Нет у революции конца...

О последних югославских событиях уже много говорилось как о последней демократической революции в Европе. Наверное, не совсем справедливо: революции, в том числе и демократические, еще вполне могут состояться. Скорее всего то, что случилось в Югославии, было логичным следствием революции, которая началась в 1980 году в Гданьске. Это уже потом в Польше состоялся исторический круглый стол, в Берлине пала стена, Германия объединилась, а карта Европы начала выглядеть совсем по-другому.

Распался СССР, распалась федеративная Югославия, все это сопровождалось войнами, жертвами, беженцами, кризисами. Это — также плата за то, что революция началась. Причем каждый из ее участников ставил перед собой и перед нею разные цели — потому результаты были, есть и будут совсем неодинаковыми. Польша, Чехия, Словакия, страны Балтии стремились к свободе, ибо помнили, что она дает и как ее можно использовать. Румыны не выдержали больше диктатуры Чаушеску. Общей со всеми ними у нас тогда была разве что эйфория ожиданий.

Югославия, поглощенная потерей себя и крахом надежд на воссоздание «Великой Сербии», несколько задержалась. Перестав быть «неприсоединившейся» Югославией — творением маршала Тито, она в то же время стала источником последних балканский войн, которые между тем так или иначе поддерживали и большинство из тех, кто 24 сентября проголосовал за Войслава Коштуницу. Как, наконец, и он сам. И пока Слобо был «на коне», а сербы гордились победами над хорватами и мусульманами в Боснии — проблем с популярностью Милошевича не возникало.

Вряд ли события в Белграде в конце прошлой недели были отдельной революцией, или последней революцией уходящего века. Но, безусловно, без Гданьска, круглого стола и падения Берлинской стены не было бы и перемен в Белграде. Очевидно, сербы уже просто почувствовали себя готовыми к переменам. Очевидно, для этого нужны были годы санкций и изоляции, для этого надо было пережить атаки натовских бомбардировщиков, увидеть толпы сербских беженцев сначала из Краины в Хорватию несколько лет назад, а потом — и из Косово, после акции НАТО. И понять наконец, что так жить — нельзя.

Революция, если оценивать ее не как переворот, но как процесс, продолжается. Карта Европы опять перерисовывается. На ней проводятся новые «линии Керзона», которые, очевидно, еще сыграют свою роль уже в недалеком будущем. Как именно — неизвестно. Может, далеко не так хорошо, как могут ожидать те, кто сейчас говорит об их оправданности и необходимости. Но именно это может заставить тех, кого таким образом «отрезают» от «общеевропейских процессов», т.е. в том числе и нас, сыграть наконец на опережение — и выиграть.

«Сербский вариант», который наступил через три года после «болгарского» может показать только, что нет ничего невозможного. В том числе — и для положительного развития.