«Главным противником Назарбаева становится его окружение»

Опрос независимого Международного республиканского института, проведенный по его заказу авторитетной Службой Гэллапа, подтвердил победу Нурсултана Назарбаева на президентских выборах в Казахстане. Исследование показало, что действующего президента поддержали не менее 83,2% избирателей страны. По официальным предварительным итогам, — более 91%. Тем временем США призвали Казахстан оперативно отреагировать на жалобы в связи с нарушениями на президентских выборах. «Мы разделяем мнение наблюдательной миссии ОБСЕ о том, что выборы продемонстрировали ряд значительных улучшений по сравнению с предыдущими, но они не отвечали ряду международных стандартов», — сказал официальный представитель Госдепартамента США Адам Эрели. Кандидат от объединенной казахстанской оппозиции, экс- спикер Жармахан Туякбай заявил, в частности, что «сотни тысяч граждан не нашли себя в списках избирателей». Движение «За справедливый Казахстан» намерено конституционным путем добиваться отмены результатов выборов. Как бы там ни было, очевидно, что Нурсултан Назарбаев, занявший пост президента Казахстана в 1990 году, получил еще семь лет полномочий. О том, что принесет стране его новый срок, «День» поинтересовался у казахстанского политолога Ерлана КАРИНА.

— Победа Назарбаева была очевидной, однако результат превзошел и прогнозы, и результаты экзит-полов, и прежние показатели. Откуда такая цифра?

— Результаты повергли в шок немало экспертов. До дня голосования социологи предполагали, что уровень поддержки Назарбаева составит максимум 65— 67%; политологи говорили о том, чтобы Астана не ставила перед собой цель получить больше 80%: иначе можно переборщить и тем самым поставить под сомнение результаты выборов. Сегодня эксперты задаются вопросом, зачем надо было так перебарщивать. Но в Астане никто, по-моему, не испытывает дискомфорта из-за таких грандиозных баллов. При другом раскладе голосов, если бы уровень поддержки Назарбаева колебался от 60% до 80%, оппозиции пришлось бы искать юридические зацепки и по-другому строить свои обвинения, а власти пришлось бы выстраивать очень длинный перечень аргументов в пользу полученных данных. Но те данные, которые были озвучены, ставят оппозицию и любого эксперта перед выбором: надо либо отмечать громадные заслуги действующего президента, либо вообще отказываться признавать эти данные.

— Каковы перспективы оппозиции после такого поражения?

— Еще до выборов все эксперты были абсолютно едины во мнении о том, что после выборов оппозицию ждет серьезный кризис. Оппозиция с самого начала была не единой политической силой, а клубом политиков разных мастей и весовых категорий, объединенных только на один период. Много вопросов было и о том, почему именно Жармахан Туякбай был выдвинут единым кандидатом. Складывалось впечатление, что в лидеры оппозиции выдвигаются те, кто последним открестился от Назарбаева; лидерство в оппозиции определяется не тем, кто в какой степени является убежденным носителем демократических принципов, а тем, кто способен бросить личный вызов президенту. Даже если представить себе вдруг победу оппозиции, то ее все равно ждал бы раскол: разные группы внутри лагеря шли на эти выборы с разными целями. Иной раз даже казалось, что и отдельные группы в окружении Назарбаева, и некоторые группировки внутри оппозиционного блока на самом деле борются за одно и то же: кто из них будет ближе к Назарбаеву во время следующего срока его президентских полномочий. Кое-кто в оппозиции рассчитывал методом шантажа добиться, например, своего включения в коалиционное правительство.

Раскол и кризис оппозиции неизбежен, но этот кризис станет основой для ее серьезной трансформации в новый блок. Это будет связано еще и с тем, что в десятых числах декабря ожидается освобождение Галымжана Жакиянова (оппозиционер, экс-губернатор Павлодарской области. — Ред. ). Оно если не станет вдохновляющим событием для всей оппозиции, то по крайней мере приведет к тому, что большинство людей в оппозиции начнут группироваться вокруг Жакиянова, у которого больше моральных прав быть лидером.

— Какими будут основные задачи очередного президентского срока Нурсултана Назарбаева — подготовка своего ухода и оптимизация условий для преемника, который рано или поздно появится?

