Пожар в подвале

Бомбежки Сербии и сербских войск в Косово — не совсем то, чего ожидали новые члены НАТО в Центральной Европе, когда присоединялись к главной западной организации по безопасности. Польша, а также Венгрия и Чешская Республика полагали, что присоединяются к вчерашнему НАТО — Альянсу, созданному для защиты Европы от угрозы с Востока. Именно эта цель побудила их мобилизовать ресурсы и общественное мнение с тем, чтобы присоединиться к привилегированной группе. Сейчас они оказались членами организации, находящейся в процессе радикальной трансформации.

Об атаке НАТО на Сербию говорилось, что она является первой войной XXI столетия. Столкновение в Косово — первый значительный конфликт, в котором поведение, по крайней мере, одной из сторон не обусловлено стратегическими, территориальными, популяционными, сырьевыми или даже идеологическими соображениями. Запад ведет войну за принципы, войну, направленную, по словам президента Клинтона, на то, чтобы «положить конец моральной трагедии». Предметом дискуссии является попытка остановить эпидемию, разносчиками которой в Европе XX столетия были нацизм, коммунизм, фашизм и вот теперь национализм.

НАТО в первый раз вмешалось во внутренние дела другой страны. В этом заключается значительная перемена в политике НАТО, которая умаляет идею государственного суверенитета и поднимает статус этических норм в международных отношениях. Похоже, что многое опирается на консенсус по вопросу о моральных нормах и о том, кто прав и кто не прав. В то время как немногие ставят под сомнение аморальность поведения сербов, дальнейшие моральные кампании могут оказаться более спорными.

Помимо моральных соображений, решение об интервенции было мотивировано озабоченностью по поводу будущего американо-европейских отношений и НАТО после холодной войны. Падение Советского Союза подорвало первопричину легитимности НАТО. Кому сегодня угрожает Россия? Слабость России — вот что несет угрозу и вызывает боязнь хаоса, непредсказуемого применения ядерного оружия или еще одного Чернобыля. НАТО находится в процессе выработки новой доктрины, которая должна быть принята в конце этого месяца в Вашингтоне во время празднования его 50-летия. Оно остается оборонительным альянсом, готовым, однако, атаковать ради защиты мира и стабильности или ради борьбы с терроризмом и распространением ядерного оружия.

Новое НАТО поднимает неотложный вопрос общественной поддержки. Люди спрашивают, почему страны-союзницы должны платить большую цену за ведение войны и, возможно, жертвовать жизнями своих солдат, когда не существует никакой угрозы их национальной безопасности или жизненным национальным интересам? В эпоху, когда информация и шокирующие телепередачи немедленно становятся достоянием гласности, ведение войн невозможно без общественной поддержки. На первый взгляд, это облегчает ведение войн по моральным причинам: сцены страданий на ТВ пробуждают глубинные эмоциональные реакции и чувства солидарности. Но мнение общества может измениться, когда конфликт не затрагивает его собственную безопасность или жизненные интересы, особенно, когда жертвами союзников оказываются чьи-то сыновья и братья или противная сторона отвечает террористическими атаками.

Боязнь непостоянства общественного мнения приводит к зависимости от технологии и к доктрине «нулевых жертв» — мифу о войне без риска, который преобладает в сегодняшних действиях союзников. Всем известно, что наземные войска необходимы для того, чтобы положить конец изгнанию этнических албанцев и выдворить сербов из Косово. Тем не менее президенты Клинтон и Ширак, премьер-министры Блэр и Шредер остаются верными той точке зрения, что наземные войска вступят в столкновение только при наличии «позволяющей обстановки», как эвфемистически выразился Клинтон.

Таким образом, бомбардировки являются компромиссом между действием и бездействием, между необходимостью осуществить интервенцию и нежеланием взять на себя риск. Сделанное заранее заявление о неприменении НАТО наземных войск — полностью пренебрегающее элементарными правилами ведения войны — дало Милошевичу преимущество в инициативе и чувство безопасности. В то время как НАТО проводило воздушные атаки, военизированные банды сербов, более-менее управляемые из Белграда, вели свою собственную войну против гражданского населения. Насколько патетична реакция Генерального Секретаря НАТО Хавьера Соланы: «У нас, возможно, нет средств остановить это, но мы показали, что у нас есть желание попробовать»!

Таким образом, мы столкнулись с драматическим противоречием между стремлениями универсалистов и нежеланием платить цену, которую требуют эти стремления. Результатом является выбор полумер. В этом заключаются корни слабости НАТО, и это ставит серьезный вопрос о его будущем. Советская угроза порождала готовность защищаться и нести тяжелое бремя. Можно ли полагаться на эту готовность, когда угроза реальна, но более размыта, абстрактна, потенциальна и зачастую географически удалена? Долговечность Альянса зависит от ответа на этот вопрос.

Запад проиграл битву в Косово, но, несомненно, еще не всю войну. Ставки высоки. С точки зрения союзников, они включают нечто большее, нежели драматическую судьбу изгнанных жителей Косово и стабильность на Балканах. На кону находится НАТО и будущее американо-европейских отношений. Парадоксально, но недавние действия НАТО подорвали то самое доверие, которое предполагалось установить в новом окружении после окончания холодной войны. Среди тех, кто с тревогой ожидает разрешения этого парадокса, наиболее выделяются новые члены Атлантического альянса.

Александр СМОЛЯР, президент Фонда Стефана Батория, бывший главный советник премьер-министра Т. Мазовецкого, старший научный сотрудник парижского Национального центра научных исследований.