеля. Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Москва не имеет никаких планов по созданию «газового ОПЕК». По его словам, это — конфронтационная идея, и министр рад, что она не имеет серьезной поддержки.

Однако слова министра противоречат недавнему заявлению председателя комитета Государственной думы по вопросам энергетики, транспорта и связи Велерия Язева. В конце октября он сказал, что в состав газового альянса могли бы войти Туркменистан, Казахстан, Узбекистан, Россия, Беларусь, а в будущем Иран. По словам российского депутата, такой альянс мог бы послужить противовесом «картелю потребителей», сформированному ЕС, который «навязывает России ратификацию Энергетической хартии, которая не отвечает российским интересам».

КОММЕНТАРИЙ

Михаил ГОНЧАР, вице-президент фонда «Стратегия-1»:

— Озабоченность НАТО связана с тем, что, прежде всего, ЕС не может никак выработать общую энергетическую политику. Россия через увеличение зависимости ЕС от поставок российских энергоресурсов пытается реализовать на деле политику нейтрализации европейского компонента НАТО. Исходя из тех прогнозов и перспектив, которые имеет ЕС по импорту энергоносителей, прежде всего, газа и нефти, мы видим, что в этом общем объеме импорта энергоносителей очень стремительно растет доля российского энергосырья. Что не может не тревожить не только ЕС, но и нас. По существу, поставка энергоресурсов, с учетом бурного развития Россией стратегических инфраструктурных проектов, превращается в своеобразное энергетическое оружие. Свидетельством этого является активность россиян в организации проектов: североевропейского газопровода, инициатива «Голубого потока-2», нефтепровода Бургас—Алекскандрополис. Вместе с тем Россия пытается заблокировать развитие тех инфраструктурных проектов, которые ею не контролируются, или которые мешают достижению стратегических целей. Например, с серьезными проблемами столкнулся проект расширения мощности нефтепровода Тенгиз—Новороссийск Каспийского трубопроводного консорциума, который хоть и проходит по территории России, однако, принадлежит группе частных компаний под эгидой американского «Шеврон». Россия практически заблокировала расширение этого проекта.

Основания для создания газового ОПЕК существуют. Не случайно, что инициатива по созданию такого картеля принадлежит российской стороне. В первую очередь, Россия традиционно пыталась, пытается и будет пытаться сохранить свое влияние на центральноазиатские страны. В свое время ей удалось заблокировать двусторонние энергетические диалоги между Брюсселем и Ашхабадом, Ташкентом, Астаной. Теперь Брюссель пытается исправить ситуацию. Отсюда такая жесткая и закономерная позиция Брюсселя по ратификации Россией Энергетической хартии. Существует другая внутренняя причина создания газового ОПЕКа, которую замалчивает Россия. Это проблема ресурсных достаточностей России для выполнения контрактов на поставку газа в страны ЕС. Вследствие нерационального подхода к добыче газовых ресурсов сейчас сложились предпосылки того, что на протяжении последних пяти-шести лет в России имеет место превышение объемов добычи газа над приростом разведанных запасов. И поэтому отсюда активность России, чтобы привлечь ресурсы центральноазиатских стран, в первую очередь Туркменистана и Узбекистана, а также Казахстана к своему базовому балансу.

Нужно иметь в виду что в дальнейшем, как только в России будут возникать проблемы с обеспечением внешних контрактов, сразу крайней в этой ситуации будет Украина, возможно, вместе с Белоруссией. Это будет продолжение уже известной тактики: Украина ворует газ, не выполняет свои обязательства по транзиту. Но все это игра, которая будет направлена на отвод внимания от этой критической проблемы текущего ресурсного дефицита в самой России. Собственно говоря, именно это было основной причиной того прошлогоднего или с начала этого года газового спора между Украиной и Россией. Не потому, что как будто Украина что-то там срывала, а потому, что России нужно было отвлечь внимание и найти крайнего. В значительной степени благодаря серьезной кампании ей удалось это сделать.

Россия не хочет подписать Европейскую энергетическую хартию, которая обеспечивает свободный доступ к транзитным мощностям, потому что боится потерять влияние российских монополий. Ведь тогда им придется уступить часть своего рынка, монопольный статус, чего монополии, конечно, не хотят. И не хочет этого вся политическая система России, которая экономически выстроена на этих монополиях. Здесь существует взаимный интерес. Политический режим сохраняет монопольный статус, а монополии финансово и экономически поддерживают и пролонгируют жизнь этого политического режима. Именно из- за сохранения этого статуса монополии ждет большая катастрофа. Ведь и сейчас видно, что газовый баланс России в значительной степени спасается за счет независимых производителей газа, которые вынуждены на дискриминационных условиях передавать добытое сырье в сеть, которая принадлежит монополии.

Реально со стороны России факты шантажа уже имели место. Пока что они носят характер психологического шантажа. Достаточно вспомнить прошлогодние заявления российского президента о том, что Россия должна на 50 процентов сократить экспорт нефти на европейский рынок, куда она экспортирует 93 процента своей нефти. И перебросить эту нефть на другие рынки. Что касается газа, то Россия в ближайшие пять-шесть лет не может задействовать оружие газового шантажа. Потому что для этого надо иметь серьезный объем подземных хранилищ газа, чего России на сегодняшний день недостает. Чтобы прекратить поставку газа на определенный период условно, скажем, для стран ЕС, требуется добываемый газ где-то накапливать, чтобы хранить, причем довольно длительный срок. В советские времена роль такого аккумулятора играла Украина, где сосредоточены крупнейшие в Европе подземные газохранилища объемом 32 млрд. куб. м. Отсюда такая борьба за украинскую газотранспортную систему, не только за сами трубы, а в этих условиях, в первую очередь, за подземные хранилища. Если в силу тех или иных причин, России удастся овладеть украинским газохранилищем, тогда ЕС встанет перед еще более серьезной угрозой, чем существующая ныне.