Гибридная риторика Путина

Вчера, 15 ноября, на пресс-конференции в Сингапуре Президент РФ Владимир Путин заявил, что считает, что обмен пленными с Украиной в формате «всех на всех» не может быть выполнен. И традиционно объяснил это «неправомерными действиями» Киева.

«Это правильная формула: «всех на всех», - сказал Путин. - Однако, к сожалению, происходит что-то другое. Поскольку украинская власть объявляет часть людей, которые содержатся в киевских тюрьмах, различных учреждениях, просто без суда содержатся... Их объявляют преступниками, которые подлежат процедуре уголовного преследования в рамках действующего законодательства Украины, и они «выводятся» за рамки количества обмениваемых людей. И, конечно, представители Донбасса с этим не согласны».

Примечательно, что Путин, как и раньше, государственных преступников, которые пошли с оружием в руках против Украины и среди которых, в том числе, граждане РФ, называет «представителями Донбасса». Подобная терминология укладывается в формулу гибридной войны Кремля с акцентом на якобы «внутренний конфликт». При этом ни для кого не секрет, что упомянутый Путиным обмен не может быть совершен без воли самого Кремля. Таким образом этот обмен становится очередным рычагом Москвы для шантажа Киева для того, чтобы уступить суверенитет (на примере обмена Крыма на Донбасс) и другие национальные интересы.

Надо отметить, что в отличие от украинцев, содержащихся в российских тюрьмах и подвалах ОРДЛО, российские и пророссийские преступники совершили реальные преступления против государства Украина и против украинских граждан. То есть Украина удерживает не просто граждан за их личные политические или иные убеждения, а за конкретные преступные действия. В то же время украинцы, которые выступили в защиту своего государства и открыто выражали свои идеологические убеждения, содержатся российскими силами по сфабрикованным делам и вымышленным обвинениям. Регулярные обыски, аресты, пытки, конфискация имущества в оккупированном Донбассе и Крыму граждан, которые не воспринимают российской оккупации, являются одним из весомых доказательств такой агрессивной и противоправной политики Москвы.

«У НАС ЕСТЬ РЕАЛЬНЫЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ, ЧТО ИМЕННО РОССИЯ БЛОКИРУЕТ ОБМЕН И НЕ ГОТОВА ИДТИ НИ НА КАКИЕ УСТУПКИ»

Анна ГОПКО, председатель Комитета Верховной Рады по иностранным делам, народный депутат:

- Это пример геббельсовской лжи. Кремль, на этот раз именно Путин, откровенно говорит неправду. После дипломатических усилий Украины, официально МИД, Президента, Верховной Рады, обращений правозащитников, лидеров других государств к Путину относительно освобождения политических заключенных, у нас есть уже реальные подтверждения, что именно Россия все это блокирует и не готова идти ни на какие уступки.

Становится очевидным, что Путин не будет демонстрировать никакой готовности к уступкам на Востоке Украины ни по прекращению обстрелов и соблюдению перемирия, ни по выводу российских войск, ни по обмену заложниками, поскольку он теперь будет рассчитывать на то, что своим вмешательством в украинский избирательный процесс, президентские и парламентские выборы будет иметь тех (лидеров. - Ред.), которые будут готовы, нарушая национальные интересы, идти на планы капитуляции, гибридный мир, который предлагает РФ.

 «ПЕРЕД ВЫБОРАМИ РОССИЯ НЕ БУДЕТ ДЕЛАТЬ НИКАКИХ ШАГОВ, КОТОРЫЕ МОГУТ УКРЕПИТЬ В КАКОМ-ТО ВИДЕ НЫНЕШНИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ СТРАНЫ»

Сергей ВЫСОЦКИЙ, народный депутат Украины:

- Ничего нового мы в этом не видим. Россия ждет следующего года, что власть поменяется на пророссийскую (и все для этого делает) и что Украина вернется в лоно «Русского мира». Поэтому, естественно, что перед выборами они не будут делать никаких шагов, которые могут укрепить в каком-то виде нынешних политических лидеров страны, вне зависимости от нашего к ним отношения. К Петру Алексеевичу у меня тоже очень непростое отношение, мягко говоря, как, очевидно, и у многих других. Но следует признать, что он не вписывается в российскийсценарий. А России нужны политики, которые впишутся в их сценарий, поцелуют ножку королю и отдадут Украину на блюдечке. Поэтому, конечно же, он (Путин. – Ред.) не будет ничего делать навстречу.

Тем более, что есть вопрос Медведчука, и он никуда не девается. По планам Кремля, товарищ Медведучук должен был зарабатывать политические баллы и авторитет именно манипулируя темой обмена наших заложников на российских преступников. Когда Медведчук в 2015 году вошел в этот процесс, весь обмен фактически остановился и с тех пор не прогрессирует. Потому что у Медведчука на определенном этапе была концепция, что он может за заложников торговать политическими преференциями, то есть, условно говоря, менять людей на политические уступки, принятие законов и т. д. Эта концепция ему не удалась, но приберегается им для следующего цикла украинской власти. Насколько мне известно, и об этом уже публично говорилось, есть план, чтобы Медведчук занял как минимум пост вице-спикера парламента и с этого поста он, как переговорщик с Путиным, может эту концепцию применять в какой-то новой конфигурации власти, которая, по планам Кремля, должна быть более промосковской, чем нынешняя.

Фактически такие асимметричные обмены Москва уже проводила с нашей страной. Вспомните Харьковские договоренности Януковича, когда почему-то коммерческая цена на газ была в межгосударственных отношениях уравнена с нахождением Черноморского флота РФ в Севастополе. Здесь желание абсолютно то же и оно сохранится: менять людей на уступки, лояльность к Кремлю.

Поэтому ничего нового тут нет. С их точки зрения, зачем отдавать людей в концепции «люди на люди»? Ведь это тогда равноценный обмен. Понятное дело, что деятели так называемых «ДНР», «ЛНР», буряты, военнослужащие РФ – это для людей, которые сидят в Кремле, расходный материал, абсолютно не ценный в путинском понимании.

- Как Украине стоит реагировать на такие заявления со стороны России?

- Стоит объяснять ситуацию как она есть. Надо, чтобы государство просто реагировало своими контрзаявлениями и разъясняло ситуацию на уровне посольств, мероприятий МИДа, министерства информационной политики. Все, что у нас есть в активе, пусть это не слишком много, должно быть направленно на то, чтобы объяснять настоящую ситуацию.