Клинтон — Буш: две стратегии

Экономисты и историки еще долго будут спорить по поводу резкого контраста между экономической политикой периода правления президентов Билла Клинтона и Джорджа Буша. Администрация Клинтона пришла к власти, имея очень мало карт на руках, да и те плохие: предшествующий продолжительный период медленного экономического роста, огромный дефицит федерального бюджета, унаследованный от администраций Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего (1980 — 1992 годы), сравнительно высокий «естественный» уровень безработицы и растущее инфляционное давление.

И наоборот, администрация Джорджа Буша-младшего пришла к власти при очень хорошем раскладе, выражавшемся в наличии существенного бюджетного избытка, тенденции быстрого роста производительности, связанного с революцией в области информационных технологий, и очень низкого «естественного» уровня безработицы.

Но несмотря на сложности, практически все, к чему прикасалась экономическая команда Клинтона, превращалось в золото. Под руководством Роберта Рубина — сначала помощника президента, а затем министра финансов США — гигантские бюджетные дефициты, оставшиеся после Рейгана и Буша, превратились в огромные избытки, были успешно восстановлены высокие темпы роста инвестиций и производительности, а также предприняты меры по снижению торговых барьеров. Клинтон и его команда заслуживают похвалы и за вклад в урегулирование мексиканского кризиса 1994 года и азиатского финансового кризиса 1997 — 1998 годов.

И наоборот, практически все, к чему прикасалась экономическая команда президента Буша, если не превращалось в свинец, то приходило в такое состояние, что наблюдателям, как в самой администрации, так и вне ее, оставалось только покачивать головами и сердито ворчать по поводу упущенных возможностей. Действия команды президента Буша значительно ухудшили положение в области торговли, финансово-бюджетной политики, реформы системы социальной защиты — практически в любой сфере, которая может прийти вам на ум.

Прочитав вышедшую недавно в свет книгу Рубина «В неопределенном мире», начинаешь лучше понимать эту поразительную разницу. Взять, например, хотя бы то, что на титульном листе этой книги стоят имена ее авторов: Роберта Рубина и Джейкоба Вайсберга. Как часто писатель, работающий над мемуарами выдающихся личностей и общественных деятелей, видит впоследствии свое имя на обложке? А Вайсберг получил не просто «в сотрудничестве с», а всю честь соавторства, которое дает союз «и». Это и есть, пожалуй, самая сильная сторона личности Роберта Рубина — он отличный парень, который верит в то, что признанием, славой и почетом надо делиться.

Самым важным при разработке государственной политики Рубин считает «вероятностное мышление». Это означает желание и готовность искать ответы на такие вопросы, как «Что еще может произойти?», «Что если мы не правы?», «К чему это может привести в будущем?» — и рассматривать все возможные последствия предпринимаемых действий и связанные с ними издержки и приобретения, а не ожидать, что полученные результаты будут соответствовать какой-то модной идеологии или модели управления. В конце концов, не существует абсолютно верных прогнозов — все они содержат хотя бы один ошибочный элемент.

Стучать кулаком по столу и кричать недостаточно для того, чтобы изменить нежелательную действительность. Признание Рубиным того, что мир сложен и непонятен и что в нем происходит много неожиданных и удивительных вещей (когда просто невозможно воспользоваться путеводителем, составленным Джоном Мейнардом Кейнсом, Мильтоном Фридманом или каким-нибудь ученым неоконсерватором), кажется, и было его самым мощным секретным оружием.

Но, читая его книгу, быстро понимаешь, что «вероятностное мышление» — не единственное оружие Рубина. Он также работал на президента, который глубоко интересовался как политикой, так и стратегией своего правительства и который в большинстве случаев позволял убедить себя в том, что хорошая стратегия в конечном итоге оказывается хорошей политикой.

Рубин также эффективно использовал поразительные управленческие навыки, отточенные им во время пребывания на посту председателя инвестиционного банка Goldman Sachs. Я помню, как сидел в комнате Рузвельта в Белом доме и изумленно наблюдал за тем, как на заседаниях Национального экономического совета он добивался желательного для него консенсуса одним лишь поднятием бровей и предоставлением слова членам совета в определенном порядке.

От всех этих навыков и умений в области разработки и проведения государственной политики, однако, было бы мало пользы, не используйся они в правильном направлении. Я думаю, что главная причина необычайного успеха экономической политики Рубина (и Клинтона), особенно если учесть тяжелое состояние американской экономики на момент прихода к власти данной администрации, заключалась в способности придерживаться главной задачи правительства — всегда стараться рассматривать ситуацию в более широком плане.

В своей книге Рубин вспоминает время, когда он настойчиво проводил свою политику в вопросах международной торговли: «Защита отечественных предприятий и отраслей экономики обычно кажется привлекательной, потому что негативные последствия свободной торговли настолько очевидны… Во время разговора с президентом Клинтоном я упомянул, что один из секторов, где требуется снижение торговых барьеров, — это рыбная промышленность. Клинтон вспомнил нескольких бедных рыбаков, забрасывающих свои удочки… Он не намеревался делать ничего, что могло бы повредить этим бедным людям. «Но, господин президент, — сказал я, — для того, чтобы помочь этим рыбакам, вы можете лишить бедных людей гораздо большего блага, а именно — возможности покупать дешевую рыбу».

Мы все должны стараться видеть ситуацию в более широком плане. Это означает, что в будущем мы должны способствовать тому, чтобы такие талантливые и умелые люди, как Роберт Рубин, находили государственную службу привлекательной и чтобы, получив место в правительстве, они имели возможность что-то изменить.

Дж. Брэдфорд ДеЛОНГ — профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли и помощник министра финансов США в администрации Билла Клинтона.