«Если звезды зажигают — значит это кому-нибудь нужно»

— Ваш послужной список впечатляет. Расскажите, как вы стали одним из ведущих менеджеров компании «Paramount»? Чем непосредственно вы занимаетесь?

— Прежде всего, я благодарен Вооруженным силам, которые дали мне такой базис, тот background, ту основу, которая позволила мне найти нынешнюю работу. Хотя, скорее, даже не я ее искал, а компания, видимо, долго ко мне присматривалась и в результате пригласила. После года совместной работы могу сказать, что мы полностью удовлетворяем друг друга. В перечень моих обязанностей входит планирование, организация и проведение полетов, обслуживание авиационной техники, контроль за ее исправностью, подготовка летного состава, организация охраны... Словом, все те вопросы, которыми я, как командир летной части, занимался до этого.

— Вы единственный украинец, работающий в авиакомпании?

— Как вы, наверное, знаете, «Paramount» — это зарегистрированная в Сьерра-Леоне компания, акции которой принадлежат российскому и украинскому капиталу. Ее сотрудники (как летный состав, так и менеджмент) — практически все славяне. В коллективе нет границы, которая существует между Украиной и Россией на карте, она абсолютно стерта. Наши летчики имеют налет от 10 000 часов и больше. Кстати, для справки: в ВСУ, к сожалению, даже самые опытные пилоты не имеют более 2,5 — 3 тыс. часов налета. И это очень больно. Костяк персонала «Paramount» (летчики и инженеры-техники) составляют именно отставные военные. Есть среди них и ребята, которые служили со мной, воевали в Афганистане. Я стараюсь предоставить им работу. Наш профессионализм ценят в Сьерра-Леоне.

— Существует мнение, что западноафриканский регион — это клубок интересов американских, европейских, арабских, российских компаний. Как удалось закрепиться на стратегически важном рынке авиаперевозок? Насколько прочны позиции вашей компании?

— То, что вся авиация, весь воздушный транспорт принадлежит представителям бывшего СССР (россиянам, украинцам, казахам и т. д.), на мой взгляд, абсолютно справедливо и объяснимо. Во-первых, люди, обслуживающие технику и перевозки, практически на сто процентов — некогда советские граждане. Многие здесь работают по краткосрочным контрактам: если человек выполняет свои обязанности нормально, то договор, как правило, перезаключается. Если — нет, его просто не приглашают.

По большому счету, мы даже не завоевали этот рынок. Мы пришли на него и сейчас твердо стоим на наших позициях. Дело в том, что тот потенциал, который был в Советском Союзе, в России и в Украине, в известный период времени оказался невостребованным. Согласно законам сохранения, должен был быть выход, потенциал не мог исчезнуть просто так. Тем более, что летчики — люди сильные и волевые, и они не могли позволить ни себе «загнуться», ни, в принципе, самой отрасли. Не только в Сьерра-Леоне, а и в воздухе всей Западной Африки слышна английская речь с очень сильным русским акцентом.

К слову, «Paramount» имеет стратегическое значение не только для Сьерры, но и для всей Западной Африки. Не смотря на то, что компания небольшая, геополитическое расположение страны, столицы и аэропорта имеют важное значение ввиду транспортировок через залив. Без «Paramount», фактически, остается только один транспортный путь, который занимает 6 — 8 часов по суше и труднопроходимым джунглям.

— Бывший военный, а теперь успешный бизнесмен может объективно определить причины политической нестабильности в западноафриканском регионе?

— Бизнесменом я так и не стал. Я просто являюсь наемным рабочим, знания и опыт которого приумножают капитал моего работодателя. В действительности, регион характеризуется серьезной конкуренцией. Однако европейцы и американцы в нем слабо приживаются. Нас больше пытаются вытеснить местные компании. Но учитывая то, что развивающиеся страны имеют более слабый потенциал, то конкурировать с российским, украинским летным составом, инженерами, техникой они просто не в состоянии. Вы, наверное, видели несколько американских военных вертолетов? А вот вертолеты Ми-8, модернизированные самолеты Ан-24, Ан-26, Ан-12 есть практически в любом аэропорту.

