О «пятнице» Трампа

Весь мир внимательно наблюдает за формированием администрации нового президента США Дональда Трампа, и особенно это касается внешней политики. Украину в первую очередь интересует, какой является позиция хозяина Белого дома в отношении России и ситуации на Донбассе. Если члены кабинета Трампа четко высказываются по этим вопросам, осуждая действия Москвы, то этого нельзя было сказать о президенте. На прошлой неделе произошло событие, которое вносит некоторую ясность в отношении политики Белого дома. Президент Трамп резко осудил режим Асада за химическую атаку по оппозиции, в результате которой погибло более 20 детей. Более того, в прошлую пятницу он приказал нанести удар по сирийской авиабазе, с которой поднимались самолеты с химическим оружием. Это дало основание некоторым экспертам говорить о пятничной повестке дня президента Трампа в противовес четверговому порядку, который предвещал фактически изоляционизм США на внешней арене, поскольку, будучи кандидатом, нью-йоркский миллиардер обещал не вмешиваться в Сирию и улучшить отношения с Россией.

«День» попросил директора Инициативы по контролю за вооружениями Института Брукинза, экс-посла США в Украине Стивена ПАЙФЕРА, прокомментировать, что означают последние действия американского президента и какую роль будет играть Украина во внешней политике США.

«МИР ВМЕШИВАЕТСЯ ВО ВНЕШНЮЮ ПОЛИТИКУ США»

— Просто мир вмешивается во внешнюю политику США. По моему мнению, президент Трамп не ожидал, что ему придется делать это. После использования сирийским правительством химического оружия в среду он говорил в очень жестких тонах, и я не знаю, так ли было запланировано, была ли это эмоциональная реакция, но он достаточно четко показал «красную линию» и чувствовал, что должен реагировать.

— Кое-кто считает, что это был четкий сигнал России, которая поддерживает режим Асада и формально несет ответственность за действия сирийской власти.

— Да, это был сигнал, так как россияне поддерживают Асада, а также защищают его в Совете Безопасности ООН, блокируя принятие решений. Интересно, по моему мнению, то, что, несмотря на предыдущие разговоры об улучшении отношений  с Россией, этого не произошло из-за объявления Трампом авиаудара по Сирии.

— Как мы видим, Запад положительно отреагировал на упомянутые выше авиаудары по сирийской авиабазе. Между тем Россия и Иран осудили их, заявив, что Трамп нарушает свои предвыборные обещания. Что вы скажете на это?

— Я не ожидал, что Россия будет приветствовать эти авиаудары. Нам остается посмотреть, как россияне будут реагировать на запланированный на 12 апреля визит госсекретаря Рекса Тиллерсона в Москву. В определенный момент россияне должны понять, что, в частности, из-за использования химического оружия режимом Асада они не могут ожидать, что мы будем спокойно наблюдать за этим.

«УКРАИНА ЯВЛЯЕТСЯ БОЛЬШОЙ ПРЕГРАДОЙ НА ПУТИ УЛУЧШЕНИЯ АМЕРИКАНО-РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ»

— Какие, по вашему мнению, мессиджи привезет в Москву Тиллерсон? 

— Я надеюсь, что этот мессидж будет таким: послушайте, мы хотели бы иметь лучшие отношения, но нам нужно решить некоторые проблемы, в частности одна из них заключается в том, что Россия делает в Украине. У нас не может быть лучших отношений, если мы не решим эти вопросы. Поэтому, по моему мнению, Украина является большой преградой на пути улучшения американо-российских отношений. Пока Россия не изменит своих действий на Донбассе, я не вижу, как мы можем улучшить наши двусторонние отношения.  Было бы хорошо уладить наши расхождения, но будет сложно вернуться к нормальным отношениям с Россией, если она будет продолжать военную кампанию на Донбассе.

— Мы слышали сильные заявления со стороны постоянного представителя США в ООН Ники Гейли, министра обороны генерала Маттиса, даже госсекретаря Тиллерсона с осуждением России в ее действиях в Украине, но до сих пор подобные заявления не звучали из уст президента Трампа. Что, по вашему мнению, он думает об Украине и России?

— Когда в ноябре президентом был избран Трамп, я очень переживал, что это будет значить для американской политики в отношении Украины. Но за последние одиннадцать недель я несколько успокоился, услышав заявления посла Гейли, госсекретаря Тиллерсона и генерала Маттиса, а также вице-президента Пенса. Я соглашаюсь, что чувствовал бы себя спокойнее, если бы президент Трамп сделал подобные заявления. Но в то же время можно сказать, что сейчас внешняя политика США выглядит лучше, чем это было в ноябре или декабре.

