Райнгард ШЕФЕРС: Понятие нейтралитета не идет XXI веку

С 1 января 2007 года Германия начнет председательство в Европейском Союзе. Кроме того, она будет председательствовать и на саммите восьми наиболее развитых стран мира. Понятно, что позиция Берлина будет едва ли не определяющей при подготовке вопросов порядка дня, которые будет решать евросообщество в течение следующего полугодия. Как председательство Германии может повлиять на отношения между Брюсселем и Киевом, а также перспективу будущего членства Украины в ЕС? Какой видит Германия внешнюю политику Украины? Выработал ли Берлин новую восточную политику, и как в Германии оценивают то, что Украина не воспользовалась шансом перейти на высший уровень отношений с НАТО, к этапу Плана действий относительно членства в этой оборонной организации? Как относятся в Германии к нейтралитету, который пропагандируют в Украине некоторые политики и партии? Об этом обо всем рассказывает Чрезвычайный и Полномочный Посол Федеративной Республики Германия в Украине Райнгард ШЕФЕРС.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ И ПРОГНОЗИРОВАННОСТЬ

— Господин посол, остается ли внешняя политика Украины последовательной и дальновидной после введения политической реформы? Является ли прогнозируемым в реализации внешней политики нынешнее правительство Украины?

— Я считаю, что украинская внешняя политика и при новом правительстве остается последовательной. Я могу сказать, что новое правительство Украины до сих пор действует последовательно и следит за тем, чтобы соблюдались украинские национальные интересы. В принципе, к новому правительству остались те же самые требования. В качестве примера можно назвать вступление Украины в ВТО и связанные с этим внутренние и экономические преобразования. К перечню достаточно важных вопросов следует отнести будущие переговоры между ЕС и Украиной относительно нового расширенного соглашения и отношения между Украиной и НАТО, а также роль Украины в урегулировании Приднестровского конфликта. Что касается всех этих вопросов, то новое правительство сделало важные заявления и взяло на себя важные обязательства, которые мы оцениваем соответственно. Поэтому у меня нет причины говорить о том, что правительство будет действовать не прогнозируемо.

— Сможет ли, по вашему мнению, Президент Украины гарантировать неизменность внешнеполитического курса страны — интеграцию в ЕС и НАТО, принимая во внимание то, что украинский премьер фактически ставит вопрос об устранении министра иностранных дел Бориса Тарасюка? В частности, Виктор Янукович остро высказал недовольство оппозиционностью главы внешнеполитического ведомства.

— Мы не хотели, чтобы вопрос ставился так, что только Президент гарантирует внешнеполитический курс Украины. Германия — дружеская Украине страна, и для нас было бы очень важно видеть, что оба лагеря исполнительной власти совместно работают над вопросом выработки и формирования внешней политики. Конечно, могут быть различные представления и незначительные отличия в деталях. Но нельзя допустить, чтобы вопрос ставился так, что внешнюю политику Украины определяет или Президент, или премьер- министр. Необходимо, чтобы они оба определяли и формировали эту политику. Поэтому мы решительно призываем к тому, чтобы вопросы внешней политики не принадлежали к той сфере, где спорят те или иные стороны исполнительной власти. Ведь это сильно вредит развитию Украины.

НЕМЕЦКОЕ ВИДЕНИЕ

— Выработано ли в Германии новое четкое видение Европейского Союза, принимая во внимание то, что ваша страна будет председательствовать с 1 января следующего года в этом объединении?

Германия с самого начала являлась одной из стран-основательниц Европейского Союза. Все немецкие политические партии имеют такое видение Европы, которое касается наполнения и содержания ЕС. Германия принадлежит к тем силам, которые в значительной степени продвигали процесс переговоров, касающийся формирования конституции ЕС. Поэтому на данный момент мы огорчены тем застоем, возникшим в этом конституционном процессе.

