«Российская система власти сама порождает конфликты»

— Как бы вы охарактеризовали нынешнюю думскую кампанию — как кампанию программ, имиджей, денег, близости с властью?

— Думская кампания — это прежде всего попытка легитимации нового парламента. Никакой особой интриги в этой кампании нет, потому что новая Дума будет напоминать прежнюю. Эта кампания покажет, до какой степени управляем российский политический класс, российская политика. Мое мнение — весь властный процесс в России весьма управляем.

Могу предположить, что основные партии, которые присутствуют в Думе нынешнего созыва, будут присутствовать и в ее новом составе. Следовательно, в ней будет пропрезидентское большинство, будет Компартия, партия Жириновского, а также по крайней мере одна, может быть, две либерально-демократических партии. Интрига в этой кампании лишь одна: любопытно посмотреть, сколько голосов получит «Единая Россия» — партия, которую создавали и которой манипулируют представители старой ельцинской «семьи» — и сколько голосов получат так называемая Народная партия, «Родина», блок Миронова — Селезнева, создававшиеся путинской командой. Результаты выборов покажут, какая «семья» искуснее в управлении политическим процессом.

— Вы говорили о деле ЮКОСа как о «системной ловушке», в которую попали и Ходорковский, и Путин. Когда эта ловушка может захлопнуться снова, и кто следующим в нее попадет?

— Проблема не в Ходорковском, о котором пишет пресса и до сих пор говорит Запад. Ходорковский просто вытащил карту из карточного домика. Если ты вытаскиваешь карту, весь домик разваливается. Ходорковский сбросил покрывало с конструкции российского здания — и обнаружился серьезный политический кризис. Этот кризис произошел бы и без Ходорковского. Поэтому любое новое событие — кого-то посадят в тюрьму, кого-то выгонят, а то и просто стечение обстоятельств — может снова вызвать в России политический кризис. Почему? Потому что сама система воспроизводит постоянные конфликты. И основной конфликт — между персонифицированной властью, которая принадлежит одному человеку, стоящему над системой, над обществом. Имя этому человеку — Президент. Им может быть Путин, Иванов, Петров… Проблема — в противоречии между этой персонифицированной властью и способом, каким эта власть формируется, то есть выборами. Фактически этот конфликт — между персонифицированной властью и выборами — сотрясал и ельцинскую власть.

Еще один источник конфликта — это тот способ, которым российская власть себя воспроизводит. Таким же образом себя воспроизводит и власть в ряде других независимых государств. Сначала назначается наследник, потом этот наследник легитимируется через выборы. Но для того, чтобы наследник почувствовал себя уверенно и имел полную легитимность, он должен, после того как его изберут и он осмотрится в Кремле, ликвидировать, «зачистить» предыдущую политическую команду, что всегда сопровождается конфликтами и потрясениями. Таким образом, российская система власти сама порождает все эти конфликты.

— Что означает очередная шумиха в Думе вокруг Анатолия Чубайса? Какая судьба его ждет?

— Чубайс — сильный политический игрок. В 1996 году он помог переизбраться Ельцину. Он человек, который способен соорудить группу оппозиции, часть политического класса, которая будет оппонировать будущему либо нынешнему президенту. Поэтому столь большое внимание уделяется Чубайсу. Все смотрят, пойдет он на выборы или не пойдет, а если пойдет, насколько удачной окажется его оппозиция, сможет ли он перевернуть колесо фортуны для Путина или не сможет. Этим и объясняется все внимание к нему.

— В Украине Чубайс в последнее время ассоциируется не только с РАО «ЕЭС России», но и с доктриной «либеральной империи». Принимая во внимание также историю в Керченском проливе, возникает вопрос: насколько для России сейчас актуальна идея реинтеграции постсоветского пространства — как инструмент предвыборных технологий и не только? Насколько это нужно России?

— Я думаю, что Чубайс искал какой-то звонкий термин. Он придумал «либеральную империю». Либо кто-то ее придумал для него. Думаю также, что Чубайс и Союз правых сил пытались найти какой-то слоган для того, чтобы привлечь государственническую часть российского электората. Если говорить серьезно, то я не думаю, что у нынешнего президента, а тем более у какого-либо другого российского политика будут особенно серьезные экспансионистские порывы. У России слишком много внутренних проблем, над которыми она должна думать. У России нет ресурсов, чтобы засматриваться за свои пределы. Поэтому я не предвижу каких- либо действительно серьезных экспансионистских планов. С другой стороны, риторика, государственническая либо экспансионистская, может использоваться определенными политическими силами в предвыборной борьбе либо просто для самовыражения. Это понятно — всего лишь двенадцать лет прошло после падения империи. Однако основная часть российской политической элиты достаточно прагматична.

Что же касается крупного российского бизнеса, который идет в Украину, в другие республики, — он будет идти, будет пытаться покупать предприятия, овладевать ресурсами и т.д. В принципе, в этом он будет конкурировать с западным бизнесом. Другое дело, будет ли Москва политически поддерживать этот бизнес и как она будет это делать. Если не будет поддерживать бизнес агрессивно — это будет нормально, это то, что происходит во всем мире. К нам идет западный бизнес и борется за контроль над российскими нефтяными ресурсами — и это нормально.