— В этом и заключается основная интрига. Какой бы процент ни был бы у президента по итогам голосования, всем понятно, что с 5 декабря — следующего дня после выборов — начался обратный отсчет эпохи правления Назарбаева. Позавчера был пик его популярности, пик его правления. Я не знаю, проработает ли он весь семилетний срок, сложит полномочия раньше, умудрится каким-то образом еще найти оправдание для их продления, но со вчерашнего дня для него начался обратный отсчет. Все действия Назарбаева будут направлены на обеспечение условий для перехода к постназарбаевскому периоду.

В какой-то степени окружение президента теперь будет ему противодействовать. Логика всех номенклатурных групп, окружающих его, заключается в том, чтобы оказывать на него максимальное воздействие, поскольку он готовит основы для нового периода в жизни страны. В определенной степени основным противником Назарбаева становится не оппозиция, а клановые группировки, которые его окружают. Они могут способствовать медленному перетеканию его полномочий, например, к парламенту. Будет расти угроза «дворцового заговора».

Думаю, для Назарбаева сейчас ошибочно развивать дискуссию о преемнике, было бы ошибкой бросать все силы на его поиск. Сценарий преемника в каком-либо виде — азербайджанском династийном, ельцинском — сейчас не оправдается. Президент должен делать акцент на продолжении политических реформ, тем самым создавая механизмы для автоматического баланса в политической системе.

Самый главный вопрос — отношения даже не между властью и оппозицией, а между властью и бизнесом. Активность оппозиции напрямую зависит от настроений в бизнес-элите. Для Назарбаева главная цель сейчас — четко объяснить выжидающей бизнес-элите свои действия. По- моему, итоги голосования более нервно встретили в бизнес-элите, чем в номенклатурной. Некоторые банкиры на эти дни даже покинули страну. Казахстанский крупный бизнес с каждым годом чувствует себя все неуютнее. Капиталы растут, а вложить их некуда. Политика поощрения казахстанских инвестиций в соседние рынки: в Кыргызстан, Россию, Грузию и даже в Украину — не поможет разгрузить экономику. Так, в Кыргызстане нет таких проектов, а если и есть, то Москва нас туда не пустит. К большим проектам на российских рынках нас тоже не подпустят. А денег очень много: только на днях один из крупнейших банков заявил, что намерен в течение года привлечь в экономику еще десять миллиардов. О таких же намерениях заявляют еще два банка. Куда вложить эти деньги? Подходящие проекты есть в Казахстане, но они связаны с нефтяной, газовой, алюминиевой промышленностью — теми сферами, где сидят очень сильные олигархические группы, связанные с властью. Национальная буржуазия который год добивается доступа к этим секторам экономики.

— Будут ли перемены в многовекторной внешней политике Казахстана, насколько усилится влияние России и Китая?

— Я думаю, что мы все равно будем оставаться в одном военно-политическом пространстве с Россией и Китаем. Я заметил один нюанс: между Казахстаном и Узбекистаном, Россией и Казахстаном, Казахстаном и Китаем периодически происходят разногласия по экономическим проектам, политическим вопросам. Особенно между Ташкентом и Астаной. Бывали острые периоды отношений между Астаной и Пекином. Но никогда эти страны не позволяют себе ставить под сомнение честность выборов друг у друга. Даже сейчас наблюдатели из Узбекистана очень позитивно оценили наши выборы. Хотя Каримов мог позволить себе не приезжать на день рождения Назарбаева, мог обвинять Казахстан в укрывательстве террористов... Астане всегда будет удобно дружить с Москвой и Пекином, потому что, помимо каких-то неуютных вопросов, есть главное — взаимная поддержка легитимности власти.

В январе в США должны возобновиться слушания по «Казахгейту» (дело о коррупции в высших эшелонах казахстанской власти. — Ред. ). Но, с другой стороны, Астана удачно закрыла избирательный вопрос и будет себя чувствовать увереннее. В какой- то степени надо признать гибкость и эффективность казахстанской дипломатии на Западе. По крайней мере, удалось «размыть» позицию Запада в отношении процессов, происходящих в Казахстане. В европейских странах создавались организации и центры, которые финансировались через казахстанские структуры, но главное, что географически они находились на Западе. Через них, в принципе, и обеспечивалась легитимность и этих выборов. Многовекторная дипломатия Казахстана, показавшая свою эффективность, будет продолжена.