Начало конца для Гуантанамо

Война с террором заставила демократические государства пытаться определить ту меру, в которой они могут позволить себе защищать гражданские права и свободы как своих граждан, так и иностранцев. Споры были наиболее интенсивными в Соединенных Штатах, где постоянно слышен припев о том, что Конституция — это не «договор о совместном совершении самоубийств» и что национальная безопасность может оправдать исключительные меры. Некоторые меры — неправомочный досмотр банковских записей и прослушивание телефонных разговоров — подрывают свободу всех. Другие — из них самое печально известное тюремное заключение около 450 предполагаемых мусульманских борцов в Заливе Гуантанамо — посягают на людей, которых считают врагами.

Среди растущих обвинений в жестоком обращении правительство президента Джорджа Буша некоторое время назад осознало, что оно не может сохранять свой лагерь интернированных в Гуантанамо вечно. И все же оно не хотело повторить опыт судебного процесса Закариа Муссауи, на котором после многих пропагандистских заявлений со скамьи подсудимых предполагаемый двадцатый смертник 11 сентября 2001 года был в конечном итоге осужден и приговорен к пожизненному заключению. Таким образом, администрация Буша предложила золотую середину: военную комиссию под контролем военных судей, которая признавала бы меньше прав для обвиняемых и не допускала бы подачи апелляций в гражданские суды.

В своем недавнем решении по делу Хамдан против Рамсфелда Верховный Суд США сказал «нет»: использование Бушем исполнительной власти зашло слишком далеко. В результате, решение будет иметь продолжительное воздействие на конституционную структуру Америки.

Салим Ахмад Хамдана был личным водителем Осамы бен Ладена. Кроме того что он возил своего босса и посещал встречи, он не сделал больше ничего для содействия террористическим нападениям в сентябре 2001 года. И все же тот факт, что он возил его и знал цели «Аль-Каиды», показался военным достаточным основанием для того, чтобы обвинить его в участии в заговоре с целью убийства гражданских жителей и участия в террористических актах.

Когда начался судебный процесс над ним, обвинение пыталось удалить Хамдана из зала во время свидетельских показаний против него. Правительство хотело защитить свои источники. Но эта необычная процедура, разрешенная в военных комиссиях, идет вразрез с принятыми канонами федерального, Конституционного и международного права. Защита немедленно добилась в федеральном суде судебного запрета, чтобы помешать продолжению судебного процесса.

Федеральный суд постановил, что по Женевским конвенциям Хамдан как военнопленный имел право на слушание дела в суде, который придерживался тех же процедур, что и суд, судивший солдат за превышение полномочий при задержании и содержании под стражей, то есть в американском военном трибунале. Верховный Суд, однако, обошел вопрос о том, был ли Хамдан военнопленным, утверждая вместо этого, что конфликт определяет общая статья III во всех Женевских конвенциях, которая регулирует вооруженный конфликт «не международного характера». В таких случаях существует обязанность гарантировать, что все приговоры выносятся «регулярно назначаемым судом, предоставляющим все судебные гарантии, признанные цивилизованными людьми обязательными». Военные комиссии Буша были признаны ниже этого стандарта.

В то время как обсуждение Женевских конвенций и процедурных прав является важным, мнение судьи Джона Пола Стивенса, по большому счету, обращается к границам законов войны и в особенности к тому, является ли обвинение в заговоре, выдвинутое против Хамдана, нарушением этого органа общепринятого международного права.

Все согласны с тем, что по закону США юрисдикция военных трибуналов ограничивается нарушениями законов войны, так что если нельзя обвинять в заговоре, Хамдана и других подобных ему нельзя судить ни в каких военных судах, а не только специальными комиссиями. Чтобы решить вопрос о том, является ли заговор преступлением по законам войны, судья Стивенс поддержал аргументы, высказанные в кратком изложении дела, которое я представил на рассмотрение от имени экспертов по заговору и законам войны.

Законы войны, рассуждал суд, должны отражать единодушие всех юридических систем. Но заговор, как автономное преступление, является особенностью англо-американского общего права. Этот аргумент был хорошо известен, начиная с Нюрнбергских судебных процессов, которые отклонили обвинения в заговоре с целью совершения военных преступлений и преступлений против человечества. Судья Стивенс процитировал Телфорда Тэйлора, главного обвинителя в Нюрнберге, который тоже подчеркивал странность обвинений в заговоре в международных трибуналах.

Более того, аргументы о международном праве в период после Второй мировой войны тихо отбросили все ссылки на обвинения в заговоре. По общему признанию, это не было открытым процессом, но модель бесспорна. Как написал судья Стивенс, «преступление «участие в заговоре»... не фигурирует ни в Женевских конвенциях, ни в Гаагских конвенциях — основных соглашениях о законах войны». Он мог бы добавить к ним Римский свод законов и резолюции ООН, учреждающие специальные трибуналы для бывшей Югославии и для Руанды.

Я считаю, что отказ международного сообщества от обвинений в заговоре является правильным, потому что международное уголовное судопроизводство ориентируется на правосудие постфактум — суд над теми, кто предположительно уже осуществил жестокие убийства и другие тяжкие преступления, волнующие международное сообщество. Заговор в отличие от этого применяется в юридической системе, которая подчеркивает раннее вмешательство полиции до того, как были реализованы преступные планы. Раннее вмешательство возможно во внутренней юридической системе, но не существует никакой международной полиции, которая могла бы выполнять подобную функцию.

Администрация Буша в настоящее время в замешательстве. Она не хочет преследовать в судебном порядке в федеральных судах задержанных из Гуантанамо, но маловероятно, что она может преследовать их в судебном порядке по законам войны, как объясняется в решении суда по делу Хамдана.

Хотя судебное дело Хамдана признает законность задержания противника до конца военных действий, такие действия несостоятельны. Международное сообщество не примет эту форму массового превентивного задержания с продолжающимися обвинениями в жестоком обращении и пытках. Рано или поздно Бушу придется сделать выбор между судебным преследованием в федеральном суде и закрытием лагеря.

Джордж П. Флечер — профессор юриспруденции в Колумбийском университете.