— Некоторые эксперты считают, что администрацию Трампа сейчас нужно больше оценивать по ее действиям, а не по словам. Что вы скажете на это?

— Нужно следить за обоими факторами. Проблема касательно Трампа заключается в том, что я не уверен, будет ли инстинктивно президент поддерживать политику вице-президента, госсекретаря и министра обороны, которые придерживаются традиционной политики Республиканской партии в отношении России, НАТО и Украины.

— Мы видим, что в Совете национальной безопасности при президенте собралась сильная команда, но также есть стратегический советник Стив Беннон и зять Трампа — Кушнер. И возникает вопрос, кто же на самом деле имеет больше влияния на американского президента?

— Это очень большой вопрос. Действительно, есть Совет национальной безопасности во главе с генералом Макмастерсом с очень хорошими экспертами, есть Стив Беннон со своей стратегической группой, а также зять президента Кушнер. Я еще не знаю, кому из этих трех президент уделяет больше всего внимания. И если возникнет кризис, к кому он позвонит первым? Но мнение того, кому он позвонит первым, может привести к другой американской политике. Хорошей новостью является то, что советник президента по вопросам национальной безопасности генерал Макмастерс все больше укрепляет свои позиции, и надеюсь, что это будет продолжаться.

«ЕСЛИ УКРАИНА НЕ СТАНЕТ ЛУЧШЕ ВНУТРИ, ТО ОНА СТАНЕТ МЕНЕЕ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ И ИНТЕРЕСНОЙ»

— Одна из панелей на Киевском форуме по безопасности называлась «Какую роль будет играть Украина во внешней политике США?». У вас есть мысли по этому поводу?

— Я чувствую себя сейчас более спокойным за Украину, чем, скажем, три месяца назад. И меньше переживаю по поводу крупного соглашения между США и Россией. Такого соглашения не было при администрации Обамы и его не будет при администрации Трампа. И всегда было трудно себе представить, каким могло быть такое соглашение. И сейчас я меньше переживаю за крупное соглашение за счет Украины, и это очень хорошо. Но также важно, чтобы Украина сделала некоторые внутренние шаги, например ускорила реформы, в частности борьбу против коррупции. Ведь Украине нужно демонстрировать, что она двигается в правильном направлении, и делает это максимально быстро. И это вызовет позитивную реакцию со стороны Трампа. Если Украина не станет лучше внутри, то она станет менее привлекательной и интересной.

— Кстати, один из экспертов признался мне, что его удивило то, что никто на этом форуме не спросил, какова реакция американской стороны на недавнее заявление Верховной Рады с просьбой к США предоставить Украине статус главного союзника — не члена НАТО или заключить двусторонний договор о безопасности, какой существует, например, между США и Японией. Что вы скажете на это?    

— Я могу сказать, что статус главного союзника — не члена НАТО не стоит в повестке дня в Вашингтоне. Мне временами кажется, что Украина тратит слишком много сил, пытаясь получить статус или титул. Реально, что стоит делать, это, например, работать над тем, чтобы получить согласие американского Конгресса и  правительства на предоставление летальной военной помощи, а не просить статус для Украины. Подобным образом мы сейчас можем говорить о МАР (План действий по членству в НАТО), чего, по моему мнению, не случится, но мы можем иметь План действий для Украины, который будет похож на ПДЧ, но не будет так называться. Главное — имплементировать его, другими словами, делать все, что требует этот план, и Украина будет готова к членству.

— А почему бы не поставить задачи по подписанию двустороннего соглашения по безопасности, которое заменило бы гарантии, которые должен был обеспечить Будапештский меморандум, готов ли к этому Конгресс?

— Никто в Вашингтоне не говорит об этом. Проблема заключается в том, что Будапештский меморандум давал не гарантии безопасности, а заверения. А вы говорите о том, чтобы США распространило на Украину такие же гарантии, какие имеют страны-члены НАТО. Главным образом речь идет о том, что если завтра мы даем вам такие гарантии, то это технически значит, что послезавтра мы будем в состоянии войны с Россией. Я не думаю, что Конгресс проголосует за это. Как известно, «политика — это искусство возможного». Так что, опять-таки, я думаю, что давление с целью получения большей военной помощи, а также летальной военной помощи стало бы важным символом американской поддержки и было бы полезным здесь для сдерживания россиян.

