Поляки начинают «не понимать» Украину. Совсем, как западноевропейцы

Именно таким было впечатление от недавней встречи с польскими журналистами в редакции «Дня». Большинство вопросов, которые они задавали главному редактору Ларисе Ившиной касались способов выживаемости газетного бизнеса в Украине. Кажется, наши коллеги так до конца и не поняли, как может существовать пресса в стране, где успешный бизнес напрямую зависит от поддержки госаппарата или может развиваться только «в тени» (а газету в «тень» не спрячешь), как могут издаваться газеты в условиях сужения рекламного рынка и снижения покупательной способности населения. Кому они вообще нужны, если в Украине практически «ликвидирован» средний класс? Поляки пытались понять, в чем проявляются заявляемые на международных встречах руководством Украины экономические реформы в стране.

Но больше всего журналисты хотели узнать, кто такие украинские олигархи. Почти во всех учреждениях, где они побывали, рассказывали, что страной правят «олигархи», но никто не называл их имена. Крайне заинтригованные такой таинственностью, польские журналисты надеялись прояснить ситуацию. Им ответили, что «то, что в России назвали олигархами, к Украине не имеет никакого отношения, потому что в России олигархи сделали свой бизнес на экспорте сырья, а в Украине — это те, кто чуть-чуть «обворовал» их при транзите. У этих «олигархов» нет крупных собственных производств, они не создали тысяч рабочих мест — у них нет ничего, кроме доступа к дешевым кредитам».

Также польских коллег интересовал вопрос о свободе слова в Украине и о политическом давлении на журналистов в период предвыборной кампании. Для них эта проблема, судя по всему, уже не столь актуальна. Например, наши гости сообщили, что в Польше существует закон, который требует, чтобы во время предвыборной кампании на протяжении 72 часов были решены все недоразумения с прессой.

Мы не стали подвергать сомнению факт существования свободы слова в Польше, но учитывая информационную войну вокруг событий в Косово, сочли не лишним спросить: не испытывает ли польская пресса какого-то давления, когда речь идет об освещении югославского конфликта? Теперь, когда уже спала эйфория от вступления в НАТО и замаячила реальная перспектива отправки своих солдат на войну?

На вопрос начал отвечать журналист Войцех Дарски («Тыгодник Солидарнощ»): никакого давления на прессу нет, и в СМИ бытуют разные мнения о балканском кризисе. Но добавил, что он «полностью убежден в том, что те, кто пишет с просербских или остро антинатовских позиций пребывают под наблюдением спецслужб». Это заявление, похоже, очень не понравилось его коллегам. Они сказали, что никакого наблюдения никогда не замечали. И что выбор позиции, с которой те или иные СМИ будут освещать войну НАТО и Югославии, является исключительно прерогативой главного редактора. Хотя некоторую односторонность в освещении, все-таки признали: «Польские СМИ с самого начала сместили равновесие и говорили, в основном, о страданиях косовских беженцев. Страдания жертв бомбежек в Сербии оставались в тени. Сейчас ситуация выравнивается, но о проблемах рядового серба, который не разделяет линию Милошевича, польские СМИ все-таки говорят очень мало». Кстати, в Польше, в отличие от Украины, антинатовские настроения превалируют в «правом» крыле и, соответственно, в газетах правого направления.

На вопрос о реакции общественного мнения в Польше на образование Союза России и Беларуси, журналисты ответили, что для поляков заметной была лишь их аббревиатура этого объединения — ЗБИР. В переводе с польского это означает «бандит». А реакции, в принципе, почти не было. Журналист Артур Келбасински («Дзенник Балтицки») сказал: «Обычного поляка мало интересуют проблемы Беларуси, потому что страна устремлена на Запад и уверена в своей безопасности после вступления в НАТО. Рядового поляка сейчас больше беспокоят проблемы, связанные с реформами образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения. Даже вступление в НАТО осталось в тени заинтересованности этими реформами. Вступление в НАТО — большая сенсация для политических элит, но обычного гражданина больше волнует, где взять деньги на охрану здоровья или какой выбрать пенсионный фонд».

Логично, что после такого разговора было трудно удержатся от вопроса: что более всего способствовало успешному развитию Польши? Какие политические фигуры стали резонатором эффективных реформ в стране?

Артур Келбасински сразу же назвал Мариана Кшаклевского (с 1991 года — глава «Солидарности». — Ред. ), Лешека Бальцеровича и Ежи Бузека. Потом был спор о роли Леха Валенсы. Войцех Дарски сказал, что «Валенса никогда не был действующим политиком. Он был всего лишь символом, народным лидером и хотел стать профессионалом. Но так и не стал им». Журналист представил развитие Польши как своеобразную цикличность: «Сначала к власти приходят правые. Они инициируют какие-то реформы, не всегда приемлемые и приятные для общества. На волне неудовлетворения этими реформами к власти через четыре года приходят левые силы, которые, потирая руки, пользуются результатами этих реформ и не прекращают их. Потом левые силы надоедают и к власти опять приходят правые».

На что журналисты «Дня» заметили, что украинские и польские левые — не одно и то же. Например, сторонники Александра Мороза называют его «украинским Квасьневским». Но никто из польских журналистов не слышал, например, о том, чтобы Квасьневский выступал против частной собственности на землю.

Оригинальное мнение на этот счет высказал Марек Любаш («Газета Краковска»). Он сказал, что «наибольшая заслуга во всем этом принадлежит афганским моджахедам, Горбачеву и Рейгану. Возникшая среди поляков блиц-дискуссия по поводу «вклада» политиков в успех реформ в их стране привела к такому выводу: Бальцерович воспользовался ситуацией, сложившейся после распада коммунистического блока, и предложил программу реформ, а Валенса сумел объяснить ее народным языком избирателям. А пришедшие потом к власти польские коммунисты оказались «замаскированными либералами» и продолжили реформы.

Лариса Ившина заметила по этому поводу: «Украина упустила шанс для своего коммуниста-либерала, Валенсы или Бальцеровича. Сейчас ей нужен лидер, который обладал бы всеми тремя этими качествами».

P.S. Внутриполитический курс последних пяти лет в Украине не мог не иметь внешнеполитических последствий. Сегодня уже никто и не говорит о какой-то общей стратегии трансформации посткоммунистических государств, например, Украины и Польши. Последняя для Украины из «попутчицы» превратилась в образец. Это особенно очевидно во время проходящей сейчас встречи глав центральноевропейских стран. Накануне которой, кстати, Кучма встречался с президентом Польши Квасьневским. Пока Польша заинтересована в европейской ориентации Украины. А что останется от этой заинтересованности после «окончательной» интеграции западного соседа в Европу — вступления в Евросоюз? Разве что исключительно интерес к украинскому рынку.