Что касается вашего вопроса, то, как говорится, «Если звезды зажигают — значит это кому-нибудь нужно». Скажем, если алмазные копи в Сьерре были захвачены повстанцами, значит кто-то вкладывал в это деньги. Естественно, за большими деньгами стоят еще большие, которые, насколько можно судить, и руководят всеми процессами, которые здесь происходят. Однако, на сегодняшний день, благодаря ООН и миссии UNAMSIL Сьерра за два года прошла дистанцию, которую обычно африканские страны проходят за несколько десятков лет. Сейчас ситуация относительно стабильна, сюда возвращается частный капитал, возвращается бизнес и европейский, и восточноевропейский. Жизнь постепенно возвращается в свою колею... Хотя, в целом, африканский регион характеризуется повышенной нестабильностью. И строить прогнозы — на пусть даже смехотворный период, скажем, 10 — 15 лет — очень сложно.

К тому же, Сьерра-Леоне — страна маленькая, но многонациональная. Это, как минимум, десятки племен, имеющих разные традиции и культуру, которые всегда враждовали и будут враждовать между собой. Но естественно, в основе любого конфликта лежит экономическая причина. Здесь — это, скорее всего, алмазы.

— Власти Сьерра-Леоне сильно коррумпированы?

— Я техник и в прямой постановке мне не приходилось сталкиваться с фактами коррупции. Хотя исключить их, в общем-то, довольно сложно.

— Насколько выгодны внутренние авиаперевозки?

— Эффективность колеблется в зависимости от времен года. Перед Новым Годом ситуация очень напряженная. А в сезон дождей — пассажиропоток, туристическая и бизнес активность заметно снижается.

— Вы тесно связаны с россиянами. Говорят, что конфликт в Либерии может быть реакцией на укрепление российских компаний в сфере добычи алюминия.

— Я общаюсь не только с россиянами, но и с англичанами, африканцами и многими другими. Обострение ситуации в Либерии было заложено много лет назад, и рано или поздно конфликт должен был «выплеснуться». Дело в том, что политика правительства Либерии была направлена на геноцид, и гражданская война, таким образом, — закономерный виток внутриполитического противостояния. Известно, что ООН было выдвинуто обвинение против либерийского президента Тейлора в преступлениях против человечества.

— А как вы переносите превратности здешнего климата, малярию и прочие «прелести»? Что самое сложное в вашей работе?

— Самое сложное — быть вдали от Родины и от детей. Малярия — далеко не самое страшное, хотя, откровенно говоря, если бы мне удалось найти работу в Киеве с окладом в $500, я бы вернулся. Очень благодарен супруге, которая дала мне возможность сделать военную карьеру, поддерживает меня во всем. С ней здесь гораздо проще.

— Что бы вы пожелали украинским миротворцам, которые сейчас проходят ротацию?

— Самое главное — крепкого здоровья скучающим и с нетерпением ждущим близким. И чтобы их кусали нормальные, здоровые комары. Такие как в Украине.

— А правда, что вы занимаетесь перевозкой президента Сьерра-Леоне Каббы?

— Да, это так. И не только его. В составе «Paramount» есть компании, которые осуществляют перевозки в Либерии, Того (к слову, тамошнего президента мы тоже возили), в Сенегале. Вообще, наша компания очень живая: по мере производственной необходимости, изменений в конъюнктуре одни проекты закрываются, возникают новые.

— Хорошо живут африканские президенты?

— Значительно лучше, чем население.

— У Яна Флеминга, автора серии книг о Джеймсе Бонде, есть произведение, в котором компания с таким же названием как ваша была началом «алмазной трубки» в ЮАР (то есть началом экспорта «черных» алмазов). Это совпадение?

— Чрезвычайно любопытно. Я об этом не знал. Наша компания существует только 9 лет, а Флеминг писал значительно раньше. Но я обязательно прочитаю это произведение. А имя «Paramount» настолько известно, что портить свою репутацию подобными вещами со стороны нашего менеджмента было бы просто глупо.

P. S. Редакция выражает благодарность Министерству обороны Украины за организацию визита журналистов в Сьерра-Леоне