— А разве таким сильным сигналом американской поддержки не мог бы стать перенос американской авиабазы из Рамштайн в Германии в Днипро, что, по словам Трампа, стало бы прекрасной гарантией безопасности?

— Этого не произойдет. Но нужно отметить, что у вас до сих пор находится 300 американских военных, которые обучают украинских военнослужащих. А упомянутый вами сигнал был бы очень интересным шагом, но я не думаю, что мы увидим в Украине большую американскую базу.

«МЫ БЫЛИ МЕНЕЕ УСПЕШНЫМИ В ТОМ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ УКРАИНЕ БЫСТРЕЕ РЕФОРМИРОВАТЬСЯ»

— Мне сказали, что вы заканчиваете книгу об Украине. Можете рассказать, о чем в ней будет идти речь?

— Да, она выйдет летом. И в ней речь будет идти об американо-украинских отношениях, главным образом с 1991-го по 2004 год, включая время, когда я работал в Украине. Например, мне удалось получить доступ ко многим материалам, когда я работал послом здесь, а также документам, которые были рассекречены. Кроме того, в книге дается краткий итог событий, произошедших после 2005 года и по сей день. А в последней главе речь идет о том, какие выводы мы, американцы, сделали из нашего опыта сотрудничества с Украиной, и мои рекомендации, как улучшить это сотрудничество. И главный вывод, который я сдалал, заключается в том, что в больших внешнеполитических вопросах дипломатия была успешной. Мы были менее успешными в том, чтобы помочь Украине быстрее реформироваться. А если бы мы здесь лучше сработали, то Украина была бы сильнее к 2014 году и не произошло бы аннексии Крыма и российской агрессии на Донбассе.  Возможно, нам нужно было оказывать большее давление касательно реформирования страны, и тогда не пришлось бы этого делать 25 лет спустя. Мы говорим о земельной реформе с 1998 года, и я не хочу, чтобы через 20 лет мы снова говорили об этом. Я бы хотел говорить: посмотрите, украинцы осуществили земельную реформу, фермеры получили возможность распоряжаться своей землей, Украина ежегодно экспортирует 100 млн тонн зерна, ее сельское хозяйство на уровне Канады и Австралии.

— Кстати, какое у вас сложилось впечатление от выступлений Президента и премьер-министра, заверили они вас, что Украина идет по правильному пути, в частности в реформировании?

— Да, я слышал выступления обоих лидеров и считаю, что за последние три года было многое сделано. Однако, по моему мнению, ситуацию можно описать, как стакан наполовину полон и наполовину пуст, и нужно еще многое сделать. Земельную реформу, пенсионную реформу, приватизацию и борьбу с коррупцией. И пока это не будет сделано, причем должным образом, Украина не получит больших инвестиций. Украина нуждается в помощи сейчас, потому что ей не хватает инвестиций. А именно инвестиции обеспечивают рост страны, рост экономики. А если Президент не обеспечит максимально быструю реализацию реформ, вы столкнетесь с такой фазой, как «усталость от Украины» в Европе. Мы уже видим, как некоторые европейские страны заявляют: «Украина медлит, не хочет меняться, мы хотим вернуться к обычным отношениям с Россией». А я не хочу видеть этого.

— Один из экспертов сказал мне, что Киевский форум по безопасности должен больше сосредоточить внимание на том, что происходит в Украине и как власть собирается решать существующие проблемы. Разделяете ли вы это мнение?

— Да, возможно, в этом есть резон. В конечном итоге, Украина может добиться успеха только благодаря тому, что делают украинцы. Запад может немного помочь, но успех зависит от вас. По моему мнению, правительство может сделать больше, чтобы реализовать виденье, которое вывело сотни тысяч украинцев на улицы во время революций на Майдане. У меня есть опасение, что может повториться ситуация 2000 года, когда я был здесь послом и Виктора Ющенко назначили премьер-министром. В стране появилось много энтузиазма, но в конечном итоге ничего не произошло. И тогда произошла Помаранчевая революция, большой подъем, и снова ничего не изменилось. Если Революция Достоинства не принесет успеха, то в определенный момент Европа и Вашингтон скажут: «Возможно, Украина не может исправиться?» Я не думаю, что это правда, но люди начнут думать так, и это будет плохо для Украины и для Запада.