Лукашенко сделал свое дело. Лукашенко может идти?

Вопрос, что России делать с Лукашенко, с приближением в Беларуси президентских выборов становится с каждым днем все более актуальным. Ответ более чем очевиден. Путин должен прямо сказать белорусам: если они хотят объединения с Россией, то не должны переизбирать «бацьку». Более того, популярность Путина в этой республике такова, что там могли бы проголосовать за того кандидата, на которого укажет ВВП.

Подобные шаги вполне политкорректны. Они не могут и не должны трактоваться как вмешательство во внутренние дела суверенной страны, ибо юридически Россия и Беларусь уже объединились в пусть и весьма странное, но союзное государство. Посему Кремль имеет полное право не соблюдать нейтралитет в предвыборной кампании в Беларуси. Россия должна вмешаться в ее ход — если она хочет иметь реальный, а не опереточный союз с Беларусью.

Пять лет назад, сразу после подписания союзного договора, я предупреждал со страниц своего журнала, что «ускоритель единения» Лукашенко превратится в его тормоз. Так оно и вышло, хотя тогда почти никто в России в это не верил.

Позади пять лет политической трескотни и демагогии. И впереди этого «добра» не меньше, если президентом останется Лукашенко.

У «Русобелии» есть опереточный парламент, который ровным счетом ничего не решает. Издается совместная газетка, в которой нет ничего, кроме пропагандистских заклинаний. Процветает бюджетная синекура для небольшой пока орды союзного чиновничества, готовой при первой же возможности расплодиться в насекомоподобной прогрессии. Есть даже госсекретарь, вырвавшийся из лап швейцарского и американского правосудия.

За всей этой мишурой многие не видят главного. Все пять лет Россия и Беларусь, строя понарошку союз, дрейфовали в противоположных направлениях. Лукашенко — назад, Россия худо-бедно — шаг назад, но два вперед. Экономическая пропасть между ними за эти годы стала гораздо шире. «Апрельские тезисы» Путина — прежде всего его экономические планы, озвученные в ежегодном послании, — не оставляют никаких сомнений, что векторы движения по-прежнему различны.

Между тем гигантская разница потенциалов не оставляет никаких сомнений в том, кто за кем должен следовать в экономической политике. В союзе же хвост виляет собакой. Условия объединения диктует Лукашенко, демонстративно не слышащий довольно робких предложений кремлевских партнеров начать, наконец, рыночную модернизацию своей неконкурентоспособной брежневской экономики, выживающей лишь на дармовом допинге из российских энергоносителей.

Лукашенко попросту не в состоянии реформировать белорусский совнархоз. Такая попытка означала бы для него полный политический крах: в таком случае Лукашенко уже перестал бы быть Лукашенко. Отсутствие же таких попыток обернется рано или поздно крахом союзной идеи или как минимум ее дискредитацией.

Российское руководство, загипнотизированное велеречивыми демагогическими заклинаниями союзника, должно было бы найти такую альтернативу Лукашенко, которая позволит заниматься реальным сближением двух стран — прежде всего в сфере экономики. Из Минска в Москву поступает достаточно сигналов, указывающих на наличие устраивающего ее выбора. Лукашенко же пытается убаюкать Кремль сказками об антироссийских чудовищах, рвущихся к власти.

Ясно, что риск геополитической переориентации Минска близок к нулю. Сход Беларуси с российской орбиты не более вероятен, чем отлет Луны от Земли. Белая Русь — при любом реально избираемом руководителе — вечный союзник России. Если она уж и не превратится в ее восьмой федеральный округ, то уж точно навсегда останется западным форпостом Москвы.

Историческая заслуга Лукашенко перед Россией состоит в том, что вопрос о союзе прочно зафиксирован в повестке дня. В политическом плане объединительную тенденцию переломить практически невозможно. В экономическом же — а он основной — все наоборот: союз крайне хрупок, и главное препятствие к его укреплению — Лукашенко. Он сделал свое дело и получил за это российский орден «За заслуги перед Отечеством». Теперь он может идти. Так, судя по некоторым признакам, думают в Москве.