О «стене», барьерах и перспективе

В эти дни в Германии проводится много мероприятий по случаю празднования 20-летия падения Берлинской стены. Насколько важным было для Германии, Европы, в частности, и Украины это событие и отдают ли должное тому, что произошло 20 лет назад, сегодня в Европе? Каких изменений следует ожидать в отношениях Украины и Германии с приходом к власти черно-желтой коалиции и, в частности, Гидо Вестервелле на должность вице-канцлера, министра иностранных дел? Об этом в интервью «Дню» — Чрезвычайного и Полномочного Посла Украины в ФРГ Натальи ЗАРУДНОЙ.

«ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ УСКОРИЛО РАСПАД СССР И ПРИБЛИЗИЛО НЕЗАВИСИМОСТЬ УКРАИНЫ»

— Несомненно, это — знаменательный день в немецкой истории. Падение Берлинской стены, которая была символом холодной войны, сделало возможным победу демократии, обеспечение прав и свобод восточно-немецких граждан, семьи которых 28 лет разделяла граница, и, в конечном счете, привело к воссоединению страны спустя одиннадцать месяцев. Это отвечало воле граждан двух немецких государств, что обусловило мирный и бескровный характер этих событий. Падению стены предшествовали многочисленные побеги жителей ГДР на Запад через Прагу, Варшаву и открытую на то время границу Венгрии с Австрией, а также массовые протесты против ограничения свободы передвижения и режима в целом.

Сопротивление восточных немцев, кульминацией которого стало свержение «самого уродливого сооружения в Европе», предоставило четкие импульсы соседним народам в их борьбе за свободу. Значение этого события как для мира, так и для нашего региона тяжело переоценить, ведь объединение Германии привело не только к изменениям на политической карте Европы, а и повлияло на процессы на постсоветском пространстве. Падение Берлинской стены ускорило распад СССР и, безусловно, приблизило независимость Украины.

С детства у меня остались собственные воспоминания о Берлинский стене, которую я увидела школьницей, когда приехала в ГДР по программе обмена. Тогда я, конечно, не осознавала ужасную сущность тоталитарной системы, которую олицетворяла стена. Когда же вернулась в Берлин уже как посол и ознакомилась с многочисленными материалами, которые, в частности, экспонируются в Музее Берлинской стены, совсем иначе почувствовала трагедию немецкого народа. В современной столице ФРГ и до сих пор живы воспоминания о прошлом, и как историческая память хранятся разрисованные фрагменты стены и узкие полосы, выложенные булыжниками на мостовой там, где она проходила.

Построение и падение Берлинской стены стоит рассматривать и сквозь призму итогов Второй мировой войны, послевоенного развития и политики «больших государств» относительно Германии. Нынешняя демократическая Германия многое сделала для адекватного переосмысления своего прошлого и своей ответственности за самую страшную войну в истории человечества. В то же время привлекает внимание, что все чаще немцы, следом за некоторыми российскими политиками, говорят только о вкладе России в борьбу с нацистской Германией и вспоминают о мучениях российского народа в годы войны, сознательно или подсознательно игнорируя жертвы и роль других народов бывшего СССР в победе над фашизмом. Это, к сожалению, засвидетельствовало в целом очень содержательное и нацеленное на будущее выступление Президента ФРГ Х. Келера в Берлине 31 октября на торжествах по случаю 20-летия падения Берлинской стены. Огорчительно, что экс-президент СССР М. Горбачев не только не исправил этой ошибки, а и сам заявил, что Россия в той войне потеряла 30 млн. людей, автоматически включив в их число миллионы украинцев, которые вместе с сыновьями и дочерями других народов отдали свою жизнь за победу.

— Госпожа посол, отдают ли должное тому, что произошло 20 лет назад, сегодня в Европе, в частности, немцы, с которыми вам приходится общаться?

— Бесспорно. 9 ноября имеет для немцев двойной смысл. С одной стороны — это радостный праздник демократии, свободы и объединения, а с другой — день чествования памяти жертв режима ГДР, ведь со времени построения в 1961 году 43-километровой стены возле нее погибло немало людей. Последняя жертва — 20-летний Крис Геффрой был застрелен пограничником ГДР в феврале 1989 года при попытке убежать на Запад.

