Саммит СНГ отложен

На этот раз Густов не привел веских причин еще одного переноса саммита. Вместо этого он начал делиться с журналистами своими мыслями и сказал, что в целом положительно относится к плану преобразования этой неэффективной структуры, разработанному ее исполнительным секретарем Борисом Березовским. Хотя, заметил Густов, Березовский или кто иной далее будет возглавлять аппарат СНГ — это «другой вопрос».

В то же время вице-спикер Совета федерации Владимир Платонов сообщил, что верхняя палата российского парламента в среду не будет рассматривать вопрос о ратификации большого украинско-российского договора в том случае, если депутаты Думы обратятся до этого в конституционный суд и он примет их запрос к рассмотрению. Для этого необходимо собрать подписи 90 депутатов, а по состоянию на понедельник уже 157 думцев подписали соответствующее обращение. Впрочем, вчера председатель комитета по делам СНГ Совета Федерации Олег Богомолов заявил, что верхняя палата российского парламента будет сегодня рассматривать украинско-российский договор независимо от того, что в Конституционный суд уже поступил соответствующий запрос от думцев. Таким образом, вопрос о том, будет ли сегодня рассматриваться ратификация, оставался открытым до последнего момента.

Перенос саммита и «подвешенный» характер вопроса о ратификации, казалось бы, не связанны между собой. Однако на самом деле они имеют глубокую логическую связь. Кажется, что российский истеблишмент просто не имеет четкой, согласованной политики ни относительно наибольшего после России члена СНГ, ни относительно этой организации в целом. Московский саммит СНГ, от участия в котором уже демонстративно отказался грузинский президент Эдуард Шеварднадзе, угрожает стать очень трудным для Москвы. Лидеры многих государств Содружества накопили большой список претензий к российской политике на постсоветских пространствах, а СНГ и далее превращается в сугубо формальное образование. По-видимому, и в Москве понимают, что ее политика относительно постсоветских республик не отвечает требованиям времени, является неэффективной. А вот какой именно она должна быть, как защитить политические и экономические интересы России на просторах бывшего Союза, четко не знают и в самой Москве. Так же и с Украиной — ратифицировать большой договор — значит хотя бы формально признать равноправный характер отношений и территориальную целостность Украины. Но так не хочется этого делать многим российским политикам. Хотя и предупреждает российский же МИД, что нератификация договора «приведет к росту недоверия между двумя странами, усложнит двухсторонние контакты и причинит вред международному авторитету России».