Иллюзия свободы

Решение руководства российской республики Башкортостан запретить транслирование на своей территории двух информационных аналитических программ ОРТ и Российского телевидения стало кульминацией той борьбы за свободу слова, которую постсоветское общество вело в последнее десятилетие. Внешне все понятно: ведущие этих программ Сергей Доренко и Николай Сванидзе не являются, мягко говоря, сторонниками предвыборного объединения «Отечество — Вся Россия», а президент Башкирии Муртаза Рахимов — один из его лидеров. Вот башкирский президент и решил, что его населению не стоит смотреть поклепы московских журналистов.

Не собираюсь здесь защищать коллег или утверждать, что их деятельность является образцом профессиональной этики. Дело даже не в этом. В течение последних лет многие в России пытались доказать, что свобода слова здесь существует на отдельной территории Москвы и Санкт-Петербурга, что в российской провинции всевластие региональных баронов и близких к ним предпринимателей гарантирует, что зритель (слушатель) читатель получит только ту информацию, которая является выгодной для того или иного президента, губернатора или председателя совета директоров. Однако московскую политическую элиту это не очень беспокоило: она играла в собственную игру и не мешала элите региональной играть в свои игры.

И вот теперь все дошло до абсурда. Цензура возможна не только в московском офисе: в Казани будут недовольны одной программой столичного телеканала, в Уфе — другой... Надеюсь, читатель не сомневается в том, какое именно политическое объединение считается самым интересным на Башкирском телевидении? Ну конечно же, то, в которое вошел президент Рахимов. Если сомнения все-таки остаются — посмотрите канал ТВ-Центр, контролируемый московской мэрией. И все сразу станет понятным.

Свобода слова заканчивается тогда, когда начинается партийная журналистика. В России же началась журналистика власти. Пока что властей несколько — региональные спорят с центральной, законодательная с исполнительной... И потому может возникнуть иллюзия свободы слова. Однако эта иллюзия неминуемо закончится — после окончательной победы наиболее сильного игрока.