В немецкой истории этот день ассоциируется еще и с революцией 1918 года и провозглашением Веймарской республики, мюнхенским путчем Гитлера в 1923 году и пресловутой «хрустальной» ночью еврейских погромов 1938 года. Однако 9 ноября, прежде всего, является символом вольнолюбия. Так, Федеральный президент Х. Келер назвал его историческим достоянием немецкого народа, которое обязывает общество беречь и укреплять основы демократии, свободы и справедливости, а вице-президент Бундестага B. Тирзе (уроженец восточных земель) назвал это «самым счастливым явлением в истории Германии». Один из корифеев немецкой дипломатии Г. — Д. Геншер рассказал, что не спал тогда всю ночь и не мог поверить в то, что произошло, настолько это было трогательно. Даже через 20 лет в его глазах нельзя не заметить особого блеска, когда он говорит о дате 9 ноября. А бывший мэр Западного Берлина В. Момпер до сих пор не верит, что обошлось без кровопролития, ведь ситуация была очень напряженной.

Как сказал Президент Х. Келлер, «любовь народов к свободе, мирные революции 1989 года и государственное искусство трех политиков (М. Горбачева, Дж. Буша и Г. Коля. — Н.З.) открыли двери для миллионов, изменили ландшафт Европы и одарили мир совершенно новыми шансами и заданиями». «Многие тогда имели видение лучшего мирового порядка со свободой и прогрессом для всех... Но видение свободы и мирового порядка оправдалось только частично».

Да, мирная октябрьская революция в ГДР и падение Берлинской стены проложили путь к немецкому единству, но этот путь и до сих пор, к сожалению, не пройден до конца. Хотя со времен воссоединения выравнивание условий жизни на востоке и западе страны стало ощутимым во многих сферах (образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение, транспорт, телекоммуникации, энергетика, защита окружающей среды), наиболее острой является проблема безработицы на востоке страны, где ее уровень вдвое выше, чем в западных землях. С момента падения Берлинской стены количество жителей восточной Германии сократилось на 1,5 млн. человек. Процесс внутренней миграции продолжается до сих пор: только в 2008 году с новых федеральных земель в поисках работы выехало более 50 тыс. граждан, преимущественно — молодежь.

«НАШИ ВНУТРЕННИЕ НЕУРЯДИЦЫ ТОЛЬКО УСИЛИВАЮТ АРГУМЕНТАЦИЮ ЕВРОСКЕПТИКОВ НА БЕРЕГАХ ШПРЕЕ»

— Не кажется ли вам, что в последнее время в Европе и Германии увеличивается количество политиков, которые бы хотели поставить новую стену между ЕС и Украиной?

— Относительно общей ситуации в Европе, это, как говорят, виднее из Брюсселя. Я не могу согласиться и с оценкой относительно ФРГ. Не говоря уже о том, что термин «стена» в сознании немцев остался разве что как анахронизм прошлого. На самом деле, ситуация выглядит иначе. Немецкие политики, как и общественность в целом, стали более критично относиться к идее расширения ЕС, но это совсем не значит, что они хотели бы закрыть двери для стран, которые стремятся к членству и демонстрируют готовность с точки зрения выполнения необходимых критериев. Четкий ответ на этот вопрос дает и коалиционное соглашение нового федерального правительства, а также программы ведущих оппозиционных партий, которые считают, что Украине необходимо предоставить европейскую перспективу.

— Госпожа посол, как вы думаете, почему Германия не хочет давать Украине перспективу членства в ЕС и тем самым еще больше побуждает политическую элиту Украины к реформам и реальному как можно более быстрому присоединению к Объединенной Европе — ЕС?

— ФРГ глубоко заинтересована в продвижении Украины путем политических и социально-экономических реформ, справедливо считая, что это максимально приблизит ее к достижению стандартов, необходимых для членства в ЕС. При этом она не только декларирует, а и подтверждает это конкретными делами. Достаточно вспомнить об открытии Генерального консульства ФРГ в Донецке, участии страны в реализации проектов ЕС в Крыму или увеличении объемов финансово-технической помощи в важных для нас сферах (энергоэффективность, инфраструктурные проекты, Евро-2012 и тому подобное).

