Россия и Белоруссия: интеграционный обман

Появилась информация об амбициозных планах сближения России и Белоруссии, будто бы содержащихся в программе экономической интеграции двух государств, парафированной 6 сентября российским и белорусским премьерами. По сведениям газеты «Коммерсантъ», «Программа действий Беларуси и РФ по реализации положений договора о создании Союзного государства» предполагает частичное объединение двух экономических систем с января 2021 года. Должны будут быть созданы единые Налоговый и Гражданский кодексы, внешнеторговый режим и таможенная политика. Также будет унифицирован учет собственности. Социальные гарантии в двух государствах должны почти что совпадать, равно как и банковский надзор будет почти что единым. С января 2022 года два государства собираются вести «согласованную политику» на рынке труда и в сфере соцзащиты, начав со «сближения уровня» соцгарантий, а в будущем обеспечив «равные права» граждан двух стран. Будет создан и единый регулятор рынков нефти, газа и электроэнергии. А в довершение — гармонизированное государственное регулировании отраслей, поскольку де-факто все основные отрасли хозяйства в обоих государствах находятся либо в собственности государства, либо под государственным контролем. Но все это при сохранении двух Центробанков и отсутствии единой валюты.

Замечу, что подобная конструкция смотрится довольно странно. Унификация финансово-экономических инструментов предполагается даже более глубокой, чем аналогичная унификация в рамках государств зоны евро Евросоюза. Но при этом не создается единая валюта, и остаются два эмиссионных центра. В реальность такую конструкцию воплотить в жизнь в принципе невозможно. И если текст программы интеграции России и Белоруссии в настоящее время действительно такой, то эту программу можно рассматривать только как пропагандистскую акцию, без реального воплощения в жизнь прописанных в программе пунктов. Но даже если Путин и Лукашенко на самом деле возьмутся осуществить эту программу, она сама по себе будет представлять не более чем декларацию о намерениях. Таковой она останется даже в том случае, если парламенты обоих государств примут ее в качестве законодательного акта. Это будет то же самое, как акт о запрете брексита без сделки,  недавно принятый британским парламентом. Звучит он довольно грозно, да вот беда: если правительство не захочет исполнять этот акт, то со спокойной душой сможет это сделать, не опасаясь какого-либо наказания.

Ведь соответствующая декларация гласит, что если до 19 октября британскому премьеру не удастся добиться одобрения британским парламентом уже существующей или новой сделки с ЕС, то британский премьер должен просить Брюссель о новой трехмесячной отсрочке брексита, в настоящее время намеченного на 31 октября. Но в декларации ничего не говорится о том, что делать в случае, если Евросоюз отклонит просьбу о новой отсрочке (а пока что чиновники в Брюсселе высказывались в том духе, что новой отсрочки Соединенному Королевству предоставлять не намерены). Ведь тогда, а так же если Борис Джонсон все-таки не попросит ЕС об отсрочке, брексит 31 октября состоится автоматически. И непонятно, как наказывать в этом случае премьера и правительство за неисполнение закона. Механизма их привлечения к ответственности все равно нет. Но, вернее всего, Джонсон, следуя букве закона,  обратится к ЕС с формальной просьбой о переносе брексита, но составит текст обращения таким образом, что отказ Брюсселя будет гарантирован. Например, если в текст обращения войдут требования, чтобы эта отсрочка была последней и чтобы новая сделка включала бы отмену положения об ирландском бэкстопе. Тогда все формальные положения закона будут соблюдены, а брексит все равно произойдет, и привлечь правительство к ответственности не будет вообще никаких оснований.

Это мы разобрали ситуацию с брекситом, где все более или менее ясно. А в случае с «Программой действий Беларуси и РФ по реализации положений договора о создании Союзного государства», как и с перспективами российско-белорусской экономической и политической интеграции, неясно вообще ничего. Во-первых, что делать, если программа не будет выполнена к январю 2021  года (а она гарантировано не будет выполнена ни к началу 2021, ни к началу 2026 года). Кого и как тогда наказывать? И, во-вторых, как именно согласовывать, например, единые Налоговый и Гражданский кодексы? На основе российской, белорусской или совместной компромиссной редакции? И как найти такие варианты единых кодексов, которые одновременно устроят и Путина, и Лукашенко? И такие проблемы неизбежно возникнут при реализации всех пунктов программы. Придется принимать десятки и сотни соответствующих законов, причем белорусский парламент примет устраивающие Путина законы только в том случае, если они в той же мере устроят Лукашенко. Неслучайно, несмотря на парафирование программы интеграции, белорусский президент так и не получил до сих пор согласие своего российского коллеги на компенсацию убытков Минску от налогового маневра с энергоносителями, предпринятого российской стороной. Очевидно, эту компенсацию Путин рассматривает как главное средство давления на Лукашенко, и готов будет ее выплатить либо когда белорусский президент примет все российские условия политической интеграции, т. е. капитулирует, либо в случае, если «батька» найдет такой аргумент в плане проходящей через Белоруссию российской транспортной инфраструктуры, что Путин сочтет дешевле для себя выплатить требуемую Минском компенсацию.

Так или иначе, предположение «Коммерсанта» о том, что очень скоро,  году в 2022-м, Союзное государство России и Беларуси может быть преобразовано в конфедерацию, пока что лишены оснований. И неслучайно они были вскоре опровергнуты Лукашенко, устами своего пресс-секретаря Натальи Эйсмонт заявившая, что «красные флажки — это суверенитет и независимость каждой из стран. В интеграционных же процессах мы идем на те шаги, которые экономически целесообразны. Никаких совместных органов не создается — к этому страны не готовы». А раз так, то «программа действий Беларуси и РФ по реализации положений договора о создании Союзного государства», по всей видимости, так и останется декларацией. Да и официальной декларацией она может стать только в декабре, если ее подпишут президенты двух стран, и она будет принята на Госсовете Союзного государства. А  каков будет ее окончательный текст — все еще большой вопрос.