Мы стремимся, чтобы ЕС стал политическим и экономическим игроком на международной арене, представляя интересы своих членов. Ведь, учитывая глобализационные процессы, происходящие в мире, отдельным странам ЕС, что понятно, тяжело самостоятельно защищать свои интересы. Поэтому все страны Евросоюза должны отдать часть своего национального суверенитета наднациональным объединениям. На данный момент это частично состоялось. Но конституция также предлагает другие шаги, касающиеся этого, ведь мы бы хотели, чтобы каждая страна могла сохранить свою национальную самобытность. Поэтому проект конституции должен содержать разумный баланс между этими двумя устремлениями — передачей части национального суверенитета и сохранением национальной самобытности. И это удалось. Касательно географических границ ЕС нет какого-то окончательного четкого мнения. Ведутся лишь дискуссии о том, могут ли существовать такие границы.

— Поддержит ли Германия изменения правил вступления в ЕС? Поскольку стало известно, что такие предложения заложены в подготовленном Европейской комиссией докладе «Способность ЕС интегрировать новых членов».

— Мы пережили достаточно значительный и мощный процесс вступления новых стран в ЕС. Новый этап вступления в Евросоюз ожидается с 1 января 2007 года, когда к евросообществу присоединятся Болгария и Румыния. Таким образом, в ЕС будет 27 членов. За последние годы Евросоюз стал намного более гетерогенным, чем было до этого времени. Тем важнее выработать общие правила, которые бы регулировали действия той или иной страны. Такие правила были предложены в новой конституции, которая еще не вступила в действие. На данный момент мы ведем переговоры о вступлении в ЕС таких стран, как Хорватия и Турция. Для некоторых стран Балканского полуострова мы открыли перспективу членства с предостережением, что они должны выполнить определенные предварительные условия. Впрочем, перед нами — достаточно сложный процесс и процедуры. Однако стоит заметить, что, учитывая состояние, сейчас сложившееся в евросообществе, все члены ЕС и Европейская комиссия высказываются за строгий подход во время переговоров к оформлению договоров с новыми странами-членами ЕС. И, в частности, речь идет о необходимости проявления определенной строгости в вопросах выполнения взятых на себя правовых обязательств новыми членами ЕС.

ПОДВЕДЕНИЕ К ДВЕРЯМ ЕС

— Киев также давно ставит перед Брюсселем вопрос об открытии перспективы членства в ЕС. Украину в этом стремлении поддерживают ряд стран, новых членов ЕС, отмечающих, что перспектива была для них стимулом в осуществлении необходимых реформ. Готова ли Германия использовать свой авторитет и во время председательства поддержать Украину в том, чтобы она увидела перспективу членства, пусть даже очень далекую?

— На данный момент ЕС и Германия считают, что Украину необходимо как можно ближе подвести к Европейскому Союзу относительно наполнения содержанием существенных вопросов. Вместе с тем, учитывая вопросы, существующие в ЕС, евросообщество сейчас не может открыть четкие и конкретные перспективы членства в ЕС. Предоставление конкретной перспективы членства означает для Европейского Союза определенные юридические обязательства. И на данный момент ЕС не может взять на себя такие юридические обязательства, поскольку он не в состоянии принять в свой состав такую большую европейскую страну, как Украина. В принципе, это не означает ни отказ касательно украинского признания в Европе, ни относительно открытия перспективы членства Украины в ЕС. Поэтому во время немецкого председательства в ЕС мы стремимся заключить новый большой договор с Украиной, в основе которого должно быть создание зоны свободной торговли. А это открывает перед Украиной возможность доступа к огромному общему рынку, охватывающему около 500 миллионов граждан. Все это также должно быть поддержано рядом отраслевых соглашений, которые касаются достаточно большой сферы экономической жизни Украины.

— Принимая во внимание последние события в Украине, видите ли вы готовность правительства и Верховной Рады принять ряд законов для вступления в ВТО, чтобы практически перейти к конкретным переговорам по этому соглашению?