Но предоставление Украине европейской перспективы в Берлине почти отождествляется с предоставлением статуса страны-кандидата или рассматривается как своеобразный «автоматизм» на этом пути. В головах немецких политиков еще свежи воспоминания о преждевременном решении со стороны ЕС относительно принятия недостаточно подготовленных к этому стран. Не случайно в коалиционном соглашении появился дополнительный барьер, а именно «способность к расширению» со стороны самого ЕС. Таким образом, немецкое правительство подчеркивает необходимость завершить процесс институционный реформирования ЕС. Дополнительными «аргументами» являются финансово-экономический кризис, недостаточная поддержка общественности, «турецкий фактор»... Наши же внутренние неурядицы только усиливают аргументацию евроскептиков на берегах Шпрее.

«...УСПЕШНЫЙ ПРИМЕР УКРАИНЫ БУДЕТ ПОБУЖДАТЬ НАШИХ СОСЕДЕЙ К ПЕРЕМЕНАМ»

— На словах многие немецкие депутаты и эксперты признают, что Германия заинтересована в том, чтобы Украина достигла успеха и продемонстрировала россиянам, что демократия — это ключ к развитию и процветанию страны и самореализации ее граждан. Почему же в Киеве не чувствуется реальной поддержки со стороны Берлина? Что мешает Германии быть здесь более активной и внедрять проекты по модернизации Украины, как это имеет место в ее отношениях с Россией?

— Охотно соглашаюсь с тем, что ФРГ заинтересована в достижении Украиной успеха. По моему убеждению, это действительно так, но касается не только Украины. За время пребывания в Берлине я имела возможность убедиться, что здесь не меньше заинтересованы в успешной и процветающей России и других соседних странах. Тезис о том, что демократия — это ключ к развитию и процветанию страны и самореализации ее граждан, уже неоднократно доказан на примере многих стран, и в этом плане мы являемся первопроходцами только в нашем регионе. К тому же, заинтересованными в достижении успеха и демократии, в первую очередь, должны быть мы с вами. Ну, а успешный пример Украины, безусловно, будет побуждать наших соседей к переменам. Что касается поддержки со стороны Берлина, то, понятно, что мы очень заинтересованы в наращивании ее реального измерения. Посольство прилагает немало усилий ради усиления взаимодействия на всех без исключения уровнях и развитии взаимовыгодного сотрудничества в политической, экономической, военно-технической, гуманитарной и других сферах. К сожалению, объем интервью является недостаточным, чтобы перечислить все шаги, которые делаются с этой целью. Хочу только отметить, что, несмотря на распространяемые мысли, зоны воздействия или интересов не играют в наших отношениях с ФРГ никакой ощутимой роли.

Что же касается причин, которые мешают ФРГ быть более активной в Украине и внедрять проекты по модернизации наподобие русских, то следует напомнить, что Россия имеет статус стратегического партнера ФРГ, а немецкий бизнес там представляют шесть тысяч компаний. Объемы торговли ФРГ с Россией во много раз превышают объемы торговли с Украиной, хотя в прошлом году мы и перешли рубеж в 10 млрд. дол. Кроме того, много проектов по модернизации совместно финансируются ФРГ и Россией, которая имеет для этого не сравнимые с нашими ресурсы. Россия является одним из активных инвесторов в немецкую экономику, что также нужно учитывать. Вспомните хотя бы операцию по спасению «Опеля». Хорошо известно, что бизнес является наилучшим лоббистом интересов стран, куда он вкладывает деньги. И хотя ФРГ является одним из наибольших иностранных инвесторов в Украине (17% объема прямых иностранных инвестиций), пока что потенциал наших отношений далек от разрешения.

СИГНАЛЫ ОТ НОВОГО ГЛАВЫ МИД ФРГ

— Каких изменений следует ожидать в отношениях наших стран (Украины и Германии) с приходом к власти черно-желтой коалиции и, в частности, Гидо Вестервелле на должность вице-канцлера, министра иностранных дел?

— Успех внешнеполитической деятельности Украины существенным образом зависит от ее отношений с государствами, являющимися ведущими игроками европейской и международной политики. Бесспорно, Германия является одним из наших ключевых партнеров, от которого в известной степени зависит успех нашей европейской и евроатлантической интеграции. Для нынешних украинско-немецких отношений характерным является гармоничное развитие политического диалога при наращивании практического сотрудничества в различных сферах. Несмотря на объективное уменьшение «оборотов» двустороннего диалога из-за перманентного избирательного марафона 2009 года в ФРГ и начало президентских гонок в Украине, обмен мнениями между украинским и немецким руководством позволяет «сверять часы» и определять пути решения таких важных вопросов общего порядка дневного как преодоления финансово-экономического кризиса, энергетическая безопасность, сотрудничество с ЕС, НАТО.

