Консерватизм — лучший способ интеграции

Недавно Тони Блэр, Жак Ширак и Герхард Шредер встретились в Берлине и пообещали оживить экономику Европы. Но мы и раньше слышали эти пустые обещания. Европейскому Союзу нужен новый курс. Я говорю это как лидер партии, первой выступившей за присоединение Британии к Европе. Правительство консерваторов впервые заявило о вступлении в начале 1960-х. Консерваторы приобщили Соединенное Королевство к Европейскому экономическому сообществу в 1973- м. Маргарет Тэтчер и Жак Делор работали вместе, занимаясь созданием общего рынка в 1986-м. Потому я не сомневаюсь, что Британия должна сохранить свое влияние в Союзе. Политика Британии в ЕС часто вела к худшим, а не лучшим отношениям со странами-участницами. На каждую инициативу ЕС мы по традиции отвечаем «нет», голосуем против, проигрываем голосование и нехотя принимаем ее, виня всех остальных. Европейцы устали от вето Британии. И я тоже.

Да, есть требования, которые должны принять все страны-участницы. Прежде всего — четыре свободы общего рынка: свободное перемещение товаров, услуг, людей и капитала. Но общий рынок не требует единой социальной или промышленной политики, а тем более политики налогообложения. Разная политика в этих областях стимулирует конкуренцию. Настаивать на общих стандартах значит тормозить экономический рост в Европе, поскольку страны-участницы переложат свои издержки на соседей.

Какие требования обязательны для всех стран, а какие следует оставить на их усмотрение? Я полагаю, что каждая из стран сама должна решать те вопросы, которые не влияют на остальных ни явно, ни существенно.

В сферах важных национальных интересов каждая страна должна решить, оставлять ли что-либо под своим контролем или сотрудничать с остальными. Страны Союза должны образовать ряд перекрывающихся кругов: разные сочетания стран- участниц должны иметь возможность объединять свои усилия в выбранных по их усмотрению сферах.

Есть и примеры: НАТО проявлял гибкость с самого начала. Франция согласилась стать его членом, но отказалась передать в командование вооруженные силы. Гибкость проявляется и в вопросах с введением евро, Шенгенским соглашением и Социальным уставом.

Таких примеров много. Всем приходилось двигаться вместе, но отдельные страны иногда уклонялись от переговоров. В 1998-м в Договоре появилась особая процедура — так называемого продвинутого сотрудничества, — позволившая отдельным странам-участницам идти дальше в вопросах интеграции в отдельных областях, не вовлекая в нее остальных.

Страны не должны объяснять, почему они против какой-либо инициативы в ЕС — к ней присоединятся лишь те, кто ее поддерживает. И страны, которые хотят объединяться, могут это делать. Им не надо звать Британию и остальных с шумом и спорами — другие не должны идти с ними в ногу. Так мы можем избежать непременной напряженности, столь свойственной отношениям в ЕС.

Я не говорю о Европе двух скоростей. Это значило бы отправиться в один город, но с разной скоростью передвижения. А я не хочу ехать в город, куда едут некоторые из моих партнеров. Но я не хочу также мешать ехать им.

Есть те, кто говорит, будто бы это означало потерю влияния на те страны, которые не хотят интегрироваться более тесно. Но влияние — не сама цель, это средство ее достижения. Британии не надо сидеть за столом, за которым решаются вопросы, касающиеся евро. Наша экономика не ослабеет, если мы останемся в стороне. Сохранение фунта не означает создания препятствий евро или надежды на его провал.

Европейский Союз не должен пытаться делать все, а должен постараться делать не так много, но более эффективно. Это даст его участникам возможность выработать, в рамках ЕС, свой подход к Европе, отвечающий национальным традициям.

Именно поэтому британские консерваторы отвергают конституцию ЕС. Мы не только не согласны со многими ее положениями, но отвергаем саму идею конституции ЕС. Между группой национальных государств, объединенных договором, и целым, назовете вы это страной или нет, со своей самобытностью, корень которой в своей конституции, — целая пропасть различий.

Будь принята такая конституция, ЕС заполучил бы все атрибуты и свойства государственности со своим президентом и министром иностранных дел, своей правовой системой. Верховенство закона ЕС вытекало бы не из Акта о национальных парламентах, а из наднациональной конституции. Это многое бы изменило, а не просто упорядочило практику, как некоторые полагают.

Не думаю, что стоит осуществлять изменения таких масштабов, не узнав мнения людей, для которых мы работаем. Избранные парламенты Европы не владеют нашими свободами. Они лишь защищают их, но не имеют права ограничивать их без особого на то разрешения. Любая редакция новой Конституции должна выноситься на обсуждение как британцев, так и граждан всех других стран ЕС.

Майкл ГОВАРД — лидер Консервативной партии, бывший министр внутренних дел Великобритании.