Создание видимости

Еще несколько лет назад российская пропаганда буквально захлебывалась от восторга в предвкушении так называемого поворота на восток. Под ним понималось перенесение центра тяжести московской внешней политики в направлении Китая и Индии, возможно, что и Южной Кореи.

Даже носились идейками типа создания оси Пекин-Москва-Дели, правда, недолго. Из оси ничего не получилось, так как две ее важнейшие составляющие начали выяснять отношения на своих границах в Гималаях и в Кашмире. Более того, Индия все больше стала смещаться в сторону США. Так происходило при Трампе, а при Байдене дело дошло до создания, пока вербального, союза Quadrilateral Security Dialogue (QUAD) — Четырехсторонний диалог по безопасности в составе Австралии, Индии, Японии и США.

Так что с Индией не получилось, поэтому в Москве решили воспользоваться напряженностью между Китаем и США, чтобы показать Пекину свою значимость и необходимость. Преследовались две цели.

Первая. Компенсировать дипломатические, экономические и финансовые потери текущие и будущие в результате западных санкций на востоке. Не в последнюю очередь несколько ослабить удавку технологических санкций и потерь за счет китайской техники и технологий.

Вторая. За счет более тесного военного и военно-технического сотрудничества с Китаем повысить значимость России на международной арене и тем самым создать хоть какой-то противовес американскому и натовскому давлению.

Есть и другие цели, но названные относятся к самым важным.

Реализация такого целеполагания связана с достаточно большими трудностями.

Во-первых. В экономическом, военном и технологическом отношении Пекину Москва не очень была нужна. По крайней мере, до известного момента. Толку от нее никакого. Наоборот, только затраты.

Экономический потенциал России невысокий, получить из нее что-то новое, технологии и знания невозможно. Москва сама пытается украсть все что возможно, хотя не очень получается.

Во-вторых. В военном отношении китайская армия и флот уже так обогнали российские, что остается только демонстрировать совместный поход кораблей двух стран назло Японии через проливы у южных Курильских островов или проводить совместные военные учения.

В-третьих. Китай не располагает передовыми технологиями добычи трудно извлекаемой нефти, в которых так нуждается Россия. Более того, Поднебесная сама заинтересована в подобных западных технологиях, но не может их получить из-за санкций.

Вот почему в Пекине достаточно осторожно отвечали на постоянные пассы из Москвы и предпочитали отвечать цветистыми, но ничего не значащими фразами. Более того, торговая война, начатая Трампом, серьезно ударила по китайской торговле с США, что обернулось потерями сотен миллиардов долларов. Приход администрации Байдена породил в Поднебесной надежду начать торговую и возможную политическую разрядку. Однако, не случилось. По крайней мере, в полном объеме.

Камнем преткновения стал Тайвань. Проблема в том, что ни Вашингтон, ни Пекин не могут отступить. Нет основы для хоть какого-то компромисса. По торговле и ряду других вопросов есть минимальные возможности договориться, а вот по острову противостояния никак.

К этому добавляются внутренние проблемы в Китае, особенно в экономике и финансах. По известной традиции выход находится в нагнетании внешнеполитической напряженности.

Вот здесь Путин со своим белорусским клиентом пригодились. Смысл очень простой. Чем сильнее Путин-Лукашенко бодаются с Западом, тем меньше внимания, по крайней мере, так представляется, Вашингтон сможет уделить проблемам Тайваня и Южно-Китайского моря.

Таким поворотом китайской политики следует считать декларируемый энергетический союз с Россией и военно-техническое сотрудничество с Беларусью.

Россия стоит перед очевидной перспективой снижения добычи нефти уже после 2025 года. Разведанные запасы истощаются, а разработка новых месторождений невозможна из-за отсутствия западных технологий и соответствующей техники, попавших под санкции. Налицо попытка, хотя изначально обреченная, что-то решить с помощью Китая. 

Еще один очень важный для Москвы фактор. В отличие от Европы и США в Китае не форсируют процесс отказа от углеводородов в энергетике. Отсюда следует, что этот рынок будет большим и по величине более емким, чем, например, европейский.

Сейчас Россия на первом месте по поставкам нефти в Китай, хотя здесь ей приходится конкурировать с Саудовской Аравией. У последней есть очевидные преимущества, так как стоимость добычи там гораздо ниже и Эр-Риад вполне может заниматься демпингом, что он неоднократно проделывал, чтобы ослабить конкурентов.

С газом для России ситуация гораздо хуже. В прошлом году экспортировали менее 5 млрд куб. м, в текущем будет около 10. Есть определенные перспективы нарастить поставки к 2030 году до 38 млрд куб. м, но это пока предел. Что-то даст сжиженный газ с Ямала и Сахалина.

Что касается угля, то доля России в китайском импорте не более 15-18% и не может увеличиться, так как есть ограничения по пропускной способности железнодорожного и морского транспорта.

Электроэнергию Россия поставляет в Китай примерно 7 ГВт-ч в год, что для Китая вообще незаметно. Рассчитывать на увеличение невозможно, так как Дальний Восток является энергодефицитным. Как отметил аналитик финансовой группы «ФИНАМ» Александр Ковалев, «Российская электроэнергия между тем остается преимущественно «грязной» по своей природе, что серьезно ограничивает потенциал роста поставок в Поднебесную». Китай поставил цель достичь углеродной нейтральности к 2060 году и это дополнительный ограничивающий фактор поставок электроэнергии из России. Кроме того, нынешний энергетический кризис вынуждает Пекин начать строительство собственных дополнительных мощностей в электроэнергетике, что приведет к тому, что спрос на российскую электроэнергию также будет серьезно ограничен.

И последнее, но очень важное. Переговоры с Китаем очень трудные. По газопроводу «Сила Сибири» они шли годами и в конце концов китайцы согласились покупать поставляемый по нему газ по достаточно низкой цене. Практически «Газпром» поставляет его в убыток.

Еще сложнее с кредитами. Как сказал аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Игорь Юшков: «Если Китай дает кредиты российским компаниям, то берет высокий процент и требует, чтобы часть этих кредитов тратилась для закупки у китайских компаний. Чтобы деньги в итоге все равно оставались в Китае».

Говорить о том, что сложился энергетический союз России и Китая можно, но пока только на бумаге. Их подписывается много сейчас, так было в прошлом и будет в будущем. На самом деле, реальность весьма далека от розовых представлений, разгоняемых российской и китайской пропагандой.

Пекин будет подталкивать Москву к дальнейшему противостоянию с Западом и Вашингтоном в первую очередь. По отмеченным и другим причинам ему это выгодно.

Что касается военно-технического и иного сотрудничества с режимом Лукашенко, то здесь еще больше пропагандистского тумана. Военным потенциалом Беларуси можно пренебречь в виду малой величины. Поставлять оружие Пекин бесплатно не будет, а Лукашенко платить просто не в состоянии. Да и Москва не допустит слишком братских военных отношений. Пусть и с относительно дружественным до первого поворота Китаем. Так что здесь только улыбки, тосты и обнимания с клятвами вечной дружбы и братства.

Похоже, что разговорами о союзах Москва и Пекин хотят кого-то испугать. Интересно кого? Вашингтон и Брюссель прекрасно знают цену таким с позволения сказать союзам. Так что этот пробный шар проживет не слишком долго.