Инаугурация нового кабинета в Берлине создает новые возможности для дальнейшего развития украинско-немецких отношений. Основания для осторожного оптимизма, в первую очередь, базируются на традициях немецких либералов, заложенных еще Г.-Д. Геншером, относительно важности перестройки активного сотрудничества со странами Восточной Европы, среди которых Украина занимает особое место. Свидетельством этого, в частности, является фиксация перспективы членства Украины в программных документах СДП. Этот момент хотя в коалиционном соглашении не нашел своего отображения, однако, как нас уверяют наши друзья из СДП, Украина будет оставаться среди приоритетов либеральной внешней политики. Под этим углом рассматриваем и полученные от нового главы МИД ФРГ Г. Вестервелле сигналы, произнесенные в его речи на церемонии вступления в должность министра. Так, в частности, он подчеркнул очевидную потребность усиления сотрудничества со странами Восточной Европы в контексте продолжения проекта В. Шееля, В. Брандта, Г. Коля, Г. — Д. Кинкеля и др.

Но хотела бы предостеречь нас всех от эйфории. Ведь именно от нас, украинцев прежде всего будет зависеть то, насколько эффективно будут использованы такие сигналы. Бесспорно, формируя философию украинско-немецких отношений, мы должны исходить из существующего объективного роста прагматического интереса ФРГ к Украине как важному партнеру на Востоке Европы. Конкретными индикаторами такого интереса являются привлечение Украины к сотрудничеству в формате Веймарский треугольник «плюс» вместе с ФРГ, Францией и Польшей, немецкие инициативы с целью реализации разноплановых проектов ЕС в Крыму и создания Черноморского Европейского колледжа в Севастополе. Однако Украина конкретными примерами должна доказать серьезность намерений быть надежным и предсказуемым партнером ФРГ и Европы в целом. Наши немецкие коллеги готовы и дальше предоставлять Украине действенную поддержку в продолжении структурных реформ, укреплении демократических основ, внедрении рыночных принципов в экономике. Эти и другие практические шаги стоит рассматривать именно в европейском контексте, ведь они реально, а не гипотетически приближают Украину к Европе. И в этом смысле ФРГ является нашим главным союзником. Не менее важным заданием является эффективное использование немецкой финансово-технической помощи в приоритетных для нас сферах, таких как энергоэффективность, перестройка инфраструктуры, модернизация Вооруженных сил и др. Путем обеспечения ощутимого прогресса в разрешении практических вопросов мы сможем создать объективные предпосылки и базу для позитивной трансформации сдержанной позиции Берлина по болезненным вопросам перспективы членства Украины в ЕС, безвизового диалога и тому подобное.

«ПРИТОК ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ НЕПОСРЕДСТВЕННО СВЯЗАН СО СТАБИЛЬНОСТЬЮ СИТУАЦИИ В СТРАНЕ»

— Что должны делать обе стороны, чтобы остановить отток немецких инвестиций из Украины и наоборот, содействовать их росту?

— Не совсем соглашаюсь с такой постановкой вопроса. Оставаясь иностранным инвестором номер два в Украине, ФРГ, по итогам первого полугодия, пребывала на шестом месте по объемам роста инвестиций. Следовательно, речь идет не об их оттоке, а о том, что темпы прироста являются не такими высокими, как нам того хотелось бы, несмотря на всю привлекательность и стратегическую важность украинского рынка.

Почему так происходит? Мои многочисленные беседы с ведущими немецкими политиками, предпринимателями, банкирами подтверждают: проблема в нас самих, а приток иностранных инвестиций непосредственно связан со стабильностью ситуации в стране. Конкретно речь идет о законодательной базе, таможенном и налоговом регулировании, надежной правовой защите капиталовложений. А поле для совместной деятельности здесь огромное: АПК, энергетика и технологии, поставка энергоносителей в Европу, — это только некоторые из многих перспективных направлений инвестирования и будущего взаимовыгодного сотрудничества.