Герои и преступники послевоенной страны

«Он — наш герой, герой сербского народа», «большой человек», «легенда», — говорят боснийские сербы, люди разного возраста, отвечая на вопрос журналистов о том, что они думают по поводу фигуры Ратко Младича, командующего сербским войском во время войны в Боснии. Эти интервью с прохожими на улицах сербской части Сараево и в Сребреницы были записаны журналистами разных медиа 22 ноября 2017 года. В этот день Международный трибунал для бывшей Югославии осудил экс-начальник главного штаба Войска Республики Сербская генерала Ратко Младича 1992 — 1995 гг. к пожизненному заключению. Через 22 года по завершении войны в Боснии и после шести лет судебного процесса суд признал прежнего командующего силами боснийских сербов виновным в геноциде в Сребренице (где было убито свыше 8000 мусульман, мужчин и мальчиков), терроре населения Сараево путем обстрелов во время осады города (когда погибло 10 тысяч людей) и других военных преступлениях и преступлениях против человечности.

«Был ли геноцид в Сребренице?» — спрашивает корреспондент у жителей сербского Восточного Сараево. «Нет», — отвечают люди.

«Благодарим за русское «Нет», — памятник с такой надписью недавно установили в Восточном Сараево. Монумент построен в честь бывшего представителя России в Организации Объединенных Нации Виталия Чуркина, который два года тому назад заблокировал решение Совета Безопасности ООН о признании массового убийства мусульман в Сребренице геноцидом.

Геноцида не было, Младич — выдающаяся фигура. Такого мнения придерживается и нынешний мэр Сребреницы, Младен Груйчич. Он серб, в прошлом году ему удалось выиграть местные выборы. Перед войной большинство населения Сребреницы составляли боснийцы-мусульмане. Сейчас в городе проживает 55% сербов и 45% боснийских мусульман. Груйчич одержал победу, заручившись поддержкой 54,4% горожан.

Комментируя приговор Гаагского трибунала, градоначальник Сребреницы заявил, что сербы благодарны генералу за то, что он спас их «от преследования и уничтожения», и решение суда лишь укрепит миф о героическом генерале в сербском народе.

В день приговора в Гааге сербы вывешивали баннеры и клеили плакаты в честь генерала Младича и проводили митинги в его поддержку.

А между тем боснийцы-мусульмане, родственники погибших, благодарили своего Бога за приговор Гаагского трибунала. Женщины средних и преклонных лет, матери, сестры и жены убитых в Сребренице мужчин и мальчиков, собрались вместе и сквозь слезы смотрели телетрансляцию заседания суда.

У боснийцев есть свои герои.

В 2008 году, после рассмотрения апелляции, Международный трибунал по прежней Югославии оправдал бывшего командира боснийских сил территориальной обороны в Сребренице Насера Орича. Его обвиняли в убийстве пленных сербов в 1992—1993 гг. и организации нападений на 50 сербских сел и изгнании их жителей, но причастность Орича к совершению преступлений не была доказана.

Через шесть лет, в 2014 году, Сербия выдала международный ордер на арест прежнего командующего военной группировки боснийских мусульман в Сребренице. Его арестовали в 2015 году в Швейцарии и экстрадировали в Боснию и Герцеговину.

В октябре 2017 года суд БиГ снова оправдал Насера Орича.

Боснийцы считают «защитника Сребреницы» героем.

Сербы — невзирая на оправдание его судом — военным преступником.

Дейтонские мирные соглашения «развели» боснийцев, сербов и хорватов в параллельные реальности, где у каждого народа есть свои лидеры, свои герои, своя память, свои трагедии и своя действительность. Детей в школе учат разной истории своей страны: боснийцев учат по боснийским пособиям, сербов — по сербским, хорватов — по хорватским. А новости каждый народ узнает из своих газет и своих телеканалов.

Граждане Боснии и Герцеговины разных национальностей могут жить в одном городе или селе, в соседних домах, ходить по одним улицам, но они живут в разных Босниях. Эти Боснии существуют в одно и то же время, в одном и том же пространстве, но в человеческом измерении они непересекающиеся.

Дейтонское ноу-хау, когда мировому содружеству удалось установить мир без примирения, прекратить боевые действия, но не разрешить сам конфликт, вынуждает Боснию и Герцеговину жить в режиме постоянного раскола, поддерживая и лелея это разделение.

Этот раскол обеспечивает мирное сосуществование народов, которые живут в состоянии вражды. Пока между народами нет ни взаимодействия, ни тесных контактов, мир обеспечен. Нет точек прикосновения — нет споров, следовательно — нет обострения конфликтов. Впрочем, в таких условиях единое государство трех народов существует сугубо формально.

Дейтонская Босния и Герцеговина продолжает свое странное, расколотое существование, уже 22 года.

Пока еще проблему функционирования разделенного на этнические анклавы государства разрешают за счет действия временного режима управления при участии иностранных «эмиссаров», что длится уже больше двух десятилетий, и ежегодного продолжения мандата миротворческой миссии, которая присутствует в БиГ уже четверть столетия. Но понятно, что долго так длиться не может.

Согласно планам международного сообщества, по завершении войны боснийские сербы, хорваты и мусульмане должны были выбросить из головы противоречивое, конфликтное и призрачное — как кажется прагматичным европейцам и американцам — прошлое и начать, без взаимных обид и обвинений, вместе строить новую, успешную страну. Но общие материальные интересы — экономическое развитие, безопасность, стандарты жизни — как оказалось, не объединяют людей разных национальностей в один народ, если у них нет единства во взглядах относительно истории государства, в котором они проживают, если сохраняются противоположные взгляды относительно того, кого считать героем, а кого — преступником.

Общие герои оказались для Боснии и Герцеговины тем фактором, без которого нельзя построить единую страну и обеспечить ее развитие. И, наверное, это правило действует не только на Балканах.