«Европейская тройка»

Наблюдатели уже успели окрестить сотрудничество Франции, России и Германии по иракскому вопросу «европейской тройкой». После того, как в Париже прошла встреча министров иностранных дел России, Франции и Германии и на ней было заявлено о готовности не допустить принятия резолюции, которая позволила бы применить силу против Ирака даже путем наложения вето на предлагаемый Соединенными Штатами документ, это определение выглядит вполне приемлемым. В воздухе ХХI века запахло сиюминутными союзами XIX — еще немного, и заговорят, например, не о «евротройке», а о «европейском концерте». Ведь в период, когда его главные музыканты заключали свои соглашения и проводили свои конгрессы, тоже не было никаких идеологических разногласий: миром правили интересы, а роль Соединенных Штатов с большим или меньшим успехом играла та или иная европейская держава.

Нынешняя французско-германско-российская дружба тоже выглядит достаточно сиюминутной. Во-первых, потому, что участники «евротройки» не стремятся к серьезной конфронтации с американцами, понимая, что если Совет Безопасности ООН откажется поддержать Вашингтон, а война все-таки случится, это будет не столько удар по американским возможностям, сколько возможность поставить под сомнение всю серьезность нынешнего миропорядка с ООН, правом вето и прочими послеялтинскими институциями (и не к этому ли американцы стремятся?). Во-вторых, решая сиюминутные политические задачи — Шредеру необходимо противопоставить возрастающую внешнеполитическую роль Германии экономической беспомощности своего правительства, Шираку важно укрепить авторитет в арабском и мусульманском мире (визит французского президента в Алжир продемонстрировал, что это у него получается) — Франция и Германия стали проигрывать стратегически, уже почти утратив роль лидеров объединенной Европы и, собственно, саму эту объединенную Европу в том виде, в каком она им грезилась до расширения. И рано или поздно Берлину и Парижу придется отступить, чтобы спасти то, что осталось. В-третьих, до последнего времени Владимиру Путину удавалось гораздо лучше найти общий язык с теми европейскими политиками, кто сейчас оказался на американской стороне. И вряд ли ему захочется ревизовать эти отношения и ссориться не только с Блэром, но и с Бушем… А самое главное — сказать о праве вето на встрече министров «евротройки» — это одно, а проголосовать в Совете Безопасности — нечто совсем другое…