Специалист по общению с людьми

Каков Путин — человек, как в действительности складывалась его политическая биография? Хотя в мировой и российской прессе на этот счет кое-что было опубликовано, тем не менее признаем честно: ответ на этот вопрос все еще зачастую теряется в тумане общих фраз, недоговоренностей и «фигур умолчания».

И вот именно в этом плане чрезвычайно интересными выглядят (особенно сейчас) размышления самого российского президента о себе, своей жизни, о профессиональной и политической карьере, содержащиеся в одной основательно подзабытой сейчас книге (и напрасно позабытой!), изданной в марте 2000 года — заметим, еще до избрания Путина президентом на 1-й срок! — под названием «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Книга, подготовленная к печати тремя российскими журналистами (Андреем Колесниковым, Наталией Тимаковой и Наталией Геворкян) и представлявшая собой цикл интервью будущего руководителя России, а также воспоминания родных, близких и друзей о молодых годах Путина очевидно задумывалась как издание «однократного» использования. Попробуем сейчас, через 5 лет, в свете накопленного опыта (и, в частности, опыта «российского фактора» и персонального «фактора Путина» в украинских выборах-2004) внимательно перечитать те давние «разговоры с Путиным» с позиций «истории современности».

В присущей ему манере Владимир Владимирович начал общение с журналистами такими словами: «На самом деле у меня же очень простая жизнь, она вся как на ладони. Школу окончил, пошел в университет. Университет окончил — в КГБ. КГБ закончил — опять в университет. Из университета — к Собчаку (Анатолий Собчак — мэр Санкт-Петербурга в 1991 — 1996 годах, человек, по сути, открывший Путину дорогу в большую политику; скончался в феврале 2000 года — И.С. ). От Собчака — в Москву, в Управление делами (Президента Ельцина — И.С. ). Потом — в Администрацию президента. Оттуда — в ФСБ. Потом назначили премьером. Теперь (в феврале 2000 г. — И.С. ) — и.о. президента. Все!». Изумленные журналисты не смогли, понятно, удержаться от возгласа: «Но были же подробности?!» Вот о «подробностях» (в основном со слов самого Путина!) и поговорим.

Как проходил у юного Володи Путина, сына участника Великой Отечественной, инвалида войны, многократно раненого и чудом выжившего (воевавшего, кстати, и в так называемом истребительном батальоне НКВД), выбор жизненного пути?

Ответ на этот вопрос — в словах самого российского президента: «Меня, без всякого преувеличения, можно было считать успешным продуктом патриотического воспитания советского человека... Мои представления о КГБ возникли на основе романтических рассказов о работе разведчиков». И, на прямо поставленный вопрос: «Вы, когда на работу в органах соглашались, про 37-й год думали?» — журналисты услышали: «Честно скажу: совершенно не думал. Абсолютно. Да, я, конечно, был в курсе культа личности, того, что пострадали люди, а потом было развенчание культа личности... Я же совсем пацан был! Когда в университет поступал, мне 18 лет было, а когда окончил — 23. Мы ведь жили в условиях тоталитарного государства. Все было закрыто. Насколько глубоким был этот культ личности? Насколько серьезным? Ни я сам, ни кто-то из моих друзей не отдавали себе в этом отчет». Заметим, что Путин в разговоре, который велся в 2000 (!) году, предпочел старый официальный термин хрущевской эпохи «культ личности» словам «репрессии», «преступления Сталина», тем более «террор»... А вот оценка стиля работы КГБ уже второй половины 1970-х: «Действовали, конечно, неправильно, и это было проявлением тоталитарного государства. Но показывать уши считалось неприличным. Было все не так грубо». Вопрос: «И история с Сахаровым не была грубой?» — Ответ (трудно отделаться от впечатления — неохотный): «История с Сахаровым была грубой».

Каким видят Путина близкие друзья? Музыкант Сергей Ролдугин вспоминает: «Я спросил его: «Я — виолончелист, я играю на виолончели. Я никогда не смогу быть, например, хирургом. Но я — хороший виолончелист. А у тебя — что за профессия? Я знаю, ты — разведчик. Не знаю, что это значит. Ты кто? Что ты можешь?» И он мне сказал: «Я — специалист по общению с людьми». На этом мы разговор закончили. Он действительно считал, что профессионально разбирается в людях». Еще одно любопытное свидетельство того же Сергея Ролдугина: «У него (Путина. — И.С. ) очень сильный характер. Допустим, я намного лучше играл в футбол. Но ему проигрывал, потому что он цепкий был, как бульдог. Он меня просто уже доставал. Я три раза отберу мяч, и три раза он у меня обратно его вырвет. Страшно настырный характер, который проявлялся буквально во всем».

