Россия: утраченное имперское влияние

Участник апрельского саммита НАТО в Бухаресте, пожелавший сохранить анонимность, рассказал корреспонденту одной российской газеты, что тогдашний президент Владимир Путин вышел из себя только раз: «Он повернулся к Бушу и сказал: «Понимаешь, Джордж, Украина — это даже не государство!».

Кремль не подтвердил и не опроверг этого инцидента, но он вполне вписывается в русло других антагонистических заявлений Путина и других высокопоставленных чиновников в адрес Украины, прозвучавших за последние недели. Так, сам Путин заявлял, что в том маловероятном случае, если Украина разместит на своей территории объекты американского противоракетного «щита», Москва может нацелить на нее свои ядерные ракеты. Московский мэр Лужков заявил о претензиях России на некоторые украинские территории. Вице-премьер Сергей Иванов предупредил: если Украина вступит в НАТО, с этой страной будет установлен визовый режим.

Это нагнетание агрессивной риторики можно объяснить одной причиной: попытками Украины покинуть сферу влияния Москвы и интегрироваться в структуры Запада, особенно НАТО. Конечно, этот Альянс — в первую очередь, военная организация, созданная, как неизменно подчеркивает Путин, для прямого противостояния с Советским Союзом. Много лет советская пропаганда раздувала тезис о «натовской угрозе», и теперь, с появлением военных баз Альянса вблизи российской территории, Кремль усматривает в этом опасность — справедливо или нет, другой вопрос.

Впрочем, досада Москвы обусловлена отнюдь не только этим. Россия веками контролировала Украину, входившую в состав ее империи. И признание того факта, что Украина теперь независимое государство — это вопрос, связанный с формированием самоощущения России, пытающейся сегодня нащупать свой путь и определить свою роль на постсоветском пространстве. «Россия может быть либо империей, либо демократией, но не тем и другим одновременно, — отметил более десяти лет назад бывший советник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. — «Без Украины Россия перестает быть империей, но, «подкупив», а затем подчинив Украину, она автоматически становится империей».

В статье, появившейся недавно в одном российском журнале, внешняя политика России в постсоветский период весьма удачно уподобляется положению бывшего домовладельца, которому теперь принадлежит лишь одна комната, и он должен учиться жить по-соседски со своими прежними квартирантами, или начальника, пониженного в должности и оказавшегося на равных с бывшими подчиненными: «Уважают они меня? Или посмеиваются надо мной?»

Постепенный выход Украины из сферы российского влияния вызывает в Москве чувство глубокого унижения. Будучи не в состоянии предложить Украине нечто достаточно привлекательное, чтобы вернуть ее под свое крыло, Кремль прибегает к привычной для него тактике — угрозам и давлению.

Это — весьма характерный симптом нежелания Кремля и многих россиян признать новую геополитическую ситуацию на постсоветском пространстве. Стабильность, обеспечиваемая высокими нефтяными ценами, позволила России вернуться на мировую арену и укрепила вековую убежденность россиян в уникальности своей страны и ее «особом пути». При этом, вместе с ощущением собственной силы и уверенности в себе, вернулось и прежнее имперское чванство. И тот факт, что Украина стремится к сближению с Западом, больше всего портит это ощущение собственного величия.

Судя по результатам социологических опросов, большинство украинцев проголосовало бы против членства в НАТО, опасаясь, что это испортит отношения с Россией. Но если на родине агрессивная риторика Кремля воспринимается на ура, то она одновременно толкает Украину если не в объятия Запада, то, по крайней мере, к еще большему отдалению от Москвы.