«Сорокалетний кандидат»

Вчера комиссар Евросоюза по расширению Гюнтер Ферхойген (на фото справа; слева — министр иностранных дел Турции Абдулла Гюль) провел серию встреч в Анкаре. После этого визита Еврокомиссия должна составить документ о том, отвечает ли Турция условиям вхождения в Евросоюз. В декабре этого года нынешние страны-члены ЕС должны решить: назначать или нет переговоры о вступлении Турции в евросообщество. Но прежде, в октябре, свое слово должна сказать Еврокомиссия. Она представит свой отчет о том, соответствует ли Турция политическим критериям, необходимым для членства в ЕС.

Более сорока лет назад Турция подала заявку на ассоциированное членство в Европейском экономическом сообществе. С заключением Соглашения об ассоциации в 1963 году были установлены особые отношения, кульминацией которых стал таможенный союз 1996 года. Все эти годы правительства стран Европы постоянно подтверждали, что Турция имеет право на полное членство, говоря, что ее прием будет возможен, когда страна будет соответствовать критериям членства.

Формальное признание Турции в 1999 году в качестве государства-кандидата заставило эту страну предпринять беспрецедентные усилия по реформам в области прав человека и прав меньшинств, включая отмену смертной казни, гарантии недопущения пыток, поощрение свободы вероисповедания, равенство полов и ограничение роли военных в политической жизни. Если ЕС посчитает, что требования, необходимые для приема, выполнены, он должен принять решение об открытии переговоров в начале 2005 года. Не сделать этого означает изменить политическим обязательствам и нанести серьезнейший урон репутации ЕС в мире.

Во многих регионах Европы, однако, на прием Турции в ЕС смотрят скептически из-за ее размеров, относительно слабой экономики, опасений массовой иммиграции и главное — культурных и общественных различий (эвфемизм, означающий ислам). Было бы глупо отрицать, что некоторые из этих факторов представляют собой серьезные проблемы. Однако их часто преувеличивают сверх меры, и с ними определенно можно справиться. Переговоры с Турцией будут долгими, и прием в Союз может не состояться до 2015 года. За это время как у Турции, так и у Евросоюза будет возможность прийти к соглашению.

Турция с ее 80 миллионами населения, будет одним из крупнейших государств ЕС. Но размер страны играет лишь относительную роль в процессе принятия решений в ЕС, потому что политическое влияние в Евросоюзе зависит в большей степени от экономической мощи. Более того, в течение десятилетий Турция была ответственным членом многих европейских учреждений, и нет никакой причины считать, что в Евросоюзе она поведет себя по- другому.

Из-за слабости своей экономики Турция будет иметь право на существенную помощь со стороны Евросоюза. Размер этой помощи, однако, будет зависеть от принципов финансовой политики ЕС на момент вступления Турции, результата переговоров по вступлению и экономических преобразований в Турции. В любом случае принятая в ЕС практика ограничения бюджета предотвратит взрывообразный рост расходов, вызванных вступлением Турции.

Иммиграция также не должна быть причиной для неоправданного беспокойства. Мобильность людей ограничена, и работникам из Турции, вероятно, разрешат свободно перемещаться по ЕС только после продолжительного переходного периода, возможно, не раньше, чем в 2025 году. С учетом ожидаемого подъема экономики Турции и падения в ней рождаемости, эксперты предсказывают к этому моменту около 2,7 миллиона иммигрантов. Между тем из-за уменьшения населения и его старения в большинстве европейских стран иммиграция станет необходимостью. Среди стран, из которых вероятна иммиграция в ЕС, работники из Турции имеют больше шансов на успешную адаптацию.

Именно мусульманское население Турции вызывает самые сильные эмоции. Многие считают, что Турция просто не вписывается в европейское общество, основанное на христианских традициях и культуре. Опасаются также, что в один прекрасный день исламисты могут превратить Турцию в фундаменталистское государство. Как бы ни было это маловероятно с учетом глубоко укоренившегося светского характера турецкого государства, полностью исключить такой риск нельзя. Но то же самое верно для любого другого демократического государства, где радикальные группы вполне могут злоупотребить демократическим процессом в собственных целях.

Безусловно, самая лучшая защита против такого бедствия — укрепление демократической системы Турции, которого лучше всего достичь путем прочной ее «привязки» к блоку таких же демократических стран. Что касается ЕС, то он должен решить, хочет ли он быть замкнутым «христианским клубом» или открытым и принимающим новых членов обществом, черпающим силу из культурного и религиозного разнообразия. Вступление Турции в ЕС дало бы недвусмысленный ответ на этот вопрос, и этот ответ был бы особенно ясно услышан в исламском мире.

Из-за необходимости опровержения аргументов против принятия Турции в ЕС редко упоминают о положительных сторонах этого шага: уникальном геополитическом положении Турции на перекрестке Балкан, Центральной Азии и Ближнего Востока — регионов, жизненно важных для безопасности Европы, ее роли как основной транзитной страны для поставок энергоносителей, ее военных возможностях в тот момент, когда ЕС вырабатывает новую Европейскую оборонную политику, а также об огромном потенциале турецкой экономики с ее молодой и динамичной рабочей силой.

В то же время риск, связанный с непринятием Турции, следует также принимать во внимание: вероятность провала реформ, что приведет к выходу на поверхность радикальных движений, а также к нестабильности и политическим волнениям у самых границ ЕС.

Членство Турции в Евросоюзе влечет за собой как новые возможности, так и новые проблемы. Однако преимущества ее вступления в ЕС значительно перевешивают возможный риск.

Мартти АХТИСААРИ — бывший президент Финляндии; Альберт РОХАН — докладчик независимой комиссии по Турции.