Безусловно, для понимания эволюции взглядов будущего российского президента надо иметь в виду, что разведка, где он работал, «всегда была самой фрондирующей структурой в КГБ». Путин вспоминает о своем разговоре с одним из друзей, работавшим в Афганистане «старшим группы по линии безопасности» (дело, очевидно, происходило в начале 1980-х годов). На заданный Владимиром Владимировичем прямой вопрос, как «афганец» оценивает результаты своей «работы» в далекой стране (а тот, по роду службы, кроме всего прочего, «визировал» нанесение ракетно-бомбовых ударов). И вот Путин вспоминает: «Его ответ был для меня шокирующим. Он так внимательно посмотрел на меня и сказал: «Ты знаешь, я свои результаты оцениваю по количеству документов, которые я не подписал». Это, конечно, подействовало на меня, как удар. После таких разговоров задумываешься, что-то переосмысливаешь». Вероятно, впечатляющим результатом такого переосмысления явились действия российской армии в Чечне под руководством Верховного Главнокомандующего В. В. Путина...

Еще одним немаловажным этапом в жизни Владимира Владимировича была работа в «братской» ГДР (1985 — 1989 г.г.), ибо те годы тоже в немалой степени способствовали переосмыслению заложенных с детства ценностных установок (по крайней мере, так утверждает сам Путин). В сферу его обязанностей входила «работа по линии политической разведки», а также «получение информации о политических деятелях, о планах потенциального противника» (кто был этим противником, догадаться нетрудно...). После четырех лет работы в «первом немецком государстве рабочих и крестьян» В. Путин был свидетелем истинно исторических событий: падение Берлинской стены, крах ГДР, в те дни, пользуясь его словами, «начали громить управление Министерства госбезопасности ГДР» («Штази»). Он ждал реакции Москвы (дело дошло до осады служебного здания советской резидентуры в Дрездене возмущенной, как выразился В. Путин, «толпой»), но Москва молчала... Как же прокомментировал уже и.о. Президента те события в феврале 2000-го? «У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет. Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».

Позволительно спросить: а не считает ли президент России именно этот паралич власти одной из главных причин развала соцлагеря и Варшавского договора, которые, вполне вероятно, могли бы успешно существовать, прояви Кремль эту власть? И — более того — не в этом ли параличе усматривает он и главную причину распада СССР (по его мнению, заявленному в Киеве в конце октября 2004 года, «исторической трагедии»)? И не подобные ли чувства испытывал в Будапеште осенью 1956 года тогдашний советский посол, а впоследствии глава КГБ и генсек Ю. В. Андропов? И не в этом ли, наконец, истоки позиции Путина-державника?

Вот что вспоминает Владимир Чуров, в 1990-е годы заместитель председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт- Петербурга (речь идет о том моменте, когда В. Путин перешел на работу к мэру Петербурга А. Собчаку в Смольный): «Каждый выбирал, кого повесить у себя в кабинете вместо вождей революции. Все, в основном, выбирали портрет Ельцина. Путин заказал себе Петра Первого. Ему принесли два портрета на выбор: один романтический портрет — молодой Петр, кудрявый, задорный, в латах времен «великого посольства»; второй, который Путин и выбрал, — гравированный, один из самых последних портретов Петра Первого. Портрет тех лет, когда собственно, его реформы шли наиболее активно. Именно тогда... Петр заложил основы Российской империи. Я думаю, Владимир Владимирович не случайно для своего кабинета этого Петра выбрал — редкого, мало кому известного. Петр на этой гравюре достаточно мрачный, озабоченный. я бы сказал».

Подытоживая, важно отметить следующее. Президент России, как бы к нему ни относиться, безусловно, жестко отстаивает национальные интересы своей страны, как он их представляет. (Другое дело, как формировались эти представления. Об этом мы и старались рассказать). И это нормально. Трудно признать нормальным иное: различные партнеры кремлевских руководителей за столом переговоров с нашей, украинской стороны далеко не всегда проявляют желание и способности адекватно отстаивать национальные интересы своей страны. Прагматично и на основах равноправия. Отстаивать именно с Владимиром Путиным, человеком, который как минимум до 2008 года будет президентом России, политиком, у которого есть «некоторые собственные правила», и одно из них — «никогда ни о чем не жалеть».