НАТО versus гибридные угрозы

Еще несколько лет назад вряд ли кому-то пришло бы в голову, что однажды НАТО будет рассматривать ситуацию в Украине как угрозу безопасности союзников, фактически приравняв Россию к террористической организации наподобие Исламского государства (ИГИЛ). Да, в действительности до кризиса в Украине Россия и НАТО развивали отношения стратегического партнерства, и, по мнению многих экспертов, Россия даже опережала Украину по объемам и уровню сотрудничества с Североатлантическим альянсом, а Совет Россия — НАТО, в рамках которого все страны-участницы имели одинаковое право голоса, даже определенным образом приобщал Россию к процессу принятия решений на уровне Альянса. А что же сегодня? Любые контакты с Россией прекращены, а на представительских конференциях речь идет о том, как противостоять новой угрозе на восточном фланге НАТО — путинской России с ее агрессивными амбициями относительно соседей. Причем эксперты не исключают, что безопасность Альянса может покачнуться, учитывая такое соседство. Об этом и другом шла речь на двухдневной конференции «НАТО и новые виды ведения войны: Преодолевая гибридные угрозы», которая проходила в конце апреля в Римском колледже НАТО в Риме.

Известно, что НАТО всегда придавал Украине весомое значение, предложив нашей стране отношения Особого партнерства, которые начали развиваться вскоре после обретения ею государственной независимости. Вполне понятно, что Альянс внимательно следит за событиями, развернувшимися в связи с украинско-российским кризисом. В Декларации Уэльского саммита НАТО отмечается: «Мы решительно осуждаем эскалацию кризиса и незаконное военное вмешательство России в Украину и требуем, чтобы Россия остановила его и отвела свои войска из Украины и от ее границ. Это нарушение суверенитета и территориальной целостности Украины является вопиющим нарушением международного права и серьезным вызовом евроатлантической безопасности». И сегодняшняя конференция, с более чем руководящим уровнем представительства, полностью подтвердила позицию, выраженную лидерами Альянса в сентябре. К тому же военные руководители рассуждали о том, что НАТО может противопоставить в военном плане сегодняшним угрозам, которые идут с Востока и Юга, но не признают границ.

О ГИБРИДНЫХ СРЕДСТВАХ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ

Изменения в современной среде безопасности обстоятельно анализировал Председатель Военного Комитета НАТО генерал Кнуд Бартелс. По его мнению, гибридная война не является изобретением современности. Речь идет о сочетании военных и невоенных средств, так сказать «войне без ограничений». Примеров в истории можно найти немало. Это и российско-финская война, и действия советских партизан во время Второй мировой войны. Впрочем, что представляют собой гибридные угрозы сегодня и почему НАТО настолько встревожен их наличием на границах Альянса? Гибридные средства ведения войны можно определить как «смесь военных и невоенных средств, а именно: дипломатии, информации, военной силы, медийной составляющей и экономического давления». По мнению экспертов НАТО, именно такую войну сегодня ведет Россия против Украины, используя наряду с обычными вооружениями (причем наличие ядерного оружия тоже играет определенную роль в демонстрации потенциала) кибер-нападения, активную пропаганду и давление в экономической и энергетической сферах. К тому же одной из задач Путина было помешать реформам в Украине и ее сближению с Евросоюзом и НАТО, ведь Россия традиционно видит Украину сферой своего влияния, хочет для себя роли евразийского лидера.

Что же требуется от военных в этих обстоятельствах, когда глубинные изменения происходят едва ли не ежегодно, и делать прогнозы очень трудно? В первую очередь, считает генерал Бартелс, способность действовать быстро, быть готовыми к непредсказуемым ситуациям, ведь даже если сегодня действия России не составляют прямой угрозы членам Альянса, нельзя быть уверенными, что так будет всегда. Чтобы достичь этого, Альянс нуждается в качественных доктринах, разведке, командовании и управлении, а также наличии многочисленных боеготовых резервов. Хорошо организованная разведка дает возможность осознать мотивы тех или иных действий, а следовательно — дать адекватный ответ на возникающие угрозы.

«ДОКАЗАТЬ ПОТЕНЦИАЛЬНО АГРЕССИВНОМУ СОСЕДУ СВОЮ ХРАБРОСТЬ И РЕШИТЕЛЬНОСТЬ»

Сегодня мы наблюдаем, как основополагающая задача Альянса по гарантированию коллективной обороны фактически «сливается» с другой не менее весомой задачей — урегулированием кризисов. Впрочем, не следует оставлять вне поля зрения тот факт, что НАТО является политико-военным альянсом, а следовательно любые военные действия должны быть одобрены политическим руководством. В этом контексте генерал Бартелс отмечает необходимость ускорения процесса принятия решений, когда речь идет о необходимости военной операции, не забывая при этом, что конфликтные ситуации могут разворачиваться на Востоке и Юге параллельно и нуждаться в одновременном вмешательстве. Нужна надежная разведка, оперативный анализ и вслед за этим — принятие решения. Вся цепь должна вмещаться в сжатые сроки, как бы сложно ни было привести к общему знаменателю 28 демократических стран. Процесс принятия политических решений должен идти в ногу со скоростью развития событий, ведь какой смысл иметь силы быстрого реагирования, если на принятие решения нужно больше времени, чем на то, чтобы развернуть эти силы там, где в том возникнет потребность?