— Мне сложно судить об этом. Ведь это вопрос политической воли. Если у украинского руководства будет соответствующая политическая воля, то удастся окончательно принять ряд необходимых законов. В этом меня заверили несколько должностных лиц украинского правительства. Я знаю, что принятие этих законов связано с некоторыми противоречиями, поскольку затрагивает интересы той или иной стороны. Я думаю, что на данный момент для Украины нет другого пути, кроме как достичь внутриполитических компромиссов, которые, возможно, включали бы определенную компенсацию тем сторонам, которые почувствовали бы какие-то сложности в связи с принятием законов по ВТО. В общем хотел бы сказать, что Украина сильно заинтересована стать членом большого сообщества, объединенного режимом свободной торговли. Хотел бы еще раз напомнить, что членство Украины в ВТО является необходимым условием для того, чтобы начать переговоры по зоне свободной торговли с ЕС.

— На днях вы были в Донецкой области. Почувствовали ли вы во время общения с региональной экономической элитой заинтересованность и настроенность вступить в ВТО, чтобы развивать более тесные отношения с Евросоюзом?

— Да, конечно, я разговаривал с представителями, как вы сказали, экономической элиты, и они все высказались за вступление в ВТО.

«НОВОЙ ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ» НЕТ

— Вернемся к украинско-немецким отношениям. В прессу просочились сведения, что Германия разрабатывает новую восточную политику Ostpolitik, которая будет регулировать отношения со странами, расположенными на востоке. Некоторые эксперты утверждают, что новая политика строится, учитывая отношения с Россией. В частности, Богдан Осадчук, который проживает в Берлине, назвал такую политику русофильской. Соответствуют ли такие сообщения действительности? Поддерживает ли такую политику немецкий канцлер Ангела Меркель, поскольку, как известно, эти документы готовили представители социал-демократической партии?

— «Новой восточной политики» нет. Я считаю, что все эти сообщения имеют спекулятивный характер и связаны с отдельными высказываниями или отдельными шагами той или иной стороны. Что касается немецкой восточной политики, то я очень хорошо знаю ее еще с 1990-х годов. В течение шести лет я занимал ответственные посты в немецком руководстве, в частности в ведомстве федерального канцлера, и могу свидетельствовать о том, что эта политика отличается своей последовательностью. Я считаю, что ошибочно приписывать Германии такую восточную политику с оглядкой на Россию. Такой несправедливый упрек высказывали часто и в прошлом. Немецкая политика, если говорить об отношении к России, не может не учитывать большого политического, экономического и энергетического значения России. И, в частности, мы отмечаем центральную роль России в этом вопросе не только для Германии, но и для всей Европы. Но роль России еще не означает, что свои отношения, свою политику к другим странам, в частности, к такой стране, как Украина, мы будем формировать, смотря сквозь призму отношений с Россией. У нас довольно большая заинтересованность в том, чтобы развивать политические, экономические и культурные отношения с Украиной на самостоятельной и равноправной основе.

— Вы вспомнили о России, где происходят довольно-таки негативные процессы: ксенофобия по отношению к другим нациям, нарушение прав человека. Германия в свое время тоже пережила довольно сложный период. Не могла бы ваша страна сейчас как лидер ЕС поднять этот вопрос среди стран евросообщества и указать России на недопустимость нарушений прав человека, свободы слова и прессы?

— Те явления, о которых вы говорите, существовали не только в России и Германии, но существуют в той или иной форме почти в каждой европейской стране. Этот феномен отличается только степенью своего проявления. А в России, которая является очень большой страной, эти явления особенно бросаются в глаза. Я хочу вас заверить в том, что эти сложные вопросы обсуждаются как на двухстороннем уровне между Германией и Россией, так и на уровне ЕС и России. Наш политический диалог настолько качественен и глубок, что мы можем общаться по любым сложным темам. Однако это не означает, что у нас всегда или часто одинаковые взгляды относительно этих тем.

ДИАЛОГ И КОНТРОЛЬ НЕМЕЦКОГО НАПРАВЛЕНИЯ

— Почему не получается диалог между Президентом Украины Виктором Ющенко и канцлером Ангелой Меркель? Как это отражается на развитии двухсторонних отношений между нашими странами?