Необходим потенциал, который был бы адекватен угрозам, а не наоборот. Пример российско-украинского кризиса свидетельствует о том, что подобные ситуации всегда возникают неожиданно и никто не в состоянии руководить ими, а следовательно надо быть готовыми ко всему. Это диктует необходимость перестройки маневренных вооруженных сил, способных действовать как в случае конфликтов высокой интенсивности, так и при проведении гуманитарных операций. Нужны вооруженные силы, которые могут быть развернуты в сжатые сроки (речь идет о нескольких днях), наученные таким образом, чтобы отвечать современным вызовам. Военные учения имеют существенный вес, причем они должны отражать наиболее неожиданные и невероятные сценарии. Вот почему во время конференции военные лидеры отмечали неотложность внедрения в жизнь Плана действий в отрасли готовности (ПДГ), принятого во время Уэльского саммита НАТО, который определенным образом является реакцией НАТО, в частности, и на события в Украине.

При этом следует помнить, что военная составляющая — это только одна сторона медали. Военное измерение достаточно ограничено. Оно должно дополняться сотрудничеством с другими международными организациями. Подобно тому, как угрозы выходят за пределы границ, наши ответы на эти угрозы тоже не могут существовать в пределах одной только организации. НАТО не должна расширять свою зону ответственности, но должна ли НАТО помогать партнерам? Безусловно. Каким образом такая помощь может предоставляться — это НАТО будет определять в каждом отдельном случае: на двусторонней основе, в рамках добровольных коалиций или в формате НАТО, но Альянс не может оставаться в стороне, понимая при этом, что ответ на гибридные вызовы должен происходить изнутри самой страны, которая с ними сталкивается. И начинать надо с того, чтобы доказать потенциально агрессивному соседу свою храбрость и решительность.

Да, конечно, нельзя надеяться решить гибридные вызовы исключительно военными средствами, не следует «милитаризировать» гибридные угрозы, но военная мощь может заставить противника изменить подходы и отказаться от прямой агрессии. Мощная военная составляющая, включая ядерный потенциал НАТО, является одним из факторов, обеспечивающих сдерживание и доверие мировой общественности к НАТО, но сила НАТО в единстве между политической и военной составляющими.

Подытоживая свое выступление, генерал Бартелс сосредоточил внимание на том, что должно быть сделано в канун Варшавского саммита НАТО в 2016 году. В первую очередь, это — продемонстрировать успешное выполнение решений Уэльского саммита: ПДГ, но не менее важно — Плана действий в отрасли инвестиций в оборону. Во-вторых, Альянс должен определить свои последующие шаги относительно России.

ОБ ИНФОРМАЦИОННОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ГИБРИДНЫХ УГРОЗ

Естественно, участники конференции не могли оставить без внимания информационную составляющую гибридных угроз. Известный украинской аудитории своей работой на должности спикера НАТО во времена косовского кризиса, а ныне заместитель Помощника Генерального секретаря НАТО по новейшим угрозам д-р Джейми Шей направлял дискуссию по этому вопросу. НАТО не был готов к подобным действиям Российской Федерации. Вчера Россия была стратегическим партнером НАТО, а сегодня вызывающе нарушает свои обязанности в рамках международных соглашений вплоть до угроз применения ядерного оружия: российская доктрина впервые признает возможность применения ядерного оружия на тактическом уровне. Разумеется, НАТО должен соответствующим образом адаптировать собственную ядерную позицию.

Кроме того, Россия практически внедряет две информационные кампании относительно событий в Украине: первая направлена на внутреннюю аудиторию, а вторая — на международную. В частности, западные санкции используются для формирования у населения антизападных настроений. Чудовище надо кормить, и антизападные настроения являются отличной пищей для формирования образа врага, а следовательно — единения общества перед лицом внешней угрозы. Другой целью российской пропаганды является подорвать единство Альянса.

Работая на западную аудиторию, Россия прежде всего прибегает к отрицанию фактов, действуя по принципу «ничего не признавать, все отрицать». Похоже, российские лидеры убеждены, что если ложь повторять многократно, то она становится похожей на правду. Общаясь с прессой в течение четырех часов, Путин неутомимо отрицал присутствие российских вооруженных сил на территории Украины.

В связи с этим участниками конференции была нарушена возможность рассекречивания некоторой разведывательной информации и публикации спутниковых снимков в СМИ с целью демонстрации реального положения вещей. Таким образом Запад мог бы противопоставить факты пропаганде и выдумкам Кремля. Это способствовало бы потере доверия к рассказам российского руководства среди западной общественности. Кстати, отмечает Дж. Шей, в Германии, например, тональность освещения событий в Украине немецкими СМИ постепенно меняется в интересах Киева.

Следовательно, объясняет д-р Шей, стратегические коммуникации составляют важное направление деятельности Альянса. Это не просто информирование, это — элемент сдерживания, реагирования на кризисные ситуации.