— Я не хотел бы говорить о том, что у нас нет диалога. Наоборот, я бы хотел сказать о том, что между нашими странами образовался институт формальных встреч. Это — межправительственные консультации, которые в этом году пришлось перенести в связи с тем, что сначала у нас проходили выборы в немецкий парламент, а потом выборы в Украине, после чего наступил длительный процесс формирования правительства. Что касается отношений между президентом и федеральным канцлером, я хочу сказать, что между ними не так давно состоялся детальный телефонный разговор.

— Можно ли тогда ожидать, что в ближайшее время может состояться личная встреча между ними?

— Для такой встречи нужно время. Но на данный момент мы еще его не определили. Дело в том, что госпожа Меркель является не только канцлером, но и главой партии. Вскоре к ней перейдет председательство как в ЕС, так и в рамках G8 — «Восьмерки». И можете себе представить, чем больше времени проходит, тем меньше возможностей для таких временных окошек, чтобы устроить такую встречу. Если бы мы посмотрели на календарь встреч госпожи Меркель за восемь месяцев, то мы бы ей не позавидовали.

— Недавно заместитель главы Секретариата Президента Украины Александр Чалый сказал, что Ющенко будет отвечать за направление — развитие украинско-немецких отношений. Считают ли в Берлине, что действительно Президент может взять под контроль это направление, или все-таки больше на это будет влиять глава украинского правительства, учитывая то, что правительство и парламент все больше перетягивают на себя полномочия во внешней политике?

— Все три политические силы, о которых вы говорите, должны в той или иной степени принимать участие в формировании внешней политики. Мы, как дружеская страна, партнер, должны учитывать это обстоятельство. Я знаю, что ситуация с организационно-правовыми и политическими принципами формирования внешней политики в Украине не совсем однозначна и нуждается в толковании, но мы ожидаем от наших партнеров, что они сформулируют свою внешнюю политику таким образом, чтобы наши отношения строились и развивались должным образом. Мы, собственно говоря, находимся в постоянном контакте со всеми сторонами политического процесса, со всеми партиями. Я лично как посол и представители правительства Германии.

ГАЗОТРАНСПОРТНЫЙ КОНСОРЦИУМ И ЛИЦЕНЗИРОВАНИЕ

— Раньше ваш предшественник Дитмар Штюдеманн в интервью «Дню» сказал, что Германия заинтересована в восстановлении переговоров относительно газотранспортного консорциума. Какова сейчас позиция Берлина относительно этого вопроса, учитывая то, что Ющенко в телефонном разговоре с госпожей Меркель заявил о готовности Украины возобновить такие переговоры?

— Я также подчеркиваю принципиальную готовность Германии относительно реализации положений меморандума о взаимопонимании, в котором речь шла о том, что три стороны возьмутся за формирование трехстороннего консорциума. Соглашение о создании консорциума есть, но, к сожалению, не было попыток начать реализацию такого намерения. Для нас как третьего партнера не имеет сегодня личного смысла проявлять конкретную инициативу в тот момент, когда два прямых участника — Украина и Россия — не достигли единого мнения относительно принципов формирования такого консорциума. Со своей стороны хочу подчеркнуть: федеральное правительство и немецкие предприятия, которые могут быть привлечены к этому, имеют принципиальную заинтересованность действовать в этом направлении.

— То есть сейчас вы ожидаете согласованных шагов Украины и России?

— Во всяком случае первых шагов, которые бы позволили нам говорить о менеджменте газотранспортных проводов или, скажем, о прокладывании новых трубопроводов.

— Если продолжить тему деловых отношений между нашими странами, то хотелось бы услышать ваше мнение относительно того, изменился ли при новом правительстве Украины инвестиционный климат для немецкого бизнеса? Проявляют ли немецкие предприниматели большую активность с тем, чтобы идти на украинский рынок? Или у них все-таки есть какие-то предостережения или опасения?

— Предостережений нет, но со стороны потенциальных инвесторов с немецкой стороны есть определенного рода осторожность. Хотя они проявляют большую заинтересованность инвестировать в Украину, работать на украинском рынке. Но есть определенные опасения относительно неполной сформированности правовых рамок для иностранных инвестиций. Что касается меня, то я оптимистически настроен на то, что нам удастся показать немецким предприятиям и объединениям немецких предпринимателей, что Украина на сегодняшний день является интересным местом для бизнеса и инвестирования, что в Украине существует колоссальный потенциал, политическая воля правительства. Вместе с тем я хочу со всей четкостью сказать, что есть определенные шаги, которые свидетельствуют не в пользу украинского правительства относительно экономических отношений между нашими странами. И, учитывая это, я вместе со своим американским коллегой отправил соответствующее письмо в украинское правительство, где речь идет о лицензировании, квотировании экспорта зерна. На наш взгляд, это рецидив старых времен, ведь такие действия причиняют вред третьей стороне. И я надеюсь, что такое вмешательство не повторится.

ПДЧ И НЕЙТРАЛИТЕТ

— На ваш взгляд, что Украина утратила, не присоединившись к плану действий относительно членства в НАТО (ПДЧ)? Или, возможно, что-то выиграла? И, соответственно, выиграло или проиграло НАТО от того, что Украина не воспользовалась таким шансом?

— Как дипломат, который довольно долгое время занимался вопросами безопасности, должен сказать, что таким способом, которым Украина прореагировала на возможность присоединения к ПДЧ, она ничего существенного не утратила. При этом хочу обратить внимание на следующее. Во-первых, на согласие премьер- министра развивать и в дальнейшем проекты, которые были начаты с НАТО, а также разработанные планы. Во-вторых, на его согласие проводить должным образом разъяснительную работу среди населения, общественности относительно того, что такое НАТО. В-третьих, украинское Правительство оставило за собой право вступления в НАТО в будущем. Важнейшим является целеустремленное сотрудничество на основании существующих обязательств. В свое время вопрос Плана действий относительно членства возникнет вновь. После соответствующей подготовки это станет только последним формальным шагом.

— Не кажется ли вам, господин посол, что Янукович мог сознательно отказаться от перехода к ПДЧ, чтобы не выполнять новые обязательства, конкретно требующие борьбы с коррупцией, введения верховенства права и тому подобное?

— Нет, я так не думаю. Хотя в принципе названные пункты или критерии — борьба с коррупцией и соблюдение верховенства права — являются необходимыми предпосылками сближения с НАТО. Более того, я хочу сказать, что это необходимые и более важные предпосылки для сближения Украины с Европейским Союзом, и об этом мы еще будем немало дискутировать. И, конечно, сотрудничество с НАТО, которое ведется сейчас, в какой-то степени поднимает вопрос борьбы с коррупцией или соблюдения верховенства права. Потом следует сказать, что ПДЧ не является панацеей. Это просто формальный шаг в сотрудничестве. Более того, хочу сказать, что у нас уже есть расширенный План действий, над которым работают обе стороны.

— Как вы относитесь к идее нейтралитета Украины, которую пропагандируют в нашей стране некоторые партии? Они, в частности, приводят примеры Австрии и Финляндии.

— Я лично считаю, что понятие нейтралитета не подходит к XXI веку. Это понятие из прошлых времен, которое медленно развивалось относительно названных вами стран. Оно базировалось с учетом специфических традиций и исторического развития той или иной страны во времена конфронтации блоков. Что такое нейтралитет сегодня? Относительно кого или чего? Ведь посмотрите на ситуацию — период «холодной войны» закончился. Стала ли Россия нейтральной, учитывая ее тесное сотрудничество с НАТО, в частности, даже в рамках Совета НАТО—Россия? На мой взгляд, для Украины такое понятие не является достаточной политической целью. Украина — не Швейцария. Украина —большая страна с весьма специфической историей. Будущее Украины, с одной стороны — в тесных отношениях и тесном развитии отношений с Европой, европейскими структурами, а с другой стороны — в поддерживании добрососедских отношений с Россией. Над выполнением этих целей необходимо серьезно работать. В связи с этим для существующих проблем нейтралитет